– Алло, привет! Как там в Москве?
По этой фразе Аста предположила, что на сей раз матери звонит Ингрид – на самом деле Ирина— её давняя подруга, уехавшая после школы в столицу и вышедшая там замуж за сотрудника шведского посольства. Однажды, будучи ещё маленькой, Аста ненароком услышала разговор двух взрослых знакомых, что Светлана завидовала подруге, а потому, чтобы хоть как-то быть на неё похожей, вышла замуж за Гинтараса, которого назвали «почти иностранцем» – ведь он был чуть ли не единственным уроженцем Прибалтики в небольшом областном центре в средней части РСФСР.
– Так ты у нас, Ингрид, ты здесь? И только сейчас звонишь?
Через несколько лет совместной жизни крепкая шведская семья распалась, и Ингрид снова превратилась в Ирку, хотя, и продолжала представляться новым знакомым на заграничный манер. В семье, где подрастала маленькая Аста, тоже пошёл разлад. Денег катастрофически не хватало, и в девяносто первом вслед за Советским Союзом должен был рухнуть и брачный союз Гинтараса Зелинскаса и Светланы Зелинкене. Но именно в этот момент – когда, казалось отступать было некуда – дела бывшего инженера пошли в гору, а вместе с этим давший трещины брак склеился обратно. По крайней мере, скандалы, из-за которых Аста постоянно плакала, стали происходить куда реже.
– Что? Завтра уже обратно? Ирка, и ты только сейчас мне звонишь?
Как абсолютно воспитанный ребёнок, Аста не стала дослушивать телефонный разговор. Зато как ребёнок чрезвычайно непослушный, она всё же поднялась в свою комнату вместе с бутербродом и чашкой чая пока Светлана была увлечена разговором с Ингрид. Асте на глаза попались приготовленные на сегодня тёмная юбка до колен, постоянно пачкавшаяся белая блузка и клетчатый жилет. Та самая особая форма для учениц Гимназии № 2 – той, что ещё недавно звалась второй школой и располагалась в самом центре города. Именно туда Аста и пошла в первый класс. Точнее, не пошла, а поехала. Светлана считала, что её ребёнок должен учиться в лучшем учебном заведении, а потому каждое утро Асте сначала с кем-то из родителей, а потом самостоятельно приходилось ездить из своего старого дома в Заводском районе через весь город на улицу Ленина. «Вон школа, я туда пойду», – говорила ей в садике подружка Оля. Она сильно расстроилась, когда узнала, что Аста будет учиться не рядом с домом как и она, а будет ездить в центр.
«Ты моя самая лучшая подружка, вот – возьми!». Оля тогда протянула ей какую-то пластмассовую безделушку, которую достала из кармана. Позже – по дороге из садика – Светлана заметила эту вещь в руке у дочери и потребовала выкинуть эту ерунду и раздражённо поинтересовалась: «Неужели у тебя дома игрушек мало?». В тот день сотрудница бухгалтерии незадолго до того как забрать ребёнка из детского сада узнала, что её подруга собирается с мужем-шведом в отпуск в Италию, а потому пребывала не в лучшем расположении духа. Аста, правда, тогда и не подозревала о причинах маминой раздражённости. Ингрид же тогда сама ей позвонила на рабочий телефон, чтобы поделиться новостью. Возможно, и без желания разозлить подругу. Вечером же Гинтараса ждал скандал на тему «Вон как другие люди живут». Аста хорошо запомнила тот день, потому что плакала и из-за того, что её заставили выбросить Олин подарок, и из-за того, что папа с мамой кричали друг на друга.
– Опять тётя Ингрид, – произнесла вслух Аста. Она уже представляла как Светлана поведёт на вручение аттестата нагрянувшую из Москвы подругу. А потому девочке стало ещё более неловко от ситуации. Мало того, что родители придут, так ещё и тётя Ингрид. Несмотря на то, что на «Золотую сотню» пускали по пригласительным, Аста была уверена – Светлана обязательно протащит внутрь тётю Ингрид. Вот сейчас окончательно захотелось сбежать из дома, чтобы не идти на вручение аттестата. Однако, реальность преподнесла неожиданный сюрприз. Правда, прежде чем о нём узнать, Асте предстояло выслушать очередную нотацию. Правда, даже внутренний подросток-бунтарь был готов согласиться, что эта порция критики была вполне обоснованной:
– Ну, просто прекрасно, дочь, просто прекрасно… Ешь в своей комнате. А если заляпаешь чего? И это отличница из второй гимназии, – Светлана в это время пыталась вставить в ухо другие серьги, посчитав, что они подходят к её новой причёске больше и закатила глаза в направлении дефицитной люстры, которую незадолго до переезда в новый дом удалось достать Гинтарасу. Сначала её хотели повесить в гостиной на первом этаже, по потом Светлана посчитала, что там больше подойдёт другой светильник, а против появления дефицита в своей комнате Аста особо и не возражала. Правда, не могла понять почему взрослые с каким-то трепетом дышат на нагромождение висящих хрусталинок, внешне напоминающих сосульки и просят быть осторожнее.
– Мам, ну я… Я…
– Я-я, натюрлих! – передразнила Асту родительница, привычно фыркнув на фантомную чёлку, а затем добавила, – не забудь: нам ещё обувь тебе нужно купить перед «Форумом».
– Но мам… У меня же есть туфли.
– Это старые и страшные туфли.
– Мама, вообще-то ты мне их сама выбирала и говорила, что они модные и современные, – Аста раздражённо повысила голос.
– Всему своё время, а сейчас они старые и страшные как твой литовский дед, когда начинает рассуждать о политике.
– Мама!
Но Светлана, наконец справившись с застёжкой серьги, уже не слушала дочь и двинулась обратно в сторону гостиной.
– Не заляпай блузку, я очень тебя прошу, – раздалось откуда-то из-за стены.
– Угу, – убедительно и нарочито громко крикнула девочка в дверной проём, вовсе не предполагая, что тот самый сюрприз сейчас случится.
– Сейчас заедем в ЦУМ за обувью, а потом отвезу тебя в «Форум», а сама…
От неожиданности Аста чуть не выронила бутерброд, который вполне мог спикировать если не на упомянутую блузку, так на жилет. Ведь вешалка с приготовленной ещё с вечера одеждой стояла совсем рядом.
– Ты не пойдёшь на вручение аттестатов?
Девочка и не пыталась скрыть радостных эмоций – ей хотелось получить аттестат без воздыханий от родительницы. Аста порой стеснялась, когда мать вела себя слишком экспрессивно, особенно в присутствии её одноклассников – например, на каких-то мероприятиях в гимназии. Но Светлану было не смутить подростковыми повизгиваниями, и она всё же закончила фразу:
– … а сама я встречусь с Иркой… Ой, с Ингрид. Мы попьём кофе пока вы там с друзьями собираетесь, пока звучат все эти речи, а потом придём в «Форум» как раз к началу вручения, так что ты не слишком радуйся. Да и отец обещал быть. Хотя, если бы я знала куда он запропастился.
– То есть, всё-таки придёшь? – уточнила Аста.
При этом девочка искренне надеялась, что учеников второй гимназии будут награждать сразу после ребят из школы № 1, а буква «З» ближе к началу алфавита, и поэтому как минимум на вручение именно ей аттестата мама всё же опоздает. Потом уже можно будет показать эти самые корочки матери, тёте Ире, простите – Ингрид и отцу. А, может быть, глава семейства и вовсе задержится где-то по своим коммерческим делам, а мама с Ингрид и вовсе заболтаются за чашкой кофе, что Асту бы совершенно не удивило. Несмотря на всё своё стремление побывать на «Золотой сотне», пропустить встречу с подругой, приехавшей из Москвы и в этот же день собиравшейся отправиться обратно, Светлана никак не могла. Аста даже представила как две женщины – одна жена бизнесмена литовского происхождения, вторая – бывшая жена сотрудника шведского посольства бегут в сторону «Форума» с выпученными глазами, потому что засиделись и боятся опоздать. Но при этом Светлана успевает рассказать о том, что «Золотая сотня» – это сто лучших детей со всего города, которых за успехи в учёбе, разных соревнованиях и конкурсах награждает сам мэр.
– Чего ты улыбаешься? – Светлана вновь подумала в направлении уже не существующей чёлки.
– Ничего, мам. Я помню – церемония «Золотой сотни» в «Форуме» очень важна для нашей семьи.
Светлана снова ответила раздражённым фырканьем на оставшуюся в парикмахерской на Щорса прядь волос. А затем снова – когда выглянула в окно и заметила, что не закрыла ворота после того как на своём «Опеле» вернулась от «лучшего мастера по причёскам в городе».
