Вторым открытием оказались крыши домов за полями и, мать его, целый замок поодаль от них. Стоит на возвышении. Не то чтобы Винтерфелл, но тоже весьма внушителен. Даже отсюда вижу три высокие башни и два ряда стен. Все как по книжкам – внутренние и наружные сооружения. Наружные для служек и воинов, внутренние – для знатных особ и хозяев этих земель. Прилегающая деревня – обычный люд, платящий налоги и кормящий армию и местную элиту. По крайней мере, так жили в мое средневековье. Как уж все происходит в мире магии и эльфов – хороший вопрос. Может, они тут завтрак из воздуха материализуют.

Ладно, разглядывать всё это со стороны можно долго. Если я не перекушу что-нибудь в ближайший час-два, то упаду замертво.

Обхожу поле минут десять-пятнадцать. Уже слышу человечки голоса, ржание лошадей и… о-о-о, этот запах. Так вот как пахло в те времена…

Накидываю капюшон. Так себе маскировка с такими-то габаритами, но это лучше, чем ничего.

Первым делом замечаю частокол вокруг деревни. А стены у замка оказались выше, чем я прикинул издалека. Первый звоночек, что мирной жизни тут не знают. От кого они защищаются? От диких зверей? Или бандитов? Что-то сомневаюсь, что эти колышки в земле их остановят. Я вон спокойно могу протиснуться.

– Души́, души́!

– Не трогайте! Хватит! Я расскажу маме, что вы из деревни убежали!

– Расскажешь – побьем.

Слышу веселые детские голоса. Замечательное начало знакомства с местной цивилизацией. Ребятня уже кого-то душит…

Обхожу редкие дубки у деревни, замечаю полянку. Трое детей, одетых в рваньё, чумазые. Двое мальчишек лет семи и девочка чуть помладше. Сидят на корточках и во что-то тычут палками.

Подхожу ближе, меня пока не замечают.

– Сунь ей в зад соломинку и надуй, – с азартом предлагает веснушчатый мальчонок. – Мой брат так делает.

У-у-у, жестко. Может, мне в лес вернуться? Подхожу вплотную, заглядываю между головами. Дети «играются» с жирной жабой, размером с щенка. Херасе размерчики местной фауны. Повезло, что я в лесу не натолкнулся на волков или медведей. А ведь искренне надеялся, что тут только комары огромные.

Хмыкаю, предлагаю:

– Поглубже суй.

Дети взвизгивают и отскакивают в сторону. В глазах такой ужас, будто демоны явились по их грешные души.

– Дядька… ух… вы нас напугали. Вы же не… утропий? – нервно спрашивает веснушчатый.

Кто, блин?

– Хм, а ты как думаешь?

– Да не, Буська, какой он утропий, – нервно отмахивается второй мальчишка. Ему давно стоит помыть волосы, похожие на иглы ежа. – Хотя… дядька, а ты чего такой распухший? Не в болотах ли распух?

– Утропий-утопленник, – пищит белокурая девочка, зажав руками личико.

– Да не-е, – выдавливает улыбку веснушчатый. – Он же вон дышит, значит живой. Папка мне говорил, что утропии не умеют дышать. О! И разговаривать не умеют! А этот умеет.

По спине бегут мурашки. По описанию сопляков на ум приходит только одно слово. Зомби. И я искренне надеюсь, что ошибаюсь. Нет ничего хорошего в попадании в мир, где есть разлагающиеся ходячие куски мяса, не чувствующие усталости и боли и жаждущие твое серое вещество. Вот только существование всяких живых черепов как бы намекает…

– Он просто толстый, – сквозь пальцы посматривает на меня девочка. – Мама говорит, что если много есть, можно стать вот таким большим…

– Ого! Дядька, а ты много ешь? Ты богатый купец?!

Страх с детей быстро спадает, и они заваливают меня кучей вопросов, хотя вроде как этим заняться хотел я.

– Кв-а-а!

Дети замолкают, потеряв ко мне интерес. Жаба под шумок решила свалить и сейчас приютилась за моим башмаком. Но животный инстинкт в виде кваканья ее попытку спалил.

– Куда это ты, квакша? – задорно спрашивает Буська. – Я хочу тебя надуть и…

Парнишка тянется к жабе и, будь я проклят черепом, если не замечаю, как жалобно она на меня смотрит. Мол, бро – спаси. Я жаба-принцесса, которую нужно поцеловать за полцарства.

