– А она?

– Сказала, что назначит лодочником в дворцовом пруду плавать, если не исчезну мгновенно с её глаз. Слушай, Игорь, поговори с ней, а?

Землянин покачал головой.

– Последняя фраза меня уже до печёнок достала. Все думают, что Латана со мной всегда соглашается, а это не так. Слушать, да, слушает, но решение принимает сама. Короче, Дильян, давай потом поговорим на эту тему. Ты мне лучше скажи, сколько в этой восьмушке мне кандальников обеспечил?

Не успев расстаться с одним приятелем, землянин уже беседовал с четой Куликов. Парн и Эмиля с маленькой Игориной на руках, едва услышав о прибытии графа Приарского, поспешили его перехватить, чтобы уточнить, не собирается ли он в свете осложнившихся отношений с Ливором активизировать работу и в Пелоне, их родном городе.

Эта супружеская пара высших сановников Гирфеля мечтала свести ещё кое с кем счёты и показаться на родине во всём блеске своего нынешнего высокого положения.

На Земле тщеславие, оно же гордыня, считалось матерью всех грехов, но Егоров друзьям это прощал.

Пришлось пообещать затосковавшим от светского образа жизни друзьям, что будет иметь их в виду, когда ему потребуются помощники в разборках с Ливорской короной.

Лакей проводил графа Приарского в большую гостиную. Квартет менестрелей как раз завершал исполнение «Сердце красавиц склонно к измене», и попаданец перед дверью за рукав придержал раба, чтобы тот не спешил с докладом, пусть правительница и её гостьи дослушают.

– Теперь можно, – подтолкнул Егоров слугу в спину, когда отзвучало последнее «…тра-ля-ля, тра-ля-ля, также шутя».

Встреча землянина с подругами получилась весьма бурной благодаря Камалии. Герцогиня Нейторская по советнику своей кузины явно соскучилась и не стеснялась это демонстрировать.

Граф Приарский явился с докладом, а не на светскую вечернику, только приступить к обсуждению дел в Варе ему мешало присутствие пожилого баронета из свиты герцогини Нейторской.

Впрочем, Камалия прибыла не только с целью повидать любимую кузину и её советника. Владетель Нейтора не менее других смог оценить преимущества использования магии Древних и поручил супруге навести мосты с главой портального клана, чтобы его герцогство стало первым в очереди на поиски площадок магических перемещений.

Игорь намеревался, как только появится возможность, отправиться через чинорский портал в Дувстол, самое северное государство Полуострова, но герцогство Камалии там рядом, так почему бы не сделать крюк и не создать новый узел портальной сети сначала в Нейторе?

Честно пообещав кузине Латаны, что её просьба по созданию порталов будет исполнена при первой же возможности, граф Приарский вместе с сюзереншей, оставив Камалию с Танией и баронета слушать музыкантов, переместились в кабинет для обсуждения текущих дел.

– Так что, будет ещё один штурм? – спросила Латана, не успев даже занять своё место в кресле.

Игорь по-свойски присел на давно облюбованное место возле окна.

– Будет. Ванитен ещё не смирился с тем, что ему придётся уходить ничего не добившись и крепко побитым.

Две попытки взять Вар приступом, проведённые биранцами, закончились полным провалом.

Первая из них, состоявшаяся через день после устроенного янычарами ночного разгрома обозов, оказалась настолько плохо подготовленной и отличавшаяся полной неразберихой в рядах атакующих, что Игорь даже не стал пускать в бой своих гренадеров, оставив сюрприз с применением зажигательных гранат на потом.

Егоров ещё не окончательно погрузился в суровые и жестокие реалии средневекового мира, но, на месте Ванитена, того, кто готовил штурмовые лестницы, он бы повесил без всякой жалости. Хотя, наверное виконт-наследник так и сделал.

Каким надо было быть тупым, чтобы не суметь правильно оценить высоту стен или сделать длину лестниц с запасом?! Как бы то ни было, пошедшие сразу с четырёх сторон на штурм Вара биранцы оказались в глупой и смертельной для них ситуации, обнаружив, что установленные под наклоном лестницы не достают до верхнего края городской стены почти два метра.

