С другой стороны, по своему характеру Фридрих Вильгельм напоминал своего большого друга – русского царя Петра 1. Они оба воспринимали свои народы как непутевых детей, за которыми постоянно нужен глаз да глаз. Их реформы носили соответствующий характер и нередко проводились, в буквальном смысле, силовыми методами. Как и Петр, введший у себя дворянские ассамблеи, Фридрих Вильгельм учредил «Табак-коллегию», на которой в дружеской обстановке собирались высшие чиновники, дипломаты, офицеры и литераторы. Стиль общения был, мягко говоря, совершенно неформальным – выпивая пиво и закуривая табак, собравшиеся обсуждали самые разные темы начиная от Библии и кончая женщинами и сплетнями. Периодически на таких «пьяных посиделках» случались ожесточенные споры, даже доходившие до драк, что доставляло Фридриху Вильгельму особое веселье11.
Подобно все тому же Петру, прусский король имел крайне напряженные отношения со своим сыном – кронпринцем Фридрихом. В свое время последний едва не сбежал в Британию вместе с другом лейтенантом Катте – настолько невыносимой была атмосфера в семье короля. Фридрих Вильгельм держал своих домочадцев «в ежовых рукавицах», навязывая тем религиозность и нередко избивая за те или иные, как он сам считал, проступки. Вольнолюбивому Фридриху, который обожал играть на флейте, читать философов и изъясняться по-французски, нередко доставалось от сварливого батюшки. Вполне возможно, что именно из-за этого будущий король вырос довольно закрытым и холодным человеком, а также обрел довольно скептическое отношение к религии и браку.
Но если царь Петр казнил своего сына Алексея по спорному обвинению в государственной измене, то Фридрих Вильгельм в итоге по достоинству оценил задатки своего наследника. Обретя покой и уверенность в светлом будущем Пруссии, король-солдат скончался 31 мая 1740 года в Берлине в окружении своей семьи.
Просвещенная монархия Фридриха Великого. Философия Канта
Фридрих Вильгельм 1 оставил своему наследнику достаточно сильное государство с эффективной финансовой системой и боеспособной армией. В то же время оно, по сравнению с Пруссией Фридриха 1, носило своего рода аскетический характер. Новый король Фридрих 2 стремился уравновесить крайности обоих своих предшественников – тягу к роскоши и сильную заботу о внешнем престиже своего деда с одной стороны и стремление к простоте вкупе с гораздо большим вниманием к внутренним делам своего отца. Помимо этого, перед Фридрихом стояла теперь задача «округлить» территорию Пруссии и обеспечить ее более «удобными», с точки зрения обороны, границами.
Захват Силезии
По итогам войны за испанское наследство император Священной Римской империи Карл 6 утвердил Прагматическую санкцию, которая постепенно получила признание ведущих европейских государств. Сия санкция, вопреки веками действовавшему в германских государствах салическому закону, передавала власть в наследственных землях Габсбургов после смерти Карла его дочери Марии Терезии.
В отличие от остальных государств империи, Бавария отказалась признавать действие Прагматической санкции и готовилась оспорить права Марии Терезии на престол. Как пишет К. Кларк, баварский курфюрст Карл Альбрехт зашел в своих амбициях настолько далеко, что подделал австро-баварский брачный договор 16 века. Согласно сделанной им подделке, в случае прекращения мужской линии Габсбургов их наследственные земли должны были перейти во владение баварских Виттельсбахов.
Масштабные планы курфюрста поддерживала Франция, которая намеревалась получить в его лице зависимого от себя императора и, таким образом, укрепить свою гегемонию в Западной Европе. Окончательно симпатии Франции склонились к Карлу Альбрехту после того, как тот пообещал ей по Нимфенбургскому договору уступить территорию Австрийских Нидерландов (современной Бельгии).
В течение 1720-30-хх годов отношения Пруссии и Австрии стали заметно ухудшаться. Фридрих Вильгельм 1 позиционировал себя как имперский патриот и сторонник Габсбургов, однако те со все большим подозрением и огорчением наблюдали за ростом мощи прусского государства. Несмотря на то, что король-солдат, желая ускорить эмиграцию зальцбургских протестантов в Восточную Пруссию, формально признал Прагматическую санкцию, между Берлином и Веной начались споры по поводу принадлежности нижнерейнского герцогства Берг, а также Силезии, до того несколько столетий входившей в состав чешских коронных земель.
