Решительным жестом девушка сняла резинки с косичек, расплела их и с наслаждением встряхнула распущенными волосами.
* * *
Амели пришлось еще раз перечитать письмо Майкла, настолько оно ее ошеломило. Но прежде она пошла и заперла дверь спальни на ключ. Вообще-то, Ангус должен был вернуться еще не скоро: ранним утром он отправился на охоту с парой винтовок, двумя охотничьими ружьями известной фирмы «Верней-Каррон», которые и были причиной его поездки во Францию. Купил он их в Сент-Этьене[9], прежде чем позволить себе остановиться на несколько дней у друзей в Париже, где и произошла его встреча с Амели. Думая об этом, она каждый раз радовалась тому, что ей удалось тогда схватить удачу за хвост. Она вспоминала, как начала с того, что задала ему пару вопросов о том, какая дичь водится в Шотландии, каковы местные способы охоты, словно ее интересовал этот странный для женщины предмет, пока он не начал поглядывать на нее масляными глазками.
Заперев дверь, Амели вернулась к окну, откуда могла наблюдать за прибытием в парк автомобилей, и надела очки. Почерк Майкла ничуть не изменился, однако на сей раз в тоне письма свозила мрачная ирония.
Ты наверняка удивишься, получив от меня весточку после столь долгого молчания, но теперь наш развод – дело давно свершившееся, и я надеюсь, что все наши ссоры остались позади. Во всяком случае, я говорю за себя, потому что знаю, насколько ты обижена и злопамятна.
Итак, ты снова вышла замуж – за шотландца… Я испытал настоящий шок, когда увидел его фотографию! Да, этот джентльмен явно не Дон Жуан, либо просто-напросто фотограф имел на него зуб. У наших мальчишек, к счастью, славные мордахи, хотя они и не тянут, пожалуй, на красавчиков, и притом они так сильно выросли, что меня это очень обрадовало и даже в чем-то мне польстило. Как жаль, что в галерее этих чудесных портретов не оказалось ни твоего, ни Кейт. Теперь, наверное, ты интересуешься, откуда у меня эти фото, твой адрес и столько подробностей, не так ли? И поскольку мне прекрасно известно, что в компьютерах ты далеко не самый продвинутый человек, то вряд ли ты подумаешь о «Фейсбуке». Зато наши сыновья активно им пользуются и ведут в Сети активную переписку. Пока я не входил с ними в контакт, не хотел этого делать, не посоветовавшись с тобой, но очень скоро, надеюсь, это произойдет.
Насколько я мог сделать вывод из их постов, они не в восторге от своего отчима, шотландца, которого считают деревенщиной, да и саму Шотландию не считают местом, где им хотелось бы жить. А ведь между тем прекрасное поместье сулит им определенную выгоду в жизни, равно как и состоятельность его владельца. С этой точки зрения ты, безусловно, прекрасно выпуталась из тяжелой ситуации и, главное, не стала затягивать с поисками мужа! Женщины в этом плане – существа замечательно организованные, и мне не стоило долго лить слезы насчет твоей «ужасной судьбы». К счастью, я и не думал этого делать.
Итак, теперь ты – владелица поместья, а наши дети чуть ли не потомственные аристократы… Безумие! И самым безумным является то, что человек, оказывается, способен добровольно обременить себя, и не только материально, четырьмя чужими детьми! Тем более шотландец, ведь шотландцы всегда отличались непомерной скупостью. Твой оказался не злым и не подозрительным, если принять во внимание скорость заключения вашего брачного союза, что сыграло тебе на руку. И все-таки будь настороже, судя по тому, что пишут наши сыновья в Сети, они не собираются меня им заменять и нисколько не нуждаются в его псевдоотцовском руководстве. Я обязательно буду встречаться с сыновьями время от времени, чтобы при необходимости вводить их в нужные рамки, но не стану скрывать, что страшно перегружен на службе. Как и ты, я вступил во второй брак, у меня двое малолетних детей, и моя жена не работает. Живем мы в Париже, куда я вернулся с огромной радостью, если не считать, что там жутко дорогая жизнь, так что не жди от меня ничего в материальном плане, впрочем, что для тебя не так уж и важно, если учесть твое комфортное существование.
