— Я не мелюзга! Я княгиня Полесская Виктория! — На эту тирраду, Сергей весело хмыкнул.
— Ой, извините, ваше сиятельство, под грудой тряпья и слоем грязи не признал малеха! — Рассмеялся он. — А если серьезно, как ты оказалась тут? До ближайших людей три дня пути, как я понял. И давно ты тут?
Девочка замялась, раздумывая.
— Наши земли там, — она махнула рукой на восток, — дней семь-восемь пути. — Лицо ее заметно омрачилось. — Были там.
— Не хочешь рассказывать, не рассказывай. Мне это не принципиально. Завтра я уйду, мне еще три дня на север топать. А ты, хочешь живи здесь, хочешь иди к людям. Теперь это твоя жизнь, твоя свобода. И я не вправе тебе указывать, что либо, или требовать от тебя что-то, княжна.
От этих слов, Виктория поджала губы, постаравшись обидеться на него, но как ни старалась, не смогла. Поэтому еще раз посмотрев на Сергея, опустила глаза и зашептала.
— Мне некуда идти. Папу и братьев сразу убили, всех. Даже маленького Егора. А мама сначала долго кричала, а потом пришел дядя Игорь и сказал, чтобы мне отрезали язык, чтобы я посговорчивей была, я кричала-кричала, а потом меня плетью били. Больно били. А дядя Игорь Витьке говорил, как надо бить плетью, чтобы больнее было. А потом я лежала-лежала, больно было, а мой пони лежал со мной в конюшне, а я потом на него села и в лес уехала. Ехала, ехала, потом уснула. А когда проснулась, Рослика не было рядом, а я лежала где-то там. А потом пошла дальше. Кушала ягоды, грибы. Корешки лопуховые тоже вкусные. Долго шла. Потом вот уже сюда пришла, шалаш поставила. Две зимы пережила.
Сергей слушал не перебивая. Все как и везде. Ничего нового, брат захотел власти, пришел, убил брата и его семью, оставил в назидание только девочку. Девчонка сбежала и здесь оказалась. Ничего нового. Сергей искренне посочувствовал девочке, в таком возрасте перенесшей такое потрясение. Но сколько еще, вот таких вот девочек, мальчиков, бегает от таких дядей Игорей? И это надо прекращать. Не сейчас, позже. Намного позже. Сначала с напастью справиться, а потом людей перевоспитывать.
— Лет то тебе сколько, горе луковое?
— Двенадцать уже. — всхлипнула княжна.
— Ну вот, значит уже большая, значит сама решишь, что тебе делать дальше. А я, наверное, пойду спать, а то больше двух суток тебя сторожил, чтобы не померла. Там еще в кружке вареная печенка, чтобы кровь восстановить в организме, скушай попозже. — Сергей шумно потянулся, зевнул. — А утром я тебе еще мяса раздобуду. А теперь все, я спать. — Резво поднялся на ноги, но перед входом в землянку обернулся. — Ах да, если появится кто-то или что-то, сразу буди! И да, мало ли, вдруг нарисуется золотой дракон, не бойся, он хороший, просто позови меня, хорошо?
— Д-д-дракон? З-з-золотой?! — Заикаясь переспросила девчушка.
— Ага, большой такой, ты его сразу узнаешь, если увидишь. Все, я спать. Если что, буди! — И пройдя во вторую комнату, кинул на лежанку одеяло, засунул под голову второй тельник, практически мгновенно провалился в глубокий сон без сновидений.
Проснулся Сергей, едва на улице забрезжил рассвет. Вика спала на своей лежанке, укрывшись одеялом и свернувшись калачиком, подложив руку с длинным рукавом тельняшки под щеку. Рюкзак Сергея уже стоял собранный рядом с кроватью девочки. Тихо, стараясь не будить ребенка, Сергей приподнял рюкзак, вторая лямка которого, оказалась намотана на детскую ножку, от чего, княжна подскочила, сонно глядя на Хранителя.
— Дядя Сергей, не бросай меня здесь! Пожалуйста! — Сразу же сонно, но экспрессивно начала она. — Я не хочу больше здесь жить. Пожалуйста, не оставляй меня. Я на все согласна! Буду стирать за тобой, убирать, я, даже кушать готовить научусь! Только не оставляй меня здесь. Пожалуйста! Хочешь, я на колени встану? Хочешь, я вещи твои таскать буду?! Только возьми меня! Умоляю тебя!
Сергей погладил девочку по растрепанным волосам.
