Джек не знал, что ответить, смирившись с тем, насколько готова она была остаться на ночь.

Вскоре после этого Дженни уехала, и он всю ночь чувствовал себя ужасно, заснул далеко за полночь и проснулся очень рано.

Снова взглянув на часы, он обнаружил, что с тех пор как он проснулся, думая о ней и о том, что с этим делать, пролетело уже полтора часа.

Джек знал, что Дженни уже не спала и готовилась к новому дню – она упоминала, что просыпается в шесть, чтобы насладиться ленивым утром, прежде чем уйти на работу в восемь, – и решился позвонить.

Все еще не зная, что сказать, он поднял трубку и набрал ее номер.

– Алло.

– Прости за вчерашний вечер.

Дженни помолчала.

– Я надеялась, что это ты. Мне жаль, что торопила тебя. Вот мы только говорили о том, к чему все идет, а я втопила газ. Просто… – Она замолчала, и он ждал, когда она продолжит. – Я не хочу тебя потерять. – Еще одна пауза. – Я влюбляюсь в тебя, Джек. Прости, если это тебя пугает, но я не могу продолжать так. Ты самый потрясающий мужчина, которого я встречала.

– Мы встречаемся всего неделю.

– Наверное, я как мама. В день встречи с моим отцом она поняла, что он тот, за кого она хочет выйти замуж. Полагаю, у некоторых людей так бывает. Ее мама была такой же.

Джек помолчал, переваривая ее слова и не совсем понимая их значение. Дженни решила, что хочет за него замуж? Это она хотела сказать?

– Джек, ты хочешь продолжать встречаться со мной?

– Абсолютно.

Ему даже не надо было думать об этом.

– Можно мне снова приехать сегодня вечером?

– Если хочешь.

– Хочу. Что на ужин?

– Запеченная курица подойдет?

– Звучит здорово. Увидимся в шесть.

– У меня есть вопрос, – сказал он. – Когда ты пригласишь меня к себе?

– Ну, у меня крохотная квартирка с одной спальней. Там едва хватает места, чтобы развернуться.

– Я не против.

Ее молчание выдавало, что она оглядывается вокруг на беспорядок, который требовал уборки.

– Как насчет этих выходных? Можешь прийти на обед или еще что.

– Годится.

Положив трубку, Джек сидел и думал о разговоре и о том, что сегодняшний вечер будет большим шагом в отношениях. Поправочка, подумал он. Это не отношения. Это любовь.

– Джек Тернер, – обратился он вслух к себе. – Кажется, ты влюбился.

Он не знал точно, что думать об этом, но улыбка, поприветствовавшая его в зеркале, говорила о многом. Может, он был готов влюбиться больше, чем думал. Он усмехнулся, думая, что сказала бы миссис Доусон.

Джек заехал в офис, оставил там Бринкли, после чего поехал в тюрьму. По дороге заметил придорожный лоток с цветами и представил, как Дженни чувствовала себя вчера после его реакции на ее предложение. Он остановился, купил яркий букет и маленькую стеклянную вазу, чтобы было куда его поставить. Перед тем, как навестить Тома, он зашел в судебное крыло с цветами и вазой, прошел в мужской туалет, чтобы наполнить ее водой, и направился к Службе публичных защитников.

Когда он вошел, Дженни разговаривала по телефону, одновременно делая заметки, так что не видела его до тех пор, пока не положила трубку. Подняв голову, она ахнула и прикрыла рот ладонью.

– Даже мой бывший муж никогда не покупал мне цветы. И на годовщину тоже.

Она встала, обошла стол и обняла его.

– Давай, Дженни! – крикнула одна из ее коллег.

Дженни повернулась к женщине, улыбнулась, потом рассмеялась.

Она легко поцеловала его:

– Увидимся вечером.

Это был намек, что ему пора. Развернувшись, Джек вышел из офиса и перешел через улицу к тюрьме, где его ждал еще один сюрприз.

Когда Том Гордон вошел в комнату и его пристегнули к столу наручниками, он спросил:

– Итак, как прошло с Кайлом и Лонни?

– У Кайла алиби. Его не было в городе в вечер ограбления. Он был в Орландо на похоронах тети.

– А Лонни?

– Я еще не разговаривал с ним. Он уехал в рейс.

