– Если я ещё хоть раз тебя увижу рядом с моей женой, если узнаю, что хоть пальцем тронул, да что там, если хоть посмотришь на неё косо, я тебе все кости переломаю. Понятно объясняю или повторить?

– Жена, ага. Сто раз жена она. Ничего, иногда можно и забыть о штампе в паспорте, который у неё чист. Или мы чего-то не знаем, а, Белозарова? – и смотрит прямо на меня. – Парень, свали отсюда. Вот реально мешаешь. У меня на эту куколку свои планы и какой-то гиббон мне их не испортит.

Все, это финиш. Началась реальная драка. Весь коридор запищал от страха за местного сыночка. Кто-то даже декана просил позвать. Даже в мою сторону слышались обвинения. Мол, неужели так сложно было повеселиться с пареньком. Не убыло бы от меня, видите ли. Ну если для кого-то норма со всеми подряд быть, то для меня нет. У меня будет только один мужчина, которого сейчас надо остановить.

Костяшки Макса уже сбиты в кровь, из носа Игоря кровь течет струйками, бровь рассечена, скула тоже имеет нелицеприятный вид. С трудом поднимаюсь на ноги и подхожу к дерущимся мужчинам. Страшно останавливать, вдруг заденет ненароком кто-то.

– Макс, прошу, – тихо зову истинного, и его кулак застывает в сантиметрах от лица противника. – Пожалуйста, остановись.

– Если ещё раз прикоснёшься к ней, – не оборачиваясь ко мне, начал говорить жених, глядя в глаза противнику.

– Да пошли вы оба. А ты вообще ответишь за все, ушлепок. И девка твоя отсюда с волчьим билетом вылетит. Ещё приползёт сама ко мне, умолять будет о прощении, а я подумаю.

– Ну все, гадёныш.

– Макс, нет. Пусть идёт. Он того не стоит, – перехватываю руку родного человека и тут он переключается. Поймав мой заплаканный взгляд, прижимает к груди.

– Все хорошо, маленькая, все хорошо. Поехали домой.

Подхватив на руки, вынес меня из института под всеобщие вздохи. Пока дошли до парковки успели собрать кучу зевак, и почти каждый поспешил сделать снимок или видео. Вот вам реалии современного мира. Главное успеть залить в сеть скандальное видео, чтобы привлечь к своей страничке внимание зевак.

Посадив в салон чёрного монстра, Максим ласково поцеловал меня в щеку, стирая со щёк слезы. Тепло салона и порывы промозглого ноябрьского ветра заставили съёжиться. Пока мы шли до парковки, погода так не била по неукрытому курткой телу.

Заметив мурашки, родной быстро закрыл дверь и сам сел в салон, набирая чей-то номер.

– Олег, привет, надо телефоны у Альки в институте у всех зачистить. Сможешь? А то кино все любят поснимать, эпическое.

Дядя сказал, что сделает и потом потребовал рассказ. Мой же фыркнул и отключился. Долгую минуту он сидел молча и смотрел вперёд себя, держа сцепленные руки на руле. Пауза пугала. Неужели за ней последует нечто ужасное? Луна, прошу, сжалься.

– Давно он к тебе пристаёт? – все так же, не глядя на меня, задаёт вопрос.

– С первого курса. Но раньше только словами, а в последнее время что-то изменилось, – нет смысла врать и утаивать, уже нет.

– Аль, почему ты молчала? А если бы я не успел? Ты понимаешь, что могло бы тогда произойти? – впившись в меня глазами, он не ждал ответа. Я видела, как шестерёнки в его голове уже приняли какое-то решение. Но какое – непонятно.

– Но ты успел, – глаза предупреждающе сверкнули, от чего непроизвольно обняла себя руками.

– А если бы нет? – взревел на весь салон.

– Прости, – опустив глаза, снова заплакала.

Почему у него такая пара? Мама бы папе ответную претензию выставила, нашла бы чем его заткнуть и как истинная женщина нашей семьи, ещё бы и виноватым сделала. А то ишь, на нас кричат, а сами безопасность не обеспечивают. Но то мама, а здесь я.

– Не плачь, орешек, я не со зла, – приподнимает моё лицо за подбородок и ласково целует, обнимая за плечи. – Я сильно за тебя испугался. Всегда говори мне о таком. Не молчи. Знай раньше, я предотвратил бы беду.

– Я боялась, что ты разозлишься.

– Да я сейчас больше злюсь, потому что ты молчала. Верь мне, делись со мной. Так должно быть в семье. Не тайны и попытки решить все самой, а прийти и сказать: «Макс, меня обижают», губки надуть и ждать, когда большой и сильный Альфа решит все проблемы.

– Я тоже Альфа, – обиженно буркнула в его сторону.

– Отлично, она обиделась. Прекрасно. Я поговорить с ней серьёзно пытаюсь, а она обиженного ребёнка включила. Мы семья, Аль. Своим недоверием ты делаешь мне больно, рушишь все на корню.

– Мы не семья, Макс. Мы даже близко ещё не семья. У меня охрана даже папина, а не твоя!

– Не семья значит. Да?

– Да!

– Ну это мы ещё посмотрим.

Он молча завел мотор, и мы уехали с парковки. Маршрут мне был незнаком. Да и я больше пыталась понять, что собственно говоря происходит? Мы вообще-то разговаривали, и он в одностороннем порядке свернул все. Да это нечестно! Я только хотела все высказать, а он отвернулся и смотрит вперёд себя, на дорогу, а меня игнорирует.

– Куда мы едем?

– Узнаешь.

Алена

– Да, что ещё случилось? – на том конце трубки слышится голос Олега.

Он – мой самый любимый дядюшка. Повезло Сонечке с ним, и совсем неважно, что крошке всего пять лет, а ему сто два года. Весёлый, смешной, умеет подбодрить в любой ситуации, и в то же время – очень умный, ответственный и серьёзный. Дядя уже два года возглавляет стаю и даже в совете согласны, что он превзошёