– Таня, у меня квартира, которую я снимаю, меньше твоего обычного номера.

– Максим твой чемодан принес, вон возле шкафа поставил.

Наташа уже видела свои вещи и кивнула, а Таня продолжила:

– Знаешь, на самом деле есть отдыхающие, которые уезжаю из своего дома, полностью отказываются от какой-либо готовки, варки-жарки и приезжают сюда, посвящают себя морю, солнцу, барам и дискотекам. Питаются у меня или по кафешкам деньги тратят. А есть и другие. Те, которые готовят для своей семьи. Вот в соседнем домике у меня живут две родные сестры с детками, так вот они сами себе готовят обед и ужин, а на завтрак ко мне в столовую приходят, детям наши блины нравятся, вот они ими и завтракают. Так что как говорится, клиенты бывают разные, вот для них и их пожеланий все это и устроено.

– Молодец ты, Танюш. Умница. Все так с умом организовала. Супер.

– Так я же тебе говорю – суперский у меня пансионат, а ты считаешь, что я нескромная.

– Я же пошутила. Ты что обиделась? – взволнованно проговорила Наташа.

– Ничего я не обиделась – успокоила ее Таня и обняла – я же тебя как облупленную знаю и все твои шутки наперед угадываю. И вообще, я очень рада, что ты приехала. А сейчас ложись спать, как выспишься, наберешь мой номер, и я за тобой приду. Хорошо?

– Хорошо.

– Позавтракаешь, отведу тебя на пляж, море у нас… ну ты и сама знаешь. Ни одно иностранное море не сравнится с нашим Черным морем. Так что пусть они там нервно курят в уголке.

– Кто?

– Иностранные курорты. У нас свои конфетки есть, – ухмыльнулась Таня и весело спросила – ты была на других морях?

Наташа удивленно посмотрела.

– За границей я имею в виду – уточнила Таня, сама зная ответ.

– Издеваешься? Танюш, я к Черному морю еле-еле добралась, а ты меня про заграницу спрашиваешь.

– Понятно – задумчиво сказала она. – Ладно сегодня уже отдыхай, а завтра мне все-все расскажешь. Почему все так плохо с отпусками, выходными и курортами.

Она подошла к Наташе, обняла ее, поцеловала в щеку, отдала ключ и со словами «Дверь я сама захлопну» ушла.

Наташа еще раз обошла номер-квартиру, взяла белое махровое полотенце, заботливо свернутое в рулон, и пошла в душ.

Глаза склеивались. Сказывался долгий трудовой день, перенесенный стресс из-за болезни подруги, не подтвердившейся диагнозом (слава Богу), из-за поломки машины (к сожалению, подтвердившейся) и стопка коньяка. Но принять душ – дело обязательное.

Смыв нательную «грязь» вода очистила мысли Наташи, потому, выйдя из душа и нахлобучивая тюрбан из полотенца на мокрые волосы, она по-другому посмотрела на сложившуюся ситуацию. Чистое и наивное решение она тут же озвучила своему отражению:

– Я на курорте. А это значит, что я должна здесь отдыхать. Я же давно этого хотела. Отдохнуть, загореть, поплавать. – Потом со вздохом добавила, как бы в споре убеждая себя, – и ничего, что я хотела это сделать с Мишей. Так сложилось. Не судьба. Судьба значит без него и без машины.

Настроение опять стало портиться. И пока оно окончательно не испортилось, Наташа махнула рукой, отражение тоже махнуло.

– Ничего. Все будет хорошо – постаралась она убедить себя – машину отремонтируют. А Миша…

Отражение с кислой миной смотрело на Наташу.

– Как бы я хотела – оправдывалась Наташа перед отражением, – чтоб он тоже приехал сюда ко мне. Мы бы долго обнимались, еще дольше целовались, потом плавали в море и загорали, лежа очень близко друг к другу.

Она улыбнулась своему отражению – отражение, кажется, поверило в ее искреннюю улыбку. В комнате было душно, и она открыла окно.

Наташа разобрала чемодан и разложила все по полочкам шкафа и в ванной комнате на зеркало.

