- Давно ли стали сильными, смелыми и такими отважными. Всё умеете и можете смеяться над более слабым. Может, кто-то хочет показать своё мастерство в паре со мной?

В зале стояла тишина.

- Не слышу! - рявкнул физрук.

- Нет, - сказал один из мальчишек, только что смеявшихся над Зариславой.

- Молодец, Макс, у тебя одного хватило смелости ответить. Надеюсь, все усвоили урок. Ребята дружно закивали.

- Сейчас быстро десять кругов для разминки и затем разбежались по парам и повторяем то, что прошли вчера, а новенькая пока посидит и посмотрит, чем вы тут занимаетесь.

Он посадил Славу на лавочку у стены, а сам побежал с пацанами. Она сидела, поджав ноги под лавочку, и с жадностью рассматривала ребят. Самое интересное началось, когда ребята разделились на пары и стали хватать друг друга за вороты рубашек и бросать на постеленные на полу маты. Славка смотрела во все глаза, она даже несколько раз подскакивала с лавочки, так ей хотелось вот так же ловко драться. Василий Александрович поглядывал на девчушку, которую привёл, и сразу отворачивался, сдерживая улыбку, тут же строго покрикивал на ребят. Когда занятие закончилось, он распустил раскрасневшихся и еле стоящих на ногах парней. Подойдя к Зариславе, присел рядом и спросил:

- Что, драчунья, хочешь вот так, как они?

- Ага.

- Хорошо, если хочешь, придёшь, завтра в это же время, я поговорю с Элеонорой Зюйдовной, чтобы отпускала тебя на занятия. А сейчас беги в свою комнату, да смотри по дороге не подерись ни с кем.

Она кивнула в ответ и понеслась что есть мочи рассказывать девчонкам новость. Когда она заявила, что будет заниматься с ребятами, многие не поверили. Слава едва себя сдерживала, чтобы не подрать им волосы. Но она дала слово и боялась, что если физрук узнает про её драки, то не пустит к себе на занятие.

На следующий день она пришла раньше на целый час и встала под дверь спортзала, боясь опоздать на занятие. Увидев, её физрук радушно улыбнулся, его серые глаза светились радостью. Похлопав Славу по плечу, вымолвил:

- Молодец, что с таким рвением относишься к занятиям, значит, толк будет.

Зарислава ещё многих слов не понимала, но поняла одно, что её похвалили, и на занятиях старалась слушать учителя и выполнять всё, что он показывал и говорил.

Славу поставили в пару с белобрысым мальчишкой ростом чуть повыше её. Сначала она немного стеснялась, а когда поняла, что мальчик, которого звали Г ришка (для себя она его сразу нарекла - Грек) дерётся ничуть не лучше, чем она, тогда и не стала обращать ни на что внимания и полностью погрузилась в технику отработки приёмов борьбы.

Слава так увлеклась занятиями, что ни о чём другом и думать не могла. Ей всегда было мало, когда за два часа учёбы все ребята были вымотаны и устали, она с сожалением уходила с занятий. Казалось, внутри у неё сидит какая -то энергетическая пружинка.

Василий Александрович был очень доволен успехами ученицы, часто поражался её пластике и выносливости.

Глава 2.3

Так пробежали незаметно пять лет. Дни, похожие как близнецы, сменялись незаметно, и только каникулы были самыми долгожданными и незабываемыми. Дед с бабушкой сильно постарели, Глафира практически всё время лежала в постели. И Зарислава всячески помогала деду по дому, теперь ей некогда было бегать по лугу за бабочками. Часто к ним в гости приходил дядя Фёдор, привозил продукты. А к осени они теперь с Зариславой вдвоём отправлялись за грибами, и она очень старалась, чтобы корзинка была полна. Зимы длинные и холодные - будет из чего варить деду с бабушкой супы.

За два дня до отъезда Славы в детский дом умерла бабушка Глафира. Вот так уснула вечером, а утром не открыла глаза. Когда Макар утром стал её будить, она не проснулась. Он присел тихо возле жены, взял в свои большие ладони её остывшую руку, и горькие слёзы потекли по его морщинистым щекам. Так и застала стариков Зарислава, сначала не поняла, что произошло. А когда осознала, то всё равно пыталась разбудить бабушку, трясла её за плечи со словами:

- Проснись, моя миленькая бабушка, проснись, пожалуйста.

