Домой летела просто окрылённая. Жила снова мечтами об Олеге целую неделю. Потом он действительно мне позвонил. Это было самое значимое событие, которое случилось со мной за последние полгода. Мы говорили совсем недолго и ни о чём. Потом мы снова созвонились. И ещё, и ещё. И снова говорили ни о чём. А однажды он пригласил меня на «проводины» друга. Его отчислили из «универа» и призвали в армию.

На эту встречу я собиралась, как на выпускной. Подбирала одежду, сделала причёску в салоне, отдав за неё почти последние деньги со стипендии, и даже с неделю худела, «питаясь» только кофе. Но недели было маловато для моего телосложения, так как сбросить мне необходимо было бы килограмм десять до очень стройного состояния. Но хотя бы так мне хотелось приблизиться к идеалу Олега. Почему-то я была уверена, что в его вкусе стройные блондинки, похожие на Ленку. «Проводины» состоялись. Олег встретил меня в назначенном месте, но даже не оценил моих стараний. Только как-то немного задержал взгляд на моей причёске, и мне показалось, что при этом он подумал, мол, «накрутила кудри совсем не по случаю».

Практически все парни были со своими девушками. Олег был только со мной. Но толком мы и не общались. Больше были со всеми остальными его друзьями. Парни много пили, курили, шутили и смеялись. Девчонок тоже практически заставляли пить через силу. Само мероприятие происходило в квартире друга, где он жил со своими родителями. Но на данный момент родителей дома не оказалось. Вечером я почувствовала себя неважно и попросила Олега проводить меня до общежития, так как после одиннадцати часов меня могут не впустить. Он отмахивался, говорил, что «ещё чуть-чуть побудем, и он меня обязательно доставит по адресу». Признаться, мне не хотелось с ним расставаться, но в голове всё шумело, прыгало и кружилось, да и, к тому же, надо было где-то ночевать.

В итоге всё закончилось тем, что я уединилась в свободной комнате. Помню только, что проснулась под утро. Кругом было темно и тихо. В соседней комнате кто-то храпел. Я в полусидящем состоянии лежала на диване, уткнувшись носом в плечо Олега, который беззаботно сопел рядом и пах алкоголем. В голове пронеслась мысль «о, ужас!», и на этом мысль оборвалась. Я снова провалилась в сон.

С утра было очень неловко перед Олегом, но, кажется, он не слишком заморачивался по этому поводу, тоже мучаясь, как и я, от головной боли. Мы практически молча собрались и вышли на улицу. Он мне что-то пробубнил вслед, мол, что ему надо идти и, так как уже утро, то я смогу и сама добраться до дома. На такой неяркой ноте и закончился вечер, к которому я готовилась больше недели. С расстройства и с голодухи я забежала в кондитерскую по дороге, купила три красивых пирожных и, не успев ещё дойти до общежития, смолотила их. Потом, конечно же, начались противные муки совести, совести, которая надоедливо напоминала о том, что просто во что бы то ни стало необходимо приводить себя в порядок, стройнеть не только для себя, но и для того мужчины, с которым мне хочется быть. Конечно же, я понимала нездоровость наших отношений с Олегом. Я видела, что он ко мне относится, мягко говоря, как к другу, а, скорее всего, никак, просто не замечает меня.

«Но зачем же, тогда он звонит мне и просит о встрече? Зачем же встречается со мной и при этом ничего не узнаёт о Лене?» – эти мысли предательски грели мне душу и придавали сил тогда, когда совсем становилось тоскливо жить. Я понимала, что так нельзя, что нужно уважать и любить себя, независимо от того, какой мужчина рядом с тобой. Но, видимо, еще с самого детства я привыкла к тому, как отец вёл себя с моей мамой. Он очень любил себя и женщин, которые любили его. Они были разные: блондинки, брюнетки, рыжие, высокие и стройные, с округлыми бёдрами и невысокого роста. Мама на всё закрывала глаза. Конечно, в душе она мучилась, но с облегчением вздыхала, когда папа возвращался домой. И мне она всегда говорила, что женщина должна быть при мужчине, лучше, при любимом и обаятельном, чтобы дети получились красивые и умные. Особой красавицей я себя не считала никогда, умная тоже в меру, а вот с любовью теперь и сама мучаюсь.