Осмотрев кровать и оценив ситуацию, она расстроилась. Кровать стояла изголовьем к окну. Сквозняк – коварный вредитель ее здоровья – проверено на собственном жизненном опыте. Зная свой кашляющий и хромающий иммунитет, она поняла, что либо будет спать в душной комнате с закрытыми окнами, либо придется включить кондиционер, что тоже ее не воодушевило. С кондиционерами ее связывала такая же не совсем радостная история. В прошлом году ее просквозил «ветродуй» в кабинете начальства, когда тот давал разгоняй. Наташа одна из всего коллектива заболела. С тех пор она боялась включенных кондиционеров.

Она прилегла на кровать ногами к окну. Дискомфорт почувствовался всем телом, хотя неудобства не было. Какое-то психологическое наваждение. Новое место, новая комната, кровать, подушка, наконец, все это казалось чуточку пугающим и хотелось устроить себе комфортное гнездышко.

Вариант переставить кровать подальше от окна – ненавязчиво пришел в голову лучшим решением. Оно приглянулось больше всего, если не считать, что кровать двуспальная, массивная и очень тяжелая.

– Надеюсь, что Таня не будет меня сильно ругать за перестановку. Хотя чего она будет меня ругать – пыхтя и кряхтя от тяжести, успокаивала себя Наташа. – Это же мой номер на ближайшее время, что хочу в нем, то и делаю. В пределах разумного, конечно. А кровать переставить – это разумно.

Разумное дело оказалось не из легких. Она ее и тянула, упираясь ногами в пол, сама скользила по ламинату, чуть не упала на пятую точку. Она ее и толкала, упираясь всем весом в кровать. Несколько раз хотела бросить задуманную перестановку, но здоровье оказалось важней. Если она оставит все на своих местах и ляжет спать с открытым окном, то завтра у нее будет болеть горло и ей придется глотать таблетки, а плавание в море отложится на неопределенный срок.

Наташа подлезла под кровать и проверила ножки на наличие болтов, прикрученных к полу. Болты отсутствовали, но кровать не двигалась.

Наташа встала, походила по номеру-квартире в поисках швабры, которой не оказалось, но под раковиной на кухне нашла веник с совком. Она взяла в раковине губку для посуды, намочила ее и смочила ламинат возле массивных ножек кровати в стороны по направлению движения этих самых ножек. Потом обошла кровать и стала толкать. Кровать скользила, как конькобежец на льду, уверенно приближаясь к противоположной стене.

–Уф – Наташа разогнулась и вытерла пот со лба – непосильный труд, посильная работа. Вот теперь другое дело.

Она легла на кровать поверх одеяла, примериваясь.

Окно осталось в стороне. Теперь можно не включать кондиционер, открывать окна в комнате и на кухне нараспашку и не бояться сквозняка. Наташино ночное лежко-место теперь в уголочке под стеночкой.

На полу, где минуту назад стояла ее кровать, остались следы пребывания прежних отдыхающих – детская машинка, копейка, мусор, фантик от конфет, сама конфета, палочка от чупа-чупс, ручка и слой пыли, на которой оставила отпечатки своих босых ног Наташа. Наследила тоже.

– Уборщица себя не утруждает, в труднодоступные места не лезет.

Наташа встала, взяла веник с совком, собрала мусор. Пятирублевую монету, жетон в музей и детскую машинку она положила в карман халата, все остальное, включая губку для посуды, она выкинула в мусорное ведро под той же раковиной.

И размышляя на тему сделать замечание уборщице, или сказать Тане о некомпетентности работницы, или вообще промолчать о мусорной свалке под кроватью, она пошла в душ.

Добравшись, наконец до подушки, она только успела взглянуть на часы, отметив глубочайшую ночь, отключилась в спокойный сон, так и не додумав на счет уборщицы.

Проснулась, Наташа около полудня, потянулась, отметив для себя, что спала она крепко и спокойно.

С тех пор как Миша ушел от нее, она не спала так ни одной ночи. Каждую ночь у себя дома она просыпалась среди сна, вздрагивала и начинала плакать. Первые три ночи очень даже горько и долго, потом все меньше, а последние две ночи, кажется, просто по привычке. Просто привыкла она еженощно поплакать в постели о горькой безответной любви. Утром, естественно, вставала с красными от слез глазами и распухшим носом. Эта ночь стала исключением, сломав недельные привычки. Наташа успела выспаться.