— Что происходит? Кто… Линда? — удивленно узнал он. Только услышав его голос, девушка идентифицировала юношу. Она начала работать у них уже после начала эпидемии, а следовательно, до сих пор не видела его без всей амуниции.
— Уильям? Почему ты без средств защиты? Где доктор Томпсон? — осмотрительно спросила она.
-Ушел в комнату на верху. Там есть кровать, а она ему понадобится в ближайшие дни… А на счет защитного костюма… — он красноречиво посмотрел на неё. — Нам обоим конец. Или начало. Это сложное и запутанное утверждение. С другой стороны, мы — это до сих пор мы, — сумбурно проговорил юноша.
— А другие? — робко спросила она, до конца не понимая, желает ли услышать ответ.
— Их эвакуировали. Наш исследовательский центр теперь на карантине. По меньшей мере, несколько недель…
— А ты? — почему-то вырвалось у девушки, хотя, конечно, она догадалась, что Уильяму, который ассистировал профессору, уехать никто не позволил бы. Он был ближе всего к образцу… «Образец!», — вспомнила она и быстро вытянула руку с пробиркой.
— Через несколько часов материал станет непригодным для изучения, поэтому стоит поторопиться, — зачем-то объяснила она.
Уильям указал ей на место рядом с собой, и они приступили к работе.
***
После восьми часов кропотливой работы Уильям решил сделать им кофе. Линда не возражала и устало откинулась на спинку стула. Для первых результатов ее опытов еще слишком рано, однако Уильям разглядывает «больные» клетки уже так долго, что первые заметки должны быть уже записаны. Парень вернулся с двумя дымящимися чашками, и она облегченно сняла с лица защитную маску. Как только ее губы прикоснулись к терпкому напитку, по телу разошлось пряное тепло. На мгновение ее увлекло это чувство, оно было какое-то… Словно из другой жизни.
— Ты очень расстроена, — не спросил, скорее резюмировал Уильям.
— Присоединяйся… — без всякой насмешки предложила она.
— Успею. Ты же понимаешь, то, что произошло с Томпсоном, не означает, что мы абсолютно и полностью обречены.
— Разве? А людям, которые здесь работали, показалось иначе, — горько улыбнулась она.
— Ну и пусть.
— Что? — не поняла она.
— Пусть. Представь худшее развитие событий, — предложил он.
Девушка неуместно хихикнула, утоляя незваные слезы. — Давай! — подстрекал он.
— Мы заболеем…
— И…?
— И превратимся в ужасных, старых и больных людей.
— Погоди-ка. Теоретически, кто-то из нас может превратиться в Томпсона.
Лидия не удержалась и неожиданно рассмеялась, а юноша продолжал:
— … он хоть и не красавец, но совсем не «ужасно старый» или «больной» … Ну да ладно, продолжай. Что будет за наихудшим развитием событий?
— Мы умрем…
— Как? От чего? Нет, давай все по порядку.
— У нас, ну нет, не у нас, а у тех людей, которыми мы станем, обнаружатся ужасные болезни и мы не сможем с ними жить.
— А как же те люди с ними жили? И даже имели силы на то, чтобы куда-то выходить и общаться, если подхватили болезнь…
Линда умолкла, она раньше не вникала в этот вопрос под таким углом. По сути, почти каждый человек имеет какие-то изъяны, болезни или проблемы. Но… Это же не решает, не помогает.
— Ты говоришь так, будто это ерунда, которая ничего не изменит. Неужели тебя совсем не волнует то, что ты можешь потерять себя?
— Каким образом? Пойми, я могу потерять только то, что видят другие. Однако внутри я останусь собой. Мои мысли всегда будут моими, чувства, которые я испытываю, музыку, которую люблю, книги, которые предпочитаю… Это все не зависит от того, какой формы и размера мое тело.
— Откуда ты знаешь? Возможно, зависит. Наш разум, мысли и чувства — их работа зависима от нашего гормонального фона, режима сна, от физической активности и другого прочего.
— Так вот чего ты боишься? Боишься, что станешь думать иначе, ведь другое тело будет считывать и посылать другие сигналы? Тогда… — он на мгновение задумался, что-то для себя взвешивая, а потом аккуратно забрал из её рук горячую чашку и поставил её возле своей.
-Что ты делаешь? — не поняла она, чувствуя, как близко он встал возле нее.
