Второй удар был храбро выстоян, но дальше альфач поступил по-скотски. Вместо того, чтобы смело принять на себя ещё один хедшот, он ни с того ни с сего встрепенулся вверх, упорхав подальше в океан. За ним последовала вся остальная братия, какая-бы раненая она не была.

— Вот и славненько. Валите, чтобы я вас больше тут не видел! — крикнул я им вдогонку, напыщенно развернувшись в сторону дома.

Почувствовав уверенность в своих силах, я не сразу понял, что меня на***ли. Не успел я вальяжно пройти и десяти метров, как птичий вой поднялся повторно, ударив мне в спину. Повернув мрачный взгляд уверенного в себе человека назад и подняв его в небо, пришлось мгновенно менять все планы. Оказывается, стая не хотела вот так вот просто заканчивать начатое своей капитуляцией. Наоборот, полёт в сторону океана был нужен не более чем для разгона, чтобы поднабрать больше скорости и сформировать построение «бумеранга». И, как результат, теперь полчище неприятелей спешило покарать обидчика в моей роли. Вот что это за непруха?

В такие моменты я попросту счастлив, что у человека, как у существа, который чаще всего пытается полагаться на интеллект, он не является единственным вооружение. Если бы моё тело не побежало раньше, чем мозг осознал весь феномен, я бы скорее всего уже делил птичий желудок с рыбками из океана. Таких стометровок я в жизни не преодолевал, особенно так быстро. Моя ли это была заслуга, либо тело никогда ещё не получало таких порций адреналина — я не знаю. Но когда от скорости ветер буквально пытается выбить из орбит глаза, это о чём-то, да говорит.

Когда мне начало казаться, что птицы вот-вот укусят меня за задницу, начав свой пир, я был уже рядом с замком. К их несчастью, наземное существо на то и наземное, что на суше ему нет равных. Мне удалось достигнуть оборонительного сооружения несколько раньше, нежели быть бестактно подбитым одним из пеликанов, так что будучи за дверью я мог спокойно выдохнуть. Раздававшиеся звуки «молотков» и бесконечного карканья, разумеется, мешали делать это с комфортом, но я и этим был доволен.

Однако, не успел я толком прийти в себя от быстрейшего спринта в своей жизни, как карканье начало отражаться внутри стенок замка. В этот момент я по-настоящему пересрал, хотя в теории птицы мало что могут, находясь в замкнутом пространстве. До меня такая простая мысль дошла не сразу, так что первые минуты я начал бегать из угла в угол в поисках источника бреши. Ею оказались созданные мною ранее дырки под окна, которые с внутренней стороны закрываются ставнями.

Несколько пернатых товарищей явно были не лыком шиты и быстро нашли такую простецкую брешь в обороне. Благо, их метровые задницы не приспособлены для перемещения через квадраты, так что обеспечив себя двумя синяками и глубокой раной в районе предплечья мне удалось избавиться от ненужных гостей, считай, что даром. После пришлось закрыть все остальные дыры, которыми было богато место под названием «замок», но к счастью, больше никаких травм мною получено не было.

По старинке залепив кровоточащую рану лепёшкой из земли и подкорректировав ровность натяжение кожи адаптацией, голова наконец-то начала работать на полную. Весь адреналин после забега и мини-битвы поугас, оставив после себя лишь холодный пот и безудержную вербальную баталию за стенами. Птицы никоим образом не хотели успокаиваться, либо хоть что-то менять в своей жизни, так что посреди комнаты появился вполне закономерный вопрос:

— Что теперь делать?

Вопреки всему, ответ пришёл также незамедлительно.

— Как что? Работать-работать и ещё раз работать!

Не знаю как, но подобная мотивация даже в настолько ущербной ситуации лихо сработала и сознание начало планировать варианты по дальнейшему развитию событий. Калорий у меня уйма, птицы не вечные, так что пережить «осаду» особого труда не составит. Но это не отменяет того факта, что с птицами надо «что-то делать», иначе будет только хуже. А значит, самый крайний вариант у меня есть, а значит, теперь можно пойти во все тяжкие.