Но та лежала неподвижно, и тогда у Зариславы будто что -то оборвалось от боли, она смотрела на бабушку и не могла поверить, что уже никогда она не откроет глаза и не погладит её по голове. С улыбкой на лице не скажет: «Какая же ты у меня умница и красавица». И как ни кричала Слава, раз за разом повторяя: «Бабушка! Бабушка, миленькая моя, родненькая!», бабушка её не слышала.

Макар очень испугался за Зариславу, умыл её лицо холодной водой и увёл к Никитичне. Позвонили Фёдору, он приехал и помог с похоронами, всё заказал в городе, и на второй день похоронили Глафиру. Дед стоял у небольшого холмика земли, держа за руку внучку. Та уже не кричала и не билась в истерике, а только губы едва шептали: «Мамочка, мамочка, миленькая, родненькая, я теперь никогда тебя не увижу». Не в силах больше смотреть на страдания Зариславы, Макар увёл её с кладбища.

Дома собрались все соседи, помянуть Глафиру. Все сидели молча, каждый из стариков понимал, что им недолго осталось видеть белый свет. Когда все разошлись, Слава помогла деду помыть и убрать посуду. Макар сел на стул и посмотрел на девчушку: «Как же ты повзрослела, наша кроха, за эти два дня. Досталось тебе, а вроде жизни -то ещё и не видела, а столько боли уже впитала в себя».

И Зарислава как будто почувствовала его настроение, уткнулась в его грудь и разрыдалась, а он не стал её останавливать. Только гладил по голове и шептал:

- Что ты, наша краса, что ты, наша кроха, не терзай свою душеньку, не держи Г лафиру -отпусти.

Зарислава подняла на него заплаканное лицо и со всхлипыванием спросила:

- Как же я могу бабушку держать, её ведь с нами нет.

- Душа Г лафиры здесь, стоит и плачет вместе с тобой - страдает она.

- Почему?

- Потому что видит и чувствует твою боль.

- Но я ведь никого не вижу.

- Душу невозможно видеть - её можно почувствовать.

- Как?

- Ты поймёшь, когда она к тебе прикоснётся. Почувствует твоя душа.

- Деда, а у всех есть душа?

- У всех - золотко моё. У всех.

Зарислава призадумалась и больше не плакала. Она не хотела расстраивать бабушку, не хотела, чтобы та плакала.

В детский дом она уехала через неделю. Обняла на дорожку Макара и сказала:

- Деда, ты только не умирай. Поживи ещё, а то мне одной - никак. У нас, знаешь, в детском доме столько детей, у них никого нет. Они совершенно одни.

Макар обнял Славу, погладил по голове.

- Поживу немного. Буду ждать тебя на осенние каникулы. Приедешь, стрекоза?

- Ага, - улыбаясь, сказала она в ответ. Это была первая улыбка со дня смерти Г лафиры.

- Вот и умница, - опять дед погладил Зариславу по голове.

- Почему умница? Я ведь всё равно собиралась приехать.

- Потому что отпустила, не стала мучить себя и её.

- Да, деда, я отпустила, - совсем по-взрослому сказала Зарислава и села в машину к Фёдору Степанычу, помахав на прощанье Макару.

Приехав в детский дом, Зарислава полностью погрузилась в тренировки. Василий Александрович подметил, что девчушка стала другой. На её лице редко появлялась улыбка, и, отрабатывая с ней приёмы обороны в паре, противнику иногда приходилось туго. Слава наносила удары с какой -то жестокостью и безразличием.

Но в тот же день с ней произошло ещё одно событие. Когда она приехала из деревни, дверь в спальню открылась и вошла "СС", держа за руку девочку. «СС» окинула холодным надменным взглядом всех, кто находился в комнате, поставила девочку перед собой.

- Знакомьтесь, Громова Алькира Львовна.

- А у неё настоящие глаза или линзы? - не вытерпев, спросила Верка.

Губы «СС» едва перекосились от злорадной улыбки.

- Правильно подметила Верочка, цвет глаз у Алькиры такой с рождения. Как вы уже, девочки, догадались, новенькая будет жить в вашей комнате, чтобы Славе скучно не было.