– А знаешь… может, ты и прав, – горько прошептала я. Мешочек, тихо звякнув монетками, упал к ногам Грегори. – Можешь возвращаться, я больше удерживать не стану. Решай сам, что для тебя важнее.

Развернувшись, я быстро зашагала по тропинке. Почти побежала.

Жестко? Да. Больно? Безумно. Так, что становилось невозможно дышать. О своей тоске хотелось кричать на весь мир, но мне приходилось держать себя в руках.

Я все-таки перешла на бег, почти ничего не видя перед глазами. А потом внезапно остановилась. Дыхание сбилось, с хрипом вырываясь из легких, голова слегка кружилась. Засунув руку в карман, я нащупала золотой перстень и сжала его.

– Я справлюсь, – прошептала в темноту. – Выживу! Не сломаете! Не дождетесь! Я смогу вынести и это!

Сзади послышались быстрые шаги. А потом в меня кто-то врезался, крепко обнимая и орошая слезами макушку.

– Прости. Прости, пожалуйста. Шерри, я не думал… не хотел… прости. Я никогда-никогда так не поступлю с вами. Клянусь! Ну прости меня. Пожалуйста.

Позволив брату выплакаться, я ободряюще похлопала его по руке.

– Пошли домой. Бабушка переживает. Да и поздно уже.

– Ты простишь?

– Прощаю, – со вздохом ответила я. – Только обещай, что больше не станешь делать глупостей.

– Клянусь.

– Вот и молодец, – улыбнулась я и вздрогнула, услышав странный гул.

А когда подняла взгляд в небо, тяжело сглотнула и резко села прямо на пыльную дорожку, утягивая брата за собой.

– Что? – только и успел пошептать Грегори, падая рядом со мной.

– Тихо.

Над нами пролетел огромный белый дракон.

– Инквизиторы, – одними губами прошептала я.

И не просто инквизиторы.

Сам Змей явился. А это уже плохо.

Мы с ним уже однажды встречались. В первый и единственный раз… в застенках инквизиции.

Я зажмурилась в попытке прогнать тяжелые воспоминания, но они упорно возвращались, туманя рассудок и заставляя тело дрожать от пережитого кошмара.

Я снова ощущала холод темного подвала, влажность спертого воздуха и какой-то противный запах, насквозь пропитавший в нем каждый кирпичик. С губ опять срывалось облачко пара и, поднимаясь выше, терялось в темноте.

Я сидела на скрипучей лавке, поджав под себя голые ноги, и в отчаянном стремлении согреться куталась в тонкую шерстяную шаль, которую успела накинуть на плечи, прежде… чем нас забрали и притащили сюда. Хорошо хоть платье позволили надеть. Но вот чулки и теплая обувь остались дома.

Время текло медленно, и лишь падающие с потолка капли влаги отсчитывали каждую долгую минуту.

Лязгнул замок, заставив меня вздрогнуть. Я обхватила себя за плечи и испуганно оглянулась.

– На выход! Быстро! – скомандовал возникший в дверях молодой инквизитор.

Рыжий, как солнце, с россыпью веснушек на лице и холодом в светло-карих глазах.

Быстро не получилось: от долгого сидения на одном месте затекли ноги. Сведенные мышцы как будто начали колоть иголками. Да еще в домашние туфельки никак не могла попасть, а идти босиком не могла.

– Шевелись же, – с досадой буркнул он, брезгливо скривив губы.

Такое презрительное отношение вкупе с раздражением заставило меня нервничать еще сильнее, ошибаться, путаться и с трудом сдерживать слезы. Раньше никто не смел так со мной обращаться.

«Я де Вальт! Дочь герцога де Вальт! Как такое вообще могло произойти? Почему? За что?»

Впрочем, отчитывать мага, напоминая о своем положении, я не посмела. Просто прошмыгнула мышкой мимо него и застыла, не зная, куда идти дальше.

– Вперед.

Он привел меня наверх в один из темных, неуютных кабинетов. Здесь даже камина не имелось. Лишь стол, два стула и зашторенное окно. Именно там, у окна, и обнаружилась темная фигура.

– Шеридан де Вальт! – громко объявил рыжий инквизитор, грубо вталкивая меня внутрь.

Я шагнула вперед и неуверенно застыла, продолжая сжимать шаль. Глупая, наивная пятнадцатилетняя девчонка, которая еще верила, что все происходящее ошибка, скоро все образуется, и мы вернемся домой.