Понятное дело, я имел ввиду поглощение. Если на пирсе, посреди стаи недоброжелателей, это делать было глупо и скорее является оружием последнего шанса, то в окружении каменных стен и отсутствия внутренних врагов — это «must have», да и только. Но чтобы не допустить потери конечностей, все же для начала пришлось прибегнуть к тактике отвлечения внимания. Приоткрыв ставни и сунув в образовавшуюся щель конец деревянной палки, результат был закономерный. Палка особо не пострадала, что не сказать об руке, которая её держала. Однако, это все мелочи, так как успеха ситуации я мигом достиг, сунув свободную руку в противоположную часть щели и использовав поглощение.

Самый резвый и наглый пеликан, который считал, что его мрачный клюв способен противодействовать адаптированному упрочнённому дереву, первый за это и поплатился, лишившись половины тела, оставив после себя лишь когтистые ножки. Но как бы не хотел, избежать негативного эффекта лично мне тоже не удалось, и я слёг вместе с ножками. Боль была удушающе ужасна и не идёт ни в какое сравнение со сраной чайкой. Казалось, будто мне в жопу беспалевно засунули зонт и прямо сейчас его раскрыли, подпалив каждый кончик его конструкции. Живот вздулся, пот полился ручьём, руки начали безуспешно чесаться, однако на ноги это вообще никак не влияло. Я мог свободно ходить, бегать и прыгать, но нет слова лучше, кроме как сказать, что в действительности я мог только ползать. В некоторых случаях, возможно не только…

Хорошо, что эффект хоть и был в разы мощнее, всё равно длился примерно как с чайкой. Спустя несколько минут «колики в животике» бесследно исчезли, оставив после себя тяжкое чувство безуспешной рвоты. Честно, после такого делать ещё одну попытку поглощения вообще не хотелось от слова совсем. И скорее всего, если бы не эти чёртовы обстоятельства с рыбным вымиранием, я бы точно решил переждать в тишине, да покое. Но фактов боль не отнимет, так что пришлось смириться и с гордо поднятой головой повторять попытки до победного.

К слову, если бы не эта решимость, я бы скорее всего никогда и не узнал, что «мерзкое послевкусие», оказывается, тоже адаптируется. После второй чайки я был точно также недееспособен какое-то время, но пережил весь спектр событий в упрощённой форме. После третей я вовсе мог стоять на ногах, хотя и было ещё очень больно. В последствии, когда поглощение начало происходить массово, боль и вовсе перестала стоять на первом месте, но от «дискомфорта» со рвотой и прочими радостями жизни пришлось смириться. Видимо, они будут моими преследователя до конца моих дней, пока «птички» и «рептилии» ещё существуют…

Всё когда-то заканчивается, закончилась и это противостояние. После потери примерно половины всех особей, понятное дело, что пеликаны начали дважды думать, нежели толпиться у своей кончины. Как только безудержный вой и карканье начали затихать, а по двери и стенам больше никто не долбился, я осмелел настолько, что решил покинуть помещение. Тот вариант, что птицы могли затихнуть и не отсвечивать для скрытого нападения я даже не рассматривал, всё-таки не будем зря грешить на эволюцию. Однако, всё же шест «бо», который так полюбился клювам пеликанов, первым покинул двери замка, но какого-либо сопротивления встречено не было.

Свободно покинув обитель и оценив побоище, я чуть не сблеванул от увиденного. Рожки да ножки, ножки да рожки. Извините, по-другому описать масштаб кровопролития у меня не получается. Где-то валялись головы, где-то орлиные ноги, где-то перья, а где-то до сих пор дышащие трупы. Зрелище не для слабонервных, так что я тоже быстро прекратил смотреть на содеянное. Жалко мне их не было от слова совсем и ранка на предплечье тому свидетель. Но не задать это я не мог, так что пришлось тихо прикрикнуть, чтобы хоть как-то утихомирить нахлынувшие эмоции:

— А кто убираться будет?

К счастью, никто этой жалобы не услышал, да и для меня она быстро закончилась. Всё-таки, война ещё не закончена, нет смысла думать о том, что будет после. Для начала нужно найти расположение врага, добить всех причастных, а только после можно позаботиться о будущем. Именно поэтому я первым делом устроил разведку, после которой быстро выяснилось, что «враг» захватил крабовые земли. И я был бы рад идти прямо сейчас, чтобы закончить начатое, но цифры прямо перед глазами явно были против.