– Когда ты с ним поговоришь?

– Надеюсь, в пятницу вечером или в субботу. Я передал сообщение через его девушку.

– Как она выглядела?

– Худая. Брюнетка. Довольно высокая.

– Это Элиз. Хорошо. Она передаст сообщение.

– Я сделал вид, что мне нужен свидетель для характеристики. Не хотел, чтобы он подумал, что ты предположил, будто он мог взять твой пистолет и воспользоваться им для ограбления.

Том кивнул.

– Да, он точно не перезвонит, если будет думать, что его подозревают.

Джек посчитал, что «подозревают» слишком сильно сказано, но пока сойдет. «Объект оперативного интереса» было бы точнее.

– Я собираюсь подать на снижение залога. Посмотрим, как пойдет.

– Ладно, но все равно сомневаюсь, что смогу его заплатить. У меня мало денег.

– Думаю, у меня получится уговорить судью Шелтон на что-нибудь, что ты сможешь себе позволить. Но если сбежишь, я самолично тебя выслежу.

– Да не сбегу я. Это глупо. Ни разу еще не слышал, чтобы кто-то умудрился сбежать и не попасться. Поручители такого не любят, им дешевле вернуть тебя, и они могут сделать это весьма болезненно. Они чертовски хороши в выслеживании людей.

– Может, мне нанять одного из них, чтобы отыскать брата, – пошутил Джек.

– Ты не знаешь, где он?

– Нет. Я не видел его с тех пор, как он записался в морскую пехоту. Знаю только, что его отправили во Вьетнам. Я даже не в курсе, вернулся ли он живым.

– О, он жив. По крайней мере был три года назад.

Джек потрясенно уставился на Тома.

– Откуда ты знаешь?

– Сидели вместе. В смысле, мы не тусовались. Я почти не знал его, когда он жил здесь, но он был в тюрьме. Сидел за кражу со взломом и хранение наркотиков.

Джек с трудом осознал неожиданную новость.

– В какой тюрьме?

– В Рейфорде, – сказал Том название самой печально известной тюрьмы Флориды.

– Когда это было?

– В восемьдесят девятом. Я был там, когда казнили Банди.

Том сказал это с гордостью, как будто это какое-то достижение или минута славы.

Джек записал. Он свяжется с тюремным архивом, а также поищет судебные протоколы за время, предшествующее казни Банди.

– Ты знаешь, где он совершил кражу со взломом?

– Не-а. Мы никогда не говорили так долго. Самый длинный наш разговор длился всего несколько минут. Ну, знаешь, кто за что сел, такое.

– Что еще ты можешь мне рассказать?

– Он сильно хромал. Я спросил, почему, а он ответил только: «Вьетнам». Больше он ничего не рассказывал, но, полагаю, его там ранили.

Джек не знал, что сказать. Казалось странным, что он защищает человека, который видел Рика каких-то три года назад.

– Он вышел, пока ты был там?

– Не, но должен был выйти вскоре после меня. Это все, что я знаю.

Мгновение Джек таращился на Тома Гордона, лишившись дара речи. Собравшись с мыслями после такой сногсшибательной новости, он смог перейти к делу, но разум все еще отвлекался на то, что он только что узнал. В конце встречи Джек сказал Тому, что зайдет на следующий день, чтобы обсудить выступление перед судьей Шелтон, когда они будут просить о снижении залога. Джек планировал сделать это сегодня, но не мог сосредоточиться, так как его одолевали мысли о том, что найти брата может оказаться гораздо легче, чем он думал.

– Может, получится вытащить тебя под домашний арест. Ты согласен носить на ноге электронный браслет, который будет отслеживать твое местонахождение все время?

– Я слышал о таких. Они показывают, где я?

– Да. Его нельзя снять, но если ты умудришься, то тебе выпишут ордер на арест, и тогда залог станет несбыточной мечтой.

Том коснулся избитого лица.

– Это все равно лучше, чем здесь.

Пока Джек собирал портфель, Том сказал:

– Ты правда думаешь, что она может выпустить меня под домашний арест?

– Если обвинение не будет слишком возражать, наверное, да. – Джек подумал о словах Триши насчет того, что она не хочет выглядеть предвзятой. – Ты можешь предложить рассказать ей, кто подговорил тебя лжесвидетельствовать против Хэнка.