У брата личная жизнь тоже как-то не срасталась. Жил сначала с одной, потом взял другую с маленькими детками. Первая сама не стала терпеть его «папиных» выходок, от второй он ушёл сам, не потянув морально и материально трудностей, связанных с воспитанием ещё двоих человечков. В общем, я уже стала сомневаться в правильности маминого подхода к семейной жизни. Но, видимо, такова была моя участь, – любить безответно. Конечно, всю жизнь так существовать, вздыхая по углам по равнодушному ко мне мужчине, я не собиралась. В глубине души я надеялась и верила, что он обязательно разглядит во мне ту, единственную, и полюбит меня. Я представляла, что обязательно будут в моей жизни цветы, поцелуи и белое платье. И Олег рядом.

Спустя примерно три года мы поженились. Конечно, это была не та свадьба, о которой я мечтала: не было ни фаты, ни красивого белого платья, ни гостей. Мы просто пришли в «ЗАГС» и расписались. Даже «предложения» со словами «будь моей женой» не прозвучало. Может быть, это банальная фраза, но она так приятна и так необходима каждой девушке! Но, тем не менее, я была счастлива. Единственное, что омрачало мою радость, это враньё, враньё, без которого не было бы нашей семьи, просуществовавшей почти десять лет.

Однажды я сказала Олегу, что беременна. Не знаю зачем. Мне, вдруг, захотелось посмотреть на его реакцию, возможно, услышать какие-то тёплые слова. Он отреагировал очень спокойно, практически без слов. На следующий день мы поехали к его родителям, где он и сообщил о предстоящей свадьбе. Для меня это стало неожиданным сюрпризом, а его родители были рады за нас. Потом я зашла к своей маме. Она плакала, улыбаясь, и обнимала меня со словами «ну, вот видишь, и ты дождалась, выстрадала своё счастье».

Ещё через месяц мы расписались. Вскоре у Олега был День рождения, и мы решили отметить его на природе, в узком кругу его друзей. Выехали за город. Природа вселяла необыкновенную радость в самую душу: ветерок нежно трепал волосы, солнышко начинало пригревать своими оранжеватыми лучиками, яркая травка щекотала ноги. Сочный шашлык с небольшим количеством спиртного, замечательная природа, зеркальная гладь воды у ног, – всё это породило дикое желание искупнуться, хотя вода к этому еще совсем не подготовилась. Ночью у меня поднялась высокая температура, сильно схватило живот. Олег вызвал «скорую», и меня забрали в женское отделение. Врач со «скорой» предположил вероятность прерывания беременности, так как я сказала, что она есть. На самом деле, оказалось, что я застудилась, и беременности в ближайшее время стоит опасаться.

На следующий день Олег приехал ко мне в больницу, и я сказала, что беременности больше нет. Он снова отреагировал спокойно: ни радовался, ни переживал. И впоследствии почему-то даже не развёлся. Однако по приезду домой он заявил о том, что «дети нам сейчас ни к чему, мы ещё совсем молодые, и думать нам надо только о карьере».

Вера поймала себя на мысли, что вот уже долгое время лежит неподвижно, уткнувшись глазами в потолок. Её взгляд переметнулся на стену, по которой бегали озорные солнечные зайчики, словно подбадривая её. «Вот я и наказала саму себя, спустя десять лет. Теперь я беременна, и от меня ушёл любимый муж. Ушёл к лучшей подруге, которая родила ему дочь», – эти мысли стучали в её голове, а ей хотелось вынуть мозг, чтобы перестать думать.

Ещё сутки прошли в забытьи. На другой день она, еле переставляя ноги, доплелась до крана с водой. Дико хотелось пить, и болело всё тело. В полуобморочном состоянии она почувствовала боль в области живота, которая усиливалась с каждой минутой. Боль нарастала и нарастала, колола и ныла, опоясывая уже и со стороны спины. Рукой она подняла трубку и вызвала «скорую». Врач приехал быстро, и уже в машине она провалилась в глубокий сон. К вечеру она узнала, что осталась совсем одна, и маленького человечка внутри больше нет. «Вот она, расплата за ложь, за десять лет, которые сделали и её, и Олега несчастными. Теперь всё вернулось на круги своя», – Вера думала об этом и рыдала в подушку от боли и отчаянья.