Один из мучителей вытер ему рот.

«Это что-то новенькое, – подумал он. – Радикальное изменение».

Надо быть внимательным.

Человек в маске двинулся к нему.

Он посмотрел в глаза узника, приподняв ему веки, как это делают врачи. В прорезях маски, из которых были вынуты драгоценные камни, Насмешник увидел глаза почти такие же темные, как и у него самого. Впрочем, стоп. Эта была не та маска, которая здесь появлялась ранее. На этой вместо черного орнамента на золотом фоне был золотой орнамент на черном поле. Другой человек? Вряд ли. Ощущения узника оставались преж-ними.

В этих глазах не было и тени милосердия. В них вообще отсутствовали какие-либо эмоции. Это были утомленные глаза крестьянина после трудного дня в разгар сельской страды.

Но, с другой стороны, эта маска… Изменения были незначительными, однако… Он начал копаться в памяти. Маска, черная мантия, руки, навеки скрытые в кованых металлических перчатках тончайшей работы, – все это было ему знакомо…

Тервола. Шинсан. Он знал их очень хорошо и теперь был уверен, что перед ним не настоящий тервола.

Хитрость, к которой он сам мог бы прибегнуть, если бы роли вдруг поменялись.

Пленник вспомнил и эту маску… Он видел ее под Баксендалой. Она осталась на поле битвы, после того как О Шинг начал отступление. Золотые линии на черном фоне, рубиновые клыки, морда кошки и горгульи. Маска, которая, как утверждала Мгла, принадлежала человеку по имени Чин – одному из вождей тервола.

Тогда они решили, что Чин погиб.

Может быть, это и не так, но глаза-кристаллы из маски вынуты…

– Чин. Старый друг является на выручку, – выдавив саркастическую улыбку, прошептал Насмешник.

Единственной реакцией человека в черном на эти слова была лишь короткая пауза, после которой он произнес:

– Тебе будет еще больнее, толстяк. И боль будет вечной. Я могу ждать. А ты должен слушать и извлекать уроки.

– Лично я – одно большое ухо. Ухо с головы до пят.

– Отлично. Время грубых приемов миновало. Теперь ты начнешь слушать и отвечать.

Двое помощников подкатили столик на колесах. Насмешник заранее стиснул зубы, хотя и не разобрал, что лежит на столе.

Человек в маске дал ему понять, что это – инструменты колдуна.

Боль была сильнее, чем та, что ему пришлось испытывать ранее. Эти пытки по последнему слову колдовской науки преследовали одну-единственную цель – свести его с ума.

Насмешник никогда не отличался особой стойкостью, и чтобы окончательно сломать его, потребовалось два дня.

После этого они позволили ему болтать целую неделю.

За это время что-то происходило. Новая боль. Запах горелой плоти, но, по счастью, не его. Крики, но вылетающие не из его горла. Сражающиеся люди. Еще один крик, на сей раз его – после того, как он упал с высоты на каменный пол узилища… И темнота. Мирная, успокаивающая темнота.

Затем к нему вернулись ночные шепоты. Но и они изменились, став нежными, ласковыми и даже веселыми, как шелестящий шепот нимф на берегу ручья. Теперь они успокаивали. Возвращали здоровье.

Затем появились нежные женские руки и отдаленные голоса мужчин. Но долго, очень долго он оставался связанным и с повязкой на глазах. В голове у него все перепуталось, а воспоминания были отрывочными. Человек в маске… Люди Эль Мюрида, офицеры-наемники…

Его держали под воздействием наркотиков, и Насмешник это знал. Иногда он приходил в себя на время, достаточное для того, чтобы уловить обрывки разговоров.

Один из голосов, видимо, принадлежал новой сиделке.

– О боги! Что с ним? – спросила она с ужасом.

– Его мучили, – ответил мужчина. – Жгли огнем. Я пока не все понимаю. Как он говорит, ему подстроили ловушку люди, которых он считал своими друзьями. Никто не знает, почему они это сделали. Спас его лорд Чин.

Что он слышит? Неужели в его голове все сместилось? Разве Чин не был одним из мучителей?

