МАРУСЯ. Лучше никто, чем с тобою шипеть. Тебе бы куда-нибудь дальше лететь!

ЗЛОДЕЙ (насмешливо). Не узнаю тебя, Марусь. Постой, до губ-то доберусь! Ты ошибаешься, Марусь, твоих губ слаще нет, клянусь!

Злодей силком прижимает Марусю к себе и целует в губы.

МАРУСЯ (пытается освободиться). Нет, ты несносный – отпусти! Колючий… хватит… уж прости!..

ЗЛОДЕЙ. Не отпущу! Ты лишь моя!

МАРУСЯ (отталкивает его от себя). Пусти, дурак! Я не твоя!

Возле окошечка пивного павильона показался второй собутыльник. Маруся пытается привлечь его внимание.

МАРУСЯ. Ну все! Э-эй!.. Сергей… Сергей!.. Пристал один тут, как репей!

ЗЛОДЕЙ (придерживает Марусю). Так, значит, звать его Сергей?!

МАРУСЯ. И он тебя в сто раз сильней!

ЗЛОДЕЙ (пугающе, отчаянно). А ты со мной неосторожна… А может, это все нарочно?! Чтобы позлить меня, позлить?!

МАРУСЯ. Нет, это правда… так и быть!

ЗЛОДЕЙ. Ты так со мною не играй!..

МАРУСЯ (с вызовом). А то?!

ЗЛОДЕЙ (отчаянно). Послушай – это через край! Конец терпенью моему! Я без тебя с ума сойду!

МАРУСЯ (опасно бравируя). А я ничуть… Делов-то куча! И вообще ты мне наскучил!

ЗЛОДЕЙ (с усмешкой) А я-то думал, я мечтал! И вот, как вижу, повидал… свою любовь – и потерял!

МАРУСЯ. Ах, мама – страсти-то какие!

ЗЛОДЕЙ (мрачно). Не дай бог знать тебе такие!

МАРУСЯ (насмехаясь). О чем же ты мечтать мастак?

ЗЛОДЕЙ. Лишь о тебе!..

Злодей притягивает Марусю к себе за талию, та вырывается.

МАРУСЯ. Уйди, дурак!

ЗЛОДЕЙ. Пускай идет твой друг боксер!

МАРУСЯ. Чтоб в порошок тебя растер!

ЗЛОДЕЙ. Не потушить в груди костер!

МАРУСЯ. Как надоел мне дикий вздор! (Кричит.) Сергей!.. Сергей!..

НЕДОВОЛЬНЫЙ ГОЛОС СЕРГЕЯ (из-за пивного павильона). Иду, иду…

ЗЛОДЕЙ (кричит). А я как раз тебя и жду!..

Заграждает Марусе дорогу.

МАРУСЯ (в отчаянии). Серёжа, что ж ты – поскорей!

ЗЛОДЕЙ (с усмешкой). Напрасно ждешь. Он средь друзей, пока дотянет кружку пива… А пиво пенится игриво!..

МАРУСЯ (едва не плача). Сергей, Серёженька!..

НЕДОВОЛЬНЫЙ ГОЛОС СЕРГЕЯ. Иду, иду…

ЗЛОДЕЙ (вполголоса). Иди, иди мне на беду!..

МАРУСЯ (злорадно). А, то-то, мальчик, испугался!..

ЗЛОДЕЙ (угрюмо). Да нет – любовью обознался!..

Злодей надвигается на Марусю, Маруся вынужденно прижимается спиной к толстому дереву с глубоко вырезанным по коре большим сердцем.

МАРУСЯ (с тревогой и дрожью в голосе). Какой такой любовью – страх?!

ЗЛОДЕЙ (грозно и решительно). А той, что льется кровью!..

Злодей замахивается на Марусю ножом.

МАРУСЯ (хватаетсяза сердце). Ах!!!

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

Злодей ударяет ножом мимо Маруси. Нож вонзается своим острием точно в вырезанное на коре дерева сердце и, застряв в дереве, торчит в нем, плавно покачиваясь рукояткой.

Маруся заваливается в обмороке на скамейку.

Злодей, не смотря на нее и не оглядываясь, решительным шагом быстро уходит за кусты.