В таких условиях, началось банальное уничтожение атакующих. Сначала иск-маги гирфельцев магозрением определяли среди приближающихся колонн тех вояк, кто имели защитные амулеты, и направляли Огнешары, Стрелы Льда или Молнии в группы штурмующих, у которых магическое прикрытие отсутствовало.

Даже при том, что Огнешары прожигали несколько рядов вояк, а Молнии наносили поражение и тем бойцам, что находились поблизости от того, по которому наносился удар, небольшая численность гирфельских иск-магов – числом двадцать три, включая самого графа Тингера, героически лично вставшего на защиту стен – не позволила врагу понести серьёзные потери.

Свою лепту в уничтожение биранцев вносили и стреломёты, хотя ущерб от них противник понёс ещё меньше, чем от ударов иск-магов.

Зато, когда биранцы добежали до городских стен, началось форменное избиение младенцев.

Вояки из горожан были плохо подготовленные, но для того, чтобы кидать камни, дротики или выпускать болты из самострелов много ума и умений не нужно.

Брошенные с высоты камни сносили пытавшихся взобраться по коротки лестницам штурмующих, заодно ломали переброшенные настилы через ров. Не разбившиеся при падении с высоты солдаты Ванитена ломали себе руки, ноги, головы или тонули в вонючих нечистотах рва.

Ярость, с которой биранцы пошли на приступ, затмила им мозги и не позволила своевременно оценить настоящий размер той задницы, в которую они угодили. А когда это наконец случилось, и началось самовольное бегство горе-штурмовиков от Вара, почти две тысячи убитых, раненых и травмированных остались лежать у стен, кто безмолвно, а кто издавая стоны и вопли боли.

Милосердием средневековье не отличается, поэтому биранцы, не сумевшие отступить и не погибшие сразу, были добиты защитниками города с помощью камней и копий, а на некоторых вылили так и не пригодившийся в отражении атаки кипяток из чанов.

С учётом тех потерь, которые Ванитен понёс от действий янычар и герцогининых егерей, охотившихся за отошедшими от основных своих сил биранцами, армия северян уже потеряла пятую часть от первоначальной численности, лишившись при этом ещё и большей части продовольствия, материального имущества и трети лошадей.

Акулы пера Плющ и лэна Рина – этой бывшей жреческой рабыне попаданец выхлопотал у сюзеренши коронное имение неподалёку от столицы с сотней крепостных и двумя десятками рабов – лично присутствовали при отражении приступа и затем с помощью графа Приарского написали разгромную, издевательскую статью сразу на две страницы «Гирфельского вестника», в которой едко и совсем непочтительно высмеивались биранское войско и его командующий.

Еженедельник давно стал пользоваться большой популярностью на всём Полуострове и в соседних королевствах, так что, о позоре виконта-наследника Ванитена вскоре будут говорить и судачить при всех дворах.

Ко второму приступу биранцы готовились более тщательно, хотя им сильно мешали в этом ночные нападения янычар, стычки с отрядами герцогининых егерей и варских феодалов, выползавших по приказу графа Тингера из своих нор, а также не прекращающиеся дневные обстрелы полковых лагерей онаграми.

На пятый день после провалившегося штурма, биранцы пошли на новый. Распылять в этот раз свои силы они не стали, выбрав один, самый удобный по мнению их командиров, восточный участок стены до полукилометра шириной.

Гирфельцы о намерениях противника узнали заранее, что позволило Лойму собрать в нужном месте наиболее умелых воинов и сосредоточить в прилегающих кварталах большие резервы.

Сюда же Игорь поставил и гренадеров Флетта, во многом определивших весьма скорую неудачу второго штурма.

Зажигательные гранаты не только возымели психологический эффект, когда биранцы с ужасом наблюдали за своими товарищами, превращавшимися в факелы и тщетно пытавшимися сбить огонь, но также поджигали настилы через ров.