– Интрига была очень сложной. Кто-то из псевдодрузей, видимо, известил агентов Эль Мюрида, и те его захватили. Затем все тот же человек посылает наемников, которые, разыграв сцену освобождения, передают его Гаруну, нацепившему маску, потерянную лордом во время похода на Запад.

– Вы хотите сказать…

– Между маской и ее подлинным владельцем существует нерушимая связь. Лорд утратил маску, но он по-прежнему знает, что происходит, когда кто-то ее надевает… Постой. Кажется, он приходит в себя. Дай-ка ему еще одну понюшку. Ему, прежде чем можно будет проснуться, требуется длительное исцеление.

Прошел еще один день, а может быть, еще одна неделя. Беседу вели другой мужчина и другая женщина.

– …говорит, что лорд Чин сразу бросил его в застенок. По какой-то причине бин Юсиф в тот день нацепил трофейную маску вместо копии, которую сделал для себя. Лорд Чин все понял в ту же секунду, как Гарун ее надел. Гарун вынул глаза-кристаллы, очевидно, полагая, что таким образом разорвет связь с настоящим владельцем.

– Готов поспорить, что лорд произвел большое волнение.

– Они до сих пор не могут оправиться от потрясения, – со смехом произнес женский голос. – Думают, что Шинсан снова наступает. Но они гоняются за собственным хвостом. Им ничего не известно ни о том, что здесь новый порядок, ни о появлении Эхелебе.

– Что же происходит?

– Тот, кого зовут Гарун, скрылся. Лорд Чин наказал остальных.

– Бин Юсиф мог бежать. Он – скользкая змея.

– Бин Юсиф не сможет скрываться вечно. Эхелебе здесь. Никто не сможет уйти от суда Праккии.

Даже находясь в более чем полуобморочном состоянии, Насмешник решил, что последнее заявление является, мягко говоря, преувеличением. Видимо, говорящая была новообращенной фанатичкой.

– Что они собираются сделать?

– Лорд Чин считает, что его хотят использовать в качестве оружия против Шинсана. Человек по имени Рагнарсон одержим в этом отношении параноидальной идеей… Возьми вату и вон тот флакон. Он приходит в себя.

Вокруг Насмешника началось движение, и он уловил очень приятный запах.

– Сколько же потребуется времени?

– Возможно, месяц. Лорд говорит…

Он припоминал и другие столь же короткие эпизоды, заканчивающиеся острыми взглядами докторов и сиделок.

И вот наступил день, когда они не стали отправлять его назад в беспамятство.

– Вы меня слышите?

– Да, – прошептал он.

Его горло пересохло и болело так, словно он продолжал заходиться в крике.

– Не открывайте глаз. Мы собираемся снять повязку. Минг, задерни шторы. Он не видел света несколько месяцев.

По лицу Насмешника пробежали чьи-то пальцы. Холодный тупой конец скальпеля надавил на щеку.

– Не шевелитесь. Мне надо здесь срезать.

Повязка соскользнула.

– Все. Открывайте глаза. Делайте это очень медленно.

Некоторое время он не различал ничего, кроме темных и светлых пятен. Затем пятна начали обретать форму и наконец превратились в нечто отдаленно напоминающее лица. Его ложе окружали трое мужчин и пять женщин. Все они казались взволнованными. Рот одного из мужчин вдруг превратился в черную дыру, и Насмешник услышал:

– Вы что-нибудь видите?

– Да.

Перед ним возникла рука.

– Сколько пальцев?

– Три.

Одна из женщин радостно пискнула.

– Отлично. Сообщите лорду Чину. Все получилось как надо.

Они провели еще несколько простеньких тестов и затем освободили его от ремней. Один из присутствующих, видимо, главный, произнес:

– Вы провели без движения много времени. Не пытайтесь самостоятельно вставать. Чуть позже мы приступим к тренировкам.

Все мгновенно умолкли, когда в помещение вошел тервола – человек в черной мантии и маске кошки и горгульи. Черный орнамент на золотом фоне и рубины.

Насмешник вжался в постель.

Из-под маски послышался негромкий смех. Тервола присел рядом с ним на кровать, придержав одеяло, чтобы оно не соскользнуло.

– Отлично. Ожоги зажили великолепно. Шрамов останется очень немного.

Насмешник не отрываясь смотрел на маску. На ней в отличие от той, другой, драгоценные камни были на месте.