Скажи моей маленькой принцессе, что я часто думаю о ней. Стала ли она уже прекрасной или все еще находится в неопределенности подросткового возраста? Главное, не выдавай ее замуж за толстяка, подобного твоему, каков бы ни был его счет в банке!
Целую и не держу на тебя никакой обиды.
Майкл.
Задумавшись, Амели сложила письмо. Прочитав его в первый раз, она испытала шок, а затем вспышку гнева, а тут вдруг расплакалась. Ох нет, она не должна, ведь она же не Кейт! Вот только почему внезапно она ощутила такое сильное волнение, которое просто переполняло ее? Что это? Как назвать это чувство: сожаление, злость или горечь от того, что она когда-то полюбила этого человека? Майкл был ее первой большой любовью, и она подарила ему четырех детей, которых он так желал от нее иметь. Ничуть не сомневаясь в том, что их брак продлится всю жизнь, она погрязла в домашнем быте, не помышляя о том, что когда-нибудь Майклу все это надоест и он будет искать счастья на стороне. Разве думала она, что он осмелится ее бросить в один прекрасный день, словно забыв о том, что она остается с четырьмя детьми. Что, решив начать новую жизнь, он возьмет да и сотрет, словно ластиком, предыдущую. Оставит ее без денег, без поддержки, даже не даст адреса, по которому она смогла бы его разыскать! И когда она, Амели, была в страшном отчаянии, он, оказывается, переживал новую любовную историю! Пока она, скрепя сердце, решала, воспользоваться ей или нет сомнительным шансом связать жизнь с Ангусом Джиллеспи, он уже дарил младенцев, одного за другим, новой супруге. Он тоже не стал тянуть с поисками спутницы, а ведь еще посмел упрекнуть ее в этом. Каким же чудовищем нужно быть, чтобы проявить столько равнодушия к чужой судьбе? Ясно, что никогда никто из детей по-настоящему его не волновал: ни «принцесса» Кейт, ни сыновья. Что касается ее, Амели, с которой он обошелся с немыслимой жестокостью и пренебрежением, так вдобавок он еще и послал ей отвратительное по своему цинизму письмо. Зачем? Был ли он потрясен тем, что отныне она была под защитой другого мужчины и к тому же способной сделать это за такой короткий срок? Разумеется, он предпочел бы знать, что она осталась безутешной, обескровленной, в полной нищете. А ведь между тем она ничего плохого ему не сделала, это он предал ее. При всем том он не сообщил ей своего адреса, следовательно, продолжал оставаться недосягаемым. Ведь даже если Амели и действительно ни в чем не нуждалась, то его дети были вправе предъявить счет своему отцу. Детям нужно было бы как-то объяснять то, что он их покинул, и с глазу на глаз с детьми он не смог бы употребить тот безобразно-ироничный тон, которым было пронизано его письмо к бывшей жене.
Должна ли она показать письмо Ангусу? Нет, конечно же нет. Фразы Майкла содержали обидные инсинуации в ее адрес, то есть намеки на ее заинтересованность в новом браке. Проверив в последний раз, нет ли где на листке или в конверте адреса или хотя бы номера телефона, Амели подошла и бросила все это в камин, где догорали остатки полена. Она подождала, пока письмо охватит огонь, оно загорится, а потом обратится в пепел. Сказать ли ей об этом Кейт, которая все время спрашивает у нее об отце? Она решила передать дочери только, что у отца все хорошо, но что он не пожелал сообщить, где находится. И это будет чистой правдой.
3
– Ты только взгляни на работу этих двух бордер-колли[10], Кейт!
Скрестив руки на руле, Скотт с восхищением наблюдал за действиями собак. Радуясь возможности насладиться зрелищем, он остановил машину, заметив овец, которые спускались с холма, ручейком стекаясь к дороге. Пастух оставался в нескольких шагах позади стада, он просто опирался на посох, стоял и ни о чем не заботился, пока овцы перестраивались в довольно ровную шеренгу.