– Присаживайтесь, – донесся тихий вкрадчивый голос, заставив меня задрожать от страха.

Тут же последовал новый тычок в спину, мой испуганный вздох и громко хлопнувшая дверь. Немного потоптавшись, я осторожно примостилась на ближайшем стуле, сцепила руки между собой и опустила глаза в пол. Но внутренне напряглась, готовясь к худшему. Что это – худшее, я не представляла, но боялась, как никогда в жизни.

Заскрипел отодвигаемый стул, зашелестела бумага, и я расслышала тихий вопрос:

– Полное имя?

– Шеридан Роуз Маргерет де Вальт, – хрипло ответила я, не узнавая собственный голос.

Он казался каким-то чужим, далеким и незнакомым. Несколько часов в сырой и холодной камере дали о себе знать. Скорее всего, я подхватила простуду.

– Возраст?

– Пятнадцать лет.

– Вы знаете, почему вы здесь, Шеридан де Вальт?

Я отрицательно покачала головой, а потом, спохватившись, проговорила:

– Нет, не знаю. Нас забрали ночью… папу, маму, меня.

Хорошо братишек пощадили. Близнецам едва исполнилось три года, они были совсем крохами, да и девятилетний Грегори недалеко ушел.

– Ваш отец, герцог Антуан де Вальт, обвиняется в использовании темной магии, применении запрещенных заклинаний и обрядов, бесчеловечных опытах на людях, – сухо перечислил инквизитор.

– Это неправда! – вскрикнула я, поднимая взгляд.

И тут же застыла, пойманная в плен нечеловеческих ярко-зеленых глаз с вертикальным зрачком.

Лейсар эшш Ашхар. Верный инквизитор его королевского величества. Опасный белый дракон с дальних берегов Запретного моря. За спиной его называли просто Змей и боялись пуще огня. Он слыл резким, беспринципным, дотошным, опасным и ядовитым. Говорили, от его взора ни спрятаться, ни скрыться. Не поможет ни титул, ни деньги, ни связи.

И вот теперь он обвинял моего отца!

– Есть доказательства, – парировал он, продолжая удерживать мой взгляд. Эти глаза гипнотизировали, лишая рассудка и способности мыслить.

Рассказывали, что Змей мог залезть в душу, отыскать в ее глубине самые сокровенные и постыдные тайны и вытащить их наружу.

– Папа… он не мог, – прошептала едва слышно.

– Вы знали о том, что происходит в подвалах вашего замка, Шеридан де Вальт?

– Папа… работал. Мы не спускались. Нам запрещали.

А мы не настаивали. В жизни было множество идей, планов и обязанностей. На их фоне замковые подвалы и папина работа не вызывали интереса, казались скучными и неважными.

– Вы знали, что ваш отец занимается там черной магией, пытая беззащитных женщин… и детей? – продолжил допрос главный инквизитор.

– Нет, такого не может быть.

Нечеловеческие глаза засияли ярче, засасывая меня в свои глубины, лишая воли и проникая в сознание. В ту же секунду мир взорвался сотней острых осколков, которые впились в тело, заставляя дрожать от боли.

– Нет. Нет-нет-нет… не надо, пожалуйста. Нет!

… меня трясли за плечи, стремясь привести в чувство, а после я услышала голос. Он звучал едва слышно, словно через вату.

– Шерри? Шерри, что с тобой?

«Грегори. Это Грегори».

Не было больше зеленоглазого ящера. Не было страшного подвала инквизиции и темного кабинета, ставшего местом моих мучений наяву и в многочисленных кошмарах. Мне следовало успокоиться, прийти в себя… избавиться от сковавшего сердце леденящего ужаса.

– Тут инквизиторы. Надо уходить.

Мы до сих пор сидели на тропинке. А от Северной башни доносились крики, ругань, звуки магических взрывов и набирающего обороты боя.

– Подожди, – прошептала я, хватая брата за руку. – Дальше путь идет по открытой местности. Нас могут заметить. И тогда…

Как объяснить опухшее запястье Грегори? И папино кольцо в моем кармане.

«Пятиликий, за что ты так со мной?»

– Но нас могут обнаружить. Нельзя здесь оставаться, – прошипел Грегори, вздрагивая от каждого магического взрыва. – Как думаешь, Айдж выберется?