— Контрольная группа — очень важный этап любого эксперимента.
— Согласна… — все еще не понимая, отступила на полшага назад девушка. Уильям, подойдя еще ближе, продолжил:
— Нужно запомнить ощущения. Пока мы еще мы, — прошептал парень, легко прикасаясь к ее губам. Кровь взметнулась к ее голове, парализуя мысли и не позволяя пошевелиться. Но когда юноша уже хотел разорвать поцелуй, она вдруг обняла его за шею. «Возможно, это в последний раз она принимает решение? … Лучше она, чем тот, кто потом заразится от нее и получит в собственность ее тело», — осознав это, короткое и порывистое дыхание девушки сменилось медленным и глубоким. Его уста путешествовали уже по ее шее, а руки опускались ниже и ниже. Так удивительно, работая вместе, они почти никогда не общались и были практически чужими людьми. Однако то, как он двигался, как слушал и чувствовал сейчас ее тело — лишало рассудка. Освобождаясь от тревоги и заполняя пустоши, пара, забыв о времени, наслаждалась тем, что еще имела. Друг другом.
***
Линда прислонилась глазом к его микроскопу и притихла.
— Не понимаю, — пробормотала она. — Так удивительно размножаются клетки. Даже не клетки, как кристаллы. Никогда не встречала ничего подобного.
За окном уже была ночь и Уильям, сложив вместе несколько стульев, казалось, задремал. Однако, услышав ее слова, мгновенно поднялся.
— Ты смотришь на мои образцы?
— Что? Да, ты не против?
Парень вдруг оказался рядом, и Линда от неожиданности вздрогнула.
— Вообще против. Не хотел бы, чтобы мысли со стороны влияли на мои результаты.
— Ты серьезно? — не поверила она, отклоняясь немного назад и встречаясь с ним взглядом.
— Вполне. Я ведь не изучаю твои образцы.
— А мог бы. Хотя там ничего удивительного, просто человеческие клетки, а вот это… Посмотри! Как кристаллический панцирь образуется, нарастает прямо на ткани. Это ведь невероятно…
— Ничего невероятного, — неожиданно холодно ответил он.
— Разве? Видел что-нибудь подобное? Когда, а самое главное где? — сдерживая раздражение, ответила девушка.
— У этого есть название. Кристаллическая нано-деструктуризация.
-Что за бред? — фыркнула девушка не в состоянии оторваться от причудливого «танца» клеток. — И как, по-твоему, она действует?
— О, очень интересно. Записывает, копирует генетический код жертвы, а затем, попадая к новому владельцу, разрушает его систему, разрывая связи основных нейронов и вживляя нужный «код».
Чувствуя что-то нехорошее, Линда медленно отодвинулась от микроскопа.
— Почему ты так уверен?
Молодой человек вместо ответа только улыбнулся и отошел немного дальше к полкам.
— Хотя, почему это я разнервничался? — уже намного спокойней выдохнул он и добавил: — Твой код-то уже у меня…
— Что… Что ты несёшь? — сознание отказывалось понимать смысл сказанных им слов.
— Это как скопировать данные с компьютера, — пояснил он. — Иногда это делает наше приложение автоматически, скажем, как облако. Однако, мы вполне можем скопировать их вручную, словно перебросить данные на флешку. Все еще не понимаешь?
Он одарил ее унизительно-язвительной улыбкой и продолжил:
— Тайные агенты нужны везде. Мне нравится имя, подаренное вирусу. Так можно назвать и нас — «хамелеоны». Удивительно точно отражает наше естество.
Мысли в её голове сменялись со скоростью света, не успевая обрести точные очертания.
— Это какой-то политический сговор? Кто?
— Ох… Вы так умилительны в своей ограниченности, — выдохнул он. — Ничего. Скоро это пройдет. Прислушайся, мне кажется у тебя жар…
Линда в панике отступила, дрожащей рукой касаясь своего сопревшего лба, а потом под его ужасный, пронзительный смех принялась убегать. Она не знала гонится ли он за ней или нет, не понимала, что это все значит и когда закончится. Она просто бежала вперед, к входной двери, которая, конечно же, оказалась запертой. Не задерживаясь возле неё, девушка тут же спустилась вниз, в полуподвальное помещение, в какой-то из старых кабинетов. Отдышавшись, она рьяно начала придвигать к двери всевозможную мебель и закрываться на всевозможные замки.