— Давай договоримся так: я тебя доведу до ближайших людей, если они захотят тебе помочь, то помогут, я их попрошу. Если не захотят, то я не знаю даже, как мне еще тебе помочь. Потому что дальше со мной, тебе нельзя точно.
Девочка с сомнением посмотрела на него снизу-вверх, кивнула своим мыслям, и глядя Сергею в глаза часто закивала. Мужчина подхватил рюкзак, проверил, все ли на месте, смотал одеяла, убирая в рюкзак, повесил на ремень тесак так, чтобы шел вдоль ремня. Еще раз все перепроверил, попрыгал, проверяя, не звенит ли чего, вышел на улицу. За всеми приготовлениями с любопытством наблюдала княжна.
Утренний лес стремительно просыпался, поэтому Сергей, выбрал не очень быстрый темп, чтобы Вика успевала за ним, на ходу вспоминая наставления Цен-Мака, как и куда ему идти. И так, строго на север три дня, понятно, деревушка со смешным названием Хан-Любов, там его встретит некто, по имени Ван Ир. Вот тоже интересно, Китайский дракон, вперемешку с русскими фамилиями, да еще и монгольские названия. Да и от девчонки вряд ли чего-то путного добиться получится, два года по лесу чалилась. Да и делать с ней что, когда придут в эту деревню? Ну попросит их ее приютить, хорошо, если согласятся, а если нет? Куда ее девать-то? С собой не потащишь, еще сожрет какая-нибудь тварь. Или еще хуже, чтобы на него надавить, думая, что она для него что-то значит, похитят и будут издеваться. Нет, однозначно, этого ему не надо.
Размышляя таким образом, сопоставляя все увиденное и услышанное, Сергей начал впадать в подобие транса, когда тело продолжает механически производить какое-то действие, уже без участия занятого размышлениями мозга. Сергей просто шел, попутно иногда обращая внимание на тихое усердное сопение за спиной, пока в один прекрасный момент, его не начали дергать за рукав, выводя из потока мыслей.
— Дядя Сережа! А когда привал? Что-то у меня нога болит.
Моментально сориентировавшись, Сергей посмотрел на небо, сквозь просвет ветвей. Солнце уже коснулось краем горизонта, окрашивая закат в красный цвет. Целый день он прошел в мыслях, без остановок и привалов, а Вика даже ни разу не пискнула, не попросила воды или отдыха. Довольно хмыкнув, огляделся по сторонам, направился в сторону поваленного дерева, под которым можно было укрыться и переночевать. Поудобней устроившись, Сергей посмотрел на девчачьи ноги. Сбитые в кровь, босые, девчачьи ноги.
— Твою дивизию! Чтож ты, дуреха, не сказала, что ты босая? Мы бы что-нибудь придумали… А теперь посмотри-ж ты, эх. Так, снимай штаны, сейчас лишнее от штанов отрежем по подкатам, и из обрезанного тебе что-нибудь сообразим. И я, дурень старый, не додумался.
Вика, смущаясь, натянула пониже тельник, развязала тесемку, что держала огромные для ее тела штаны на худом тельце, скинула их и протянула Сергею. Тот же, в свою очередь, протянул девочке флягу с водой.
— Обмой пока ноги, как обмоешь, лечить будем. — А сам, тем временем, тесаком обрезал кусок штанин, с ближайшей березы срезал два больших куска коры, принялся делать, подобие шлепанцев. Княжна, закончив обмывать ноги, села на развернутое одеяло, поджав ноги, спрятав их под огромной тельняшкой. — Вытягивай давай, вот так, ща немного будет щипать, а потом холодок будет, это нормально. — Не прерывания рукоделия скомандовал Сергей. По малой печати исцеления на каждую ногу, и дальше возиться с обувью. — Поешь, там вроде еще кусочек солонины есть. Это мне можно неделями не питаться, а тебе надо часто и понемногу. Так что, можешь все доедать, завтра кого-нибудь поймаем и зажарим. Как ножки?
— Холодит немного и чешется жутко… — Пискнула Вика, опять пряча ноги под тельняшку.
— Чешется, значит заживает. Это кожа, омертвевшая требует, чтобы ее убрали и дали нарасти новой. Так что, все нормально. — Приладил еще один кусок ткани к подошве из бересты, немного подумал, распустил остатки на ленты, приделал и их, чтобы потом обвязать вокруг голени, на манер греческих сандалий. — Ладно, отдыхай, утро вечера мудренее.
Поудобнее устроившись под деревом, Сергей постарался лечь так, чтобы по максимуму прикрыть своим телом ребенка, слушая, как она ворочается.
