— О, боже, — произносит Пит, будто это его раздирает на куски, — ладно, блядь… Я, да.

Звучит, как принятое решение, но Вегас не приходит к выводу, какое именно. Пока Пит не отклоняется назад, отпуская его руку, и упирается коленями в матрас, чуть изменяя хватку на бёдрах Вегаса.

Вегас запрокидывает руки вверх, цепляясь за изголовье, и игнорирует укол боли от свежей раны плече, чтобы дать своим рукам возможность во что-нибудь вцепиться. Похоже, Пит нашёл самый охуенный угол из всех существующих углов, и Вегас уже даже не может притворяться, что контролирует ситуацию. Он рычит, и Пит снова доказывает свою ненормальность, потому что в ответ он просто стонет — будто Вегас нашёптывает ему в ухо непристойности, честное слово — и он увеличивает частоту толчков, пока не достигает какого-то почти нечеловеческого ритма.

— Блядь, я не могу… — Пит смещается и подхватывает Вегаса под колено, чтобы податься вперёд, упереться и — господи, блядь — Вегас был неправ, так сильно неправ. Этот угол…

— Кончай, — командует Пит, начиная дрочить Вегасу, быстро и идеально. — Кхун Вегас, о, господи.

В реальной жизни одновременных оргазмов не бывает никогда. Ну, если не считать того, что они вроде как случаются прямо сейчас. Пит кричит в голос, сбивая ритм и проталкиваясь в Вегаса одним длинным изнурённым движением — и тот чувствует, как Пит кончает, пульсируя глубоко внутри него, что лишь добавляет ему самому ощущения, словно он рассыпается на части. Оргазм ударяет его в основание позвоночника и бежит вверх, будто огненные трещины расползаются по коже. Вегас выгибается, слышит, как трещит дерево изголовья, но у него просто даже — блядь — нет сил об этом беспокоиться, потому что он умирает.

Пит безо всякой изящности падает на него, впечатываясь лицом в грудь, со стоном, от которого Вегаса прошибает дрожь. Он даже не сразу понимает, что притянул Пита в объятия — пока тот не поворачивает голову и не целует его в плечо. То самое плечо, которое пострадало этим вечером.

Несколько длинных секунд они просто дышат, их сердечные ритмы успокаиваются, а Вегас отсутствующе чертит узоры на лопатках Пита.

Когда Пит наконец начинает говорить, его голос звучит мягко.

— Ты не одинок, придурок.

И Вегас просто обнимает его покрепче.