Контроль над последней имел важное стратегическое значение, поскольку позволил бы Пруссии отодвинуть австрийские границы от Берлина. Кроме того, Силезия была центром текстильной промышленности и была наиболее экономически развитым регионом империи Габсбургов. Если ранее Пруссия контролировала лишь среднее и нижнее течение Одера, то благодаря присоединению Силезии она получила бы в свое распоряжение весь Одерский торговый путь12.
Прусским войскам следовало занять ее территорию как можно быстрее. Фридрих Август, правивший Саксонией и Речью Посполитой, хотел установить сухопутную связь между своими владениями. Он выразил готовность признать Марию Терезию как законную правительницу Австрии, Чехии и Венгрии, попросив в качестве компенсации именно Силезию. Как пишет К. Кларк, если бы этот план удался, то Саксония смогла бы охватить Бранденбург с юга и востока, чем сделала бы себя на долгие годы главным врагом Пруссии13.
Первая Силезская война, она же война за австрийское наследство, началась для Габсбургов хуже некуда. Французы и баварцы быстро захватили Прагу и приблизились к Вене, одновременно пруссаки под началом молодого короля Фридриха без серьезного сопротивления заняли Силезию. Как писал Ф. Кони, местное население видело в нем «не врага, а спасителя своих прав, веры и достояния»14. После победы при Мольвице Фридрих издал 7 ноября 1741 года манифест, в котором простил крестьянам долги, приказал выдать им хлеб для посева, раздал деньги самым бедным семьям, даровал дворянам новые чины, а также гарантировал католическому духовенству право на свободное строительство церквей и проведение богослужений15.
Австрийские войска к тому времени находились в состоянии полной дезорганизации и являли собой противоположность отлаженной прусской военной машине. Дело даже доходило до того, что не все солдаты многонациональной армии понимали команды австрийских офицеров, отдававшиеся, разумеется, на немецком. Имелась и другая проблема – венгры относились к австрийцам с ненавистью и презрением, считая тех оккупантами. Чтобы добиться от них военной помощи, Марии Терезии пришлось ехать на сейм в Прессбург (нынешняя Братислава) и буквально умолять венгерских дворян, обещая взамен дать Венгрии политическую автономию.
Не сумев отбить Силезию, эрцгерцогиня заключила с Фридрихом перемирие, которое позволило австрийцам перейти в мощное контрнаступление в Южной Германии. Заняв Баварию, габсбургские войска почти что на марше форсировали Рейн и ворвались в Эльзас, создавая реальную угрозу вторжения во Францию. Ситуацию пришлось спасать Фридриху, который нанес австрийцам ряд поражений, в частности в битве при Гогенфридберге.
Проблемы со здоровьем не позволили Карлу Альбрехту отстоять императорскую корону. Он умер 20 января 1745 года и в том же году Австрия и Пруссия заключили мир, закрепленный затем на Ахенском конгрессе 1748 года. Австрия уступила Пруссии Силезию в обмен на признание Фридрихом Франца Стефана императором Священной Римской империи. Что же касается России, то Елизавета Петровна ограничилась лишь дипломатической поддержкой Австрии на позднем этапе войны – в 1741 году она сама пришла к власти не без помощи Франции, которая тогда была союзницей Пруссии.
Семилетняя война
Силезские войны положили начало длительному периоду австро-прусского дуализма в Германии. Если в начале 18 века Австрия воспринимала усиление Бранденбурга всего лишь с подозрением, то теперь она относилась к Пруссии как к главной своей сопернице. Мария Терезия восприняла захват Фридрихом Силезии как предательство, ведь до этого Гогенцоллерны были традиционными союзниками империи. Пока граф Гаугвиц проводил внутренние реформы в Австрии и занимался восстановлением армии, канцлер императрицы Венцель Антон фон Кауниц искал союзников для будущей войны с Пруссией и стремился поставить Фридриха в режим дипломатической изоляции. Не последнюю роль в «Дипломатической революции» середины 18 века сыграла также Франция, не желавшая допустить выхода прусской армии к Рейну.