ЭНДРЮ ФЛАУЭРС
Было ведь уже за полночь? Увы, у меня тогда был зверски покоцанный «Ролекс». Я бы не смог сказать точно, где был, даже если бы помнил. Наверное, Джая до кровати доводил.
ДЖАЙ МАХМУД
Угу, придется поверить. Я был либо в кровати, либо на пути туда. Утром я точно проснулся в общежитии. Иначе бы запомнил.
ЛЮ ВАЙ
Ну, мы с Зоуи просто продолжили веселиться. Я так очень обрадовалась, что нас оставили в покое. Но она точно расстроилась, что жакет не нашелся. И только интервью Ким семь лет спустя прояснило этот вопрос.
КИМБЕРЛИ НОЛАН
Мне сказали, что я жива только благодаря мешку, но им надо кое-что проверить, и, если я вздумаю открыть глаза, придется сделать мне больно. Говорил только один. Судя по акценту, северянин, но точно не скажу. Он закатал край мешка до носа и велел открыть рот. Ну, понятно, о чем я подумала, но сделала, как велели. Сквозь ткань виднелся свет фонарика. Говоривший осматривал мне рот, как стоматолог. Хмыкнул, к нему подошел кто-то еще. Оба наклонились и уставились мне в рот. Потом стали спрашивать про зубы. Серьезно, про пломбы и все такое. Связанную, в темном фургоне.
ЭНДРЮ ФЛАУЭРС
Пресловутый личный досмотр? Да, читал о таком. А зачем нам обсуждать то, в чем я не участвовал?
КИМБЕРЛИ НОЛАН
Я кое-как сообщила им, что пломб нет. Они сказали, что это хорошо, и принялись ощупывать мне руки. Не похотливо, а хуже. Будто выбирали кусок мяса. Крутили по-всякому, нажимали, искали изъяны. Я так закоченела, что едва чувствовала, как меня трогают; от кабельных стяжек занемели руки. Причем все это время фургон ехал, поворачивал, останавливался, снова трогался с места, а я ничего не видела. Меня подняли с пола, стали ощупывать ноги. Дошли до правого колена и остановились.
РОБЕРТ НОЛАН, отец Кимберли и Зоуи
Кимберли, конечно, умеет сочинять, но рассказанное про аварию – чистая правда. Музыка играла важную роль в нашей семье, я сам какое-то время профессионально ею занимался, но Кимберли всегда нравилась другая музыка, не такая, как всем нам. Всякий там панк-рок. На музыку-то порой не похоже. Мы подарили ей на Рождество айпод, отчасти затем, чтобы самим такое не слушать. Она носила наушники, не снимая, а потом попала под машину. Повезло еще, что получила только перелом ноги.
САЛЛИ НОЛАН, мать Кимберли и Зоуи
После этого Ким и Зоуи несколько отдалились друг от друга. Родители иногда и стрижки близнецам одинаковые делают, и игрушки с одеждой одинаковые покупают. Мы так никогда не поступали, но думали, что девочки будут хотя бы близкими подругами. Увы, этого не произошло, каждая была себе на уме. Лет в тринадцать-четырнадцать, после того как Ким сбила машина, Зоуи стала чаще ходить и ездить куда-то одна. Она и до этого пела, получала гонорары, ее приглашали участвовать в концертах, просто это стало происходить все чаще. Трудно назвать точную причину, но после аварии различия между ними усугубились. Зоуи уходила все дальше в большой мир, а Ким – все глубже в свой, внутренний.
КИМБЕРЛИ НОЛАН
Все замерло. То есть фургон по-прежнему ехал, но все остальное резко прекратилось. Похититель молча держал меня за колено, явно считая, что с моей ногой что-то не так, что она не соответствует каким-то его ножным стандартам. Потом спросил про шрам, оставшийся после аварии. Мозг работал на повышенных оборотах, соображая, как бы их всех правильно обмануть.
Я сказала, что у меня врожденный дефект колена.
Это прозвучит жутко, но меня так осматривали и ощупывали, будто я им нужна для каких-нибудь опытов по селекции. Конец 2011 года, в Рочдейле идет скандальное расследование по делу о сексуальном насилии в отношении детей[7]. Преступная группа находится в поле зрения полиции уже несколько лет, в народе ходят ужасные истории о том, что девочек из пригородов Манчестера похищают и продают в сексуальное рабство.
Я старалась внушить похитителям, что не гожусь для их замыслов, что у меня физические изъяны и со мной нет смысла связываться. Им явно очень не понравилось мое колено, они стали задавать вопросы, так что я сказала, что это неизлечимо, что после операции у меня в колене железные спицы, что я по часу в день проводила у физиотерапевта и училась ходить заново и что в будущем мне, возможно, грозит ампутация. Говорила все, что приходило в голову, чтобы подчеркнуть свою ущербность, вовсю сгущала краски.
ФИНТАН МЕРФИ
Я не куплюсь на историю о том, что злобные торговцы людьми взяли и отпустили девушку из-за больного колена. Таких обычно интересуют другие части тела.
КИМБЕРЛИ НОЛАН
Атмосфера в фургоне полностью изменилась. Мотор работал, фургон подскакивал на кочках, но похитители, которые только что стояли вплотную ко мне, куда-то исчезли.
Как будто я сорвала их планы.
Кто-то постучал водителю в перегородку, фургон остановился, все вышли. Наверное, они его угнали. Я подумала, что они бросят меня вместе с ним или даже подожгут. Они о чем-то заспорили. Слов я не разобрала – побоялась снять мешок. Просто стояла не дыша и не шевелясь.
РОБЕРТ НОЛАН
Я, конечно, жалею о многом, чего не сделал в жизни. Но если бы можно было вернуться в прошлое и исправить то, о чем я жалею больше всего, я бы отучил Ким лгать. Понимаю, как это звучит, это же моя собственная дочь, но я бы правда так поступил.
КИМБЕРЛИ НОЛАН
Похитители вернулись повеселевшие. Смеялись, шутили, спрашивали, в порядке ли я. Тот, который раньше говорил со мной, сказал, что они извиняются, что у них было что-то вроде студенческого спора на слабо. Но, судя по голосу, он был староват для студента. Кто-то помог мне сесть и сказал, что меня высадят там же, где забрали. Я попыталась хихикнуть, мол: «Да-да, где-нибудь уж высадите» – и сжала зубы, чтобы не стошнило.
ЛЮ ВАЙ
Хм, а я слышала, что-то еще случилось в том фургоне…
КИМБЕРЛИ НОЛАН
Мешок снова опустили, водитель завел мотор, фургон резко тронулся. Мешок сдернули с головы, и я на секунду, на долю секунды увидела два размытых силуэта и крепко зажмурилась. Закрыла лицо ладонями, смотрела в пол, в стену. Старалась показать им, что ничего не вижу, что я – жертва веселого розыгрыша и меня можно отпустить.
ЛЮ ВАЙ
Наверное, я не должна говорить, что там было. Ну, то есть Ким умолчала об этом в интервью «Мейл он сандей»…
КИМБЕРЛИ НОЛАН
Меня грубо повернули лицом к стене. Одернули мешок, затянули веревку на шее так туго, что я чуть не задохнулась. Все стихло. Стало ясно, что весь этот треп про розыгрыш – чушь собачья. Я и раньше это понимала, но теперь никто даже не притворялся, просто ехали в полной тишине. Слышалось тяжелое дыхание, водитель вел фургон по-другому, дерганнее: разгонялся и тормозил в последний момент, отчего всех мотало из стороны в сторону. Похитители видели, что я приоткрыла глаза, и решили, что я запомнила их лица.
Спустя несколько минут мы остановились. Кто-то вышел на улицу и, судя по звуку, открыл какие-то ворота. Фургон развернулся, колеса поехали по мягкой, мокрой земле. Потом мотор заглушили. Не слышалось ни гула трассы, ни городского шума. Меня схватили, открыли дверцу и вышвырнули из фургона. Я все время повторяла: «Не надо, не надо…» Я упала в грязь, пыталась заговорить, подняться, но руки были связаны, на голове мешок. Я ничего не видела и задыхалась.
ЛЮ ВАЙ
…Нет, я не скажу, я типа поклялась хранить тайну…
КИМБЕРЛИ НОЛАН
Сверху что-то полилось. Сначала я подумала, что бензин, потом поняла, что водка. Меня схватили за подбородок и вылили на голову целую бутылку. Я кашляла, давилась, но они все лили и лили, пока меня не стошнило. Бутылку выпустили из рук, и она ударила мне по зубам, но я не пошевелилась, не осмелилась.
Послышался звук расстегиваемых молний на брюках; несколько человек принялись на меня мочиться. На жутком холоде моча казалась обжигающей, опаляла кожу. Текла по рукам, по всему телу, попадала в мешок, в глаза, в рот. Я пыталась хоть как-то дышать. Потом все прекратилось, послышались удаляющиеся шаги. Хлопнула водительская дверца, кто-то вернулся и перерезал стяжки на запястьях.