Маруся медленно приходит в себя. Открывает вначале один глаз, затем второй. Ощупывает себя – все ли цело. Убедившись, что жива и здорова, Маруся с игривой усмешкой отламывает от нависшего над нею куста веточку и, полулежа в грациозной позе, отмахивается веточкой от мошкары. Даже нож сломался бы о каменное ее сердце!

Из-за кустов к Марусе подходит кавказского вида мужчина в кепке-аэродроме. Назовем его просто грузином.

ГРУЗИН (окликает Марусю). Дэвушка, а дэвушка!.. Вы здэсь адын? Вай, вай!.. Савсэм плехо быть адын!.. Или я не гор есть сын?! Я летел на «мерседес», сматрю – дэвушка чудэс! Как орел!.. Как гордый гусь, на весь тормоз тармажусь! Развэ можна быть адын? Такой красавыц пред грузин!

Маруся не отвечает ему. Тогда грузин наклоняется над Марусей и целует ее в губы. Маруся не сопротивляется. Напротив – поднявшись со скамейки, она изучающим взглядом рассматривает стоящего перед ней странного человека в живописной кепке – большеносого и черноусого гостя с солнечного Кавказа. Маруся молча берет «гуселапчатого» грузина под руку и уходит с ним в том же направлении, куда ранее ушел злодей.

О пьющем же пиво Сергее она навсегда забыла.

Из-за других кустов показались две тетки-сплетницы. Погрозив кулаками и поплевав в сторону ушедшей с грузином Маруси, тетки уселись на скамейку.

КОНЕЦ

Пишет на русском и английском языках. Один из организаторов и участник литературного семинара Геннадия Прашкевича.

В детстве я знал все. Как и все люди. Мир, само собой, был прекрасным и удивительным. В шкафу у меня жил добрый джинн, который часто рассказывал сказки, во сне катал меня на ковре-самолете и прогонял буку – ну, того, который под кроватью.

Я знал все, но меня зачем-то начали учить.

– Глупости это, – строго сказала воспитательница в детском саду. Мы знали, что она – переодетая Баба-яга, но никому не говорили. – Не бывает ковров-самолетов. Наука доказала. Вырастете – поймете.

И я поверил. Я вообще с детства очень доверчивый.

Буки под кроватью не было. Была только пыль и старые игрушки. В шкафу тоже никого не оказалось, но я не успел огорчиться по-настоящему. Мне все говорили, что вырасту – все узнаю, и я спешил вырасти.

– Забудьте всю глупость про привидения, всякие там гробы на колесиках, – наставляли нас в школе.

И я забыл. Я же доверчивый.

– Забудьте все, чему вас учили в школе, – сказали мне в университете.

И я снова забыл. Это входило в привычку.

Много кто еще советовал что-то забыть. Постепенно я понял, что вырос, потому что ничего нового о мире уже не узнавал. Я понял, что во всем виноват сами-знаете-кто, что пиво с водкой не смешивают и что сколько веревочке ни виться, а в ящик все сыграем.

Жизнь стала непереносимо скучной и беспросветной. Я знал, что чудес не бывает, что всяк сверчок живи на одну зарплату, что выше головы не прыгнуть и много других бесполезных истин. Я забыл бы их, но, во-первых, я перестал доверять людям, а во-вторых, некому было посоветовать.

Одно оставалось. Монетка, которую мне когда-то подарила бабушка.

– Бросишь в колодец, – говорила она, – и желание исполнится.

Какая глупость! Не бывает никакого исполнения желаний.

Я бросил эту монетку нищему, потому что было модно давать милостыню. Ну, я и давал, как все.

И тут я понял, что нищий – на самом деле мудрец. Он мне страшно понравился тем, что умел говорить без слов.

Он догнал меня у самой входной двери и похлопал по плечу. Я сразу понял, что он спрашивает, может ли он мне чем-то помочь.

Я ответил, что ничем, что я и так все знаю. Он покачал головой, и я понял, что он сокрушается, как все запущено.

Я сказал, что он все равно ничем не сможет мне помочь, и в ответ он огрел меня по лбу молитвенным посохом, ловко замаскированным под костыль.