Хватаю Буську за шкирку.

– А ну, стоять.

– Эй, дядька, ты чего!

– А давай-ка, мелкий, мы лучше тебя в жопу через соломинку надуем и посмеемся, а?

На глазах парнишки проступает страх, губы трясутся. Хм, наверное, грубовато получилось. В отличие от животных, я никогда не умел ладить с детьми. И спрашивается, с чего бы? Ну, наверное, потому, что только они могут додуматься надувать жаб через заднее отверстие и до тому подобных «развлечений».

– Я папке все расскажу!

Не теряюсь, пожимаю плечами:

– А я, что вы из деревни вышли на утропий охотиться.

Вот только разборок с папками мне не хватает. На пустом месте. По-любому местные жители скажут «а че такого, жаб-то надувать, ты мою дитятку не трогай!»

Отпускаю парнишку, хочу как-то сгладить ситуацию, но пацаны начинают на меня обиженно коситься, краснеть, хныкать и дают дёру в сторону деревни. Вот тебе и разведал местность. За жабу, блин, заступился. Становление героя начинается.

Вздыхаю, перевожу взгляд на чумазую девочку:

– А ты чего не убегаешь?

Она улыбается:

– Вы не утропий. Вы добрый, дядя. Спасли квакшу.

Смотрю вниз и с удивлением замечаю, что жаба пропала. Странно. Полянка вроде большая и хорошо просматривается.

Верчу головой:

– Э-э-э, а где она?

Девочка задорно подмигивает:

– Убежала. Но квакша еще вернётся.

Пауза.

Ладно, хрен с жабой.

– Слушай, хочешь монетку?

Девичьи глаза загораются:

– О-о-очень!

Э-э-э… На всякий случай верчу головой. Не бегут ли на меня местные с вилами? Как-то нехорошо детишкам вот так… кх-м… монетки предлагать.

– Расскажешь, как тут у вас всё устроено? Где можно поесть, где поспать?

В животе бурчит, и девочка хихикает:

– Ой, кстати, а я же вас знаю… Вы не тот толстый дядька, что в таверне у дяди Клоуша все время плохо себя ведет?

Не отвечаю. А ведь по-любому она меня имеет в виду. Череп с некромантом, когда спорили, говорили, что нашли меня подбуханным в местной конюшне.

Признаю, первой мыслью было не приближаться к своему старому дому, а наоборот – свалить куда подальше. Не все так гладко в том, что я попал в тело важного вельможа. Ко мне могут возникнуть неприятные вопросы, на которые я не смогу ответить. Начнутся подозрения, какие-нибудь магические проверки или типа того. Тогда моя история закончится на костре инквизиции.

Но! Во-первых, очень сомневаюсь, что я с ходу смогу самостоятельно выжить в новом мире, где есть магия, в таком заплывшем жире теле. Во-вторых, деньги, которые я спер у бандитов, быстро закончатся. И что я тогда буду делать? Я даже физическим трудом не заработаю на хлеб, потому что конкурировать с крепкими крестьянами дело заранее гиблое. Торговля? Воровство? Бандитизм? Спекуляция черепами? Применение маркетинговых фишек в мире фэнтези? На всё это нужно время, средства и знания современных порядков. А значит вероятность сдохнуть от какой-нибудь ерунды приближается к неприятной цифре. В-третьих, я находился в лесу и знал только то, что на западе есть деревня. Куда мне было идти? Бродить по лесу до первого голодного волка?

Так что взвесив все за и против, я решил, что мои мизерные шансы увеличатся, если я вернусь домой, и в крайнем случае прикинусь потерявшим память. Зато есть крыша над головой, пища, время разобраться с жиром на животе и пробелами в знаниях. Может даже появятся «карманные деньги» для избалованного сынка вельможи. Хотя официальная карьера аристократа меня не интересует. Слишком много политики, законов, которые нужно соблюдать, лицемерия и вранья. Это не по мне. Предпочитаю жизнь, где есть всего три простых закона – хитрости, грубой силы и денег.

В общем, нескоро еще можно будет говорить о приумножении своего капитала и новой карьерной лестнице. А уж если найти разбирающегося в магии перца… Ведь бывают же тут черепа возрастом семь тысяч лет, верно? Может, есть возрастом в тридцать? И уж они-то мне расскажет, можно ли как-то исправить плачевное состояние коллекционера, потерявшего смысл жизни в чужом мире.