Но все равно он сделал то, к чему был призван Братством. Лер гордился собой и ушел в беспамятство полный решимости умереть.
Его выдернула из забвения боль, которая прострелила спину, скрутила его так, что он выгнулся и громко закричал. Боль отступила, и он смог открыть глаза. Первое, что он увидел, – это орчанку, которая была одета странным образом. На ней было короткое платье и штаны… Его штаны! И сапоги. А он!.. Он был обнажен по пояс. С него сняли даже подштанники, и он лежал в тени на виду женщины с открытым срамом. Лер Шавга-ил испытал душевную боль и стыд, которые были сильнее физических страданий. Он застонал, прикрыл глаза и хотел разразиться бранью, но из его уст вырывался только едва слышный свист.
– О! Пришел в себя! – орчанка, стоявшая к нему спиной, повернулась. – Ругаешься, – даже не спрашивая, а просто утверждая как известный ей факт, произнесла она. В ее голосе не было злобы и ненависти. Не было отчаяния и страха, на который надеялся эльфар. Лишь полное непритворное спокойствие в голосе. Она говорила так, как будто вышла прогуляться и встретила снежного эльфара, но не оказалась одна неизвестно где и почему. – Я тебе сейчас кое-что объясню, – продолжила орчанка и поправила чалму на голове. – Ты дня два будешь терпеть боль. Потом обмочишься и будешь меня умолять прекратить твои муки. Я подожду еще день… Тут есть вода и пища. Я подожду и даже буду поить тебя водой, чтобы ты не сдох от обезвоживания. А потом уберу боль. Ты станешь моим рабом и будешь исполнять все мои желания. Скажу сожрать собственное дерьмо – и ты его съешь. Но сейчас ты уверен, что сможешь все вытерпеть. Ты же гордый снежный эльфар. Я это понимаю и подожду. – Орчанка приложила руку к глазам, закрывая их от солнца, и огляделась. – Я на разведку, а ты полежи, помучайся… – Сказав это, она пошла прочь.
Вскоре скрип песка под ее ногами смолк, а эльфара стала накрывать волнами нарастающая боль. Она сначала пронеслась по позвоночнику, потом перешла на зубы. Лер Шавга-ил не выдержал и закричал.
Ганга знала, что делала. Пытки шаманов она изучила хорошо. Никто так не знал изощренные способы мучений пленников, как старые орские шаманы. Она выбрала большую костистую рыбу и приманила ее. Быстро оглушив станером, встроенным в рукоятку кинжала, вытащила всплывшую рыбину на берег, разделала ее и отделила большие реберные кости. Собрав их в кучу, подошла к лежащему в глубоком нокауте эльфару. Магическим взором осмотрела его точки жизненной энергии и начала втыкать кости в точки пересечения энергетических потоков. Перекрыв их, она заставила спазматически сжиматься мышцы тела, которые при спазмах вызывали сильную боль, длящуюся секунд пять. И эта боль блуждала по телу с разными сроками перерыва. От одной секунды до полминуты. Это позволяло жертве оставаться живой, но испытывать страшный страх перед надвигающейся болью.
Тщательно проделав нужную работу, она принялась призывать астральных паразитов. Еще ранее Ганга обнаружила, что этот мир имеет магический эфир и в нем кружат многочисленные астральные сущности. Она камлала и призывала астральных духов, питающихся эмоциями смертных. И несколько таких сущностей приблизилось к телу эльфара. Ганга разложила куски рыбы на животе снежка и привязала астральных существ к ней. Теперь хищники не смогут подойти к телу эльфара, их отпугнут астральные духи. А он не сможет управлять своим телом. За него это делает вселенный дух умершего раба.
Встав, она стала ждать пробуждения эльфара. Снежок был немолод. Кроме того, он был музыкант и не обладал продвинутыми боевыми навыками. Что и помогло Ганге справиться с ним.
Орчанка оглядывалась, решая, в какую сторону пойти на разведку местности. Потеряться она не боялась. Ее жених, а лучше сказать уже муж, был почти богом, и Ганга не сомневалась, что он ее найдет… Рано или поздно, но найдет.
Посмотрев по течению реки и против, она решила пойти против течения, не удаляясь далеко от самой реки. Если есть вода, вполне разумно подумала Ганга, значит, есть и животные. И многие могут быть хищниками. Она включила станер и услышала шевеление за спиной.
«Пришел в себя», – подумала она и обернулась.
Ничего приятного Ганга эльфару не сказала. Равнодушно обрисовала ему его будущее. Бросила взгляд на открытый срам и отвернулась от закрывшего глаза эльфара. Затем неспешно направилась вдоль реки. Ее ноги легко передвигались по сыпучему песку, и она была настороже. Каждые двадцать шагов Ганга прощупывала местность на предмет определения жизни и нашла ее. В пятнадцати ридках ходьбы от тела эльфара.
Перед ней находился невысокий бархан, и что-то или кто-то прятался там. Она остановилась, решая обойти или выманить это существо. Пришла к мысли, что это может быть хищник и он может быть нечувствителен к астральным паразитам и лучше его выманить. Но как это сделать, не приближаясь? Это был вопрос, на который она ответа пока не знала. Подойти ближе – можно не успеть применить станер, а с этого расстояния существо на нее не реагировало. Ей очень не хотелось тратить заряды батареи и применять лазер. Всего было пятьдесят зарядов для него, а путь был, по всей видимости, долгим. Но другого выхода Ганга не видела. На всякий случай она сняла сапог и запустила им в бархан. Ее действие оказалось удачным. Из-под песка выметнулись щупальца и хлопнули по воздуху, пытаясь поймать сапог. Но тот упал на склон бархана и по осыпавшемуся песку скатился к подножию. Ганга отцепила туфлю и бросила ее в застывшие неподвижно щупальца. Удар по одному из трех щупалец твари, прячущейся в песке, не понравился. Щупальца задрожали и хлестнули по песку. Сама тварь вылезать не собиралась. Ганга кинула вторую туфлю, и вновь метко. Щупальца остервенело забили по песку, погребая под ним и сапог, и туфли. Последний сапог попал по третьему щупальцу, и бархан зашевелился.
«Не нравится!» – крикнула Ганга, и ее голос окончательно вывел из себя засевшую в песке тварь. Бархан вздулся. Песок с громким шелестом стал осыпаться, и на глазах орчанки из-под него показалось бочкообразное тело. Оно медленно вылезало и становилось все больше и больше. Ганга немного испугалась и отступила на пару шагов назад. А тварь выбралась из песка. Оперлась на два щупальца и третьим потянулась к ней. Не зная, что можно ожидать от твари, Ганга актировала щит и приготовилась применить станер. На щупальце вздулись две шишки, и неожиданно они моргнули и открылись. На Гангу уставились два сверкающих голодной злобой синих глаза. Почти человеческих. И они осмысленно смотрели на орчанку, изучая ее. Над бочкообразным телом стал раздуваться капюшон, превратившийся в небольшие крылья. Глаза твари голодным взглядом жадно пожирали добычу.
Ганга тоже уставилась в эти глаза и почти пропустила момент прыжка твари. Та стремительно оттолкнулась и полетела в ее сторону. Ганга ударила узким лучом парализатора и, в последний момент упав на песок, припустила тварь над головой. Не медля, откатилась в сторону воды, за куст. Тварь парила и пролетела мимо нее. Затем камнем упала в метрах трех за ней и замерла.
Часто дыша от охватившего ее волнения и чувствуя, как адреналин наполняет кровь, Ганга стала изучать тварь магическим зрением. Она оставалась на безопасном расстоянии, прячась за кустом.
На щупальцах твари были многочисленные загнутые вовнутрь острые когти. Каждый ближе к бочкообразному телу все больше. Само тело было почти пустым. Она видела небольшой мозг в шарообразном утолщении наверху тела, под которым опали и сдулись крылья. Мозг был немного меньше, чем у человека. Ниже был огромный желудок, и его окружал пузырь, видимо наполненный воздухом или газом, помогающий твари парить. Ее мышцы щупалец, прикрепленные к толстым узловатым буграм, были сейчас расслабленными.
Ганга включила молекулярный меч и, приблизившись к твари, тремя ударами отсекла щупальца. Тварь не вздрогнула, не пошевелилась. Лишь ожившие глаза на щупальцах пытались рассмотреть врага и искали ее, ворочая зрачками. Затем, покрывшись белесой пленкой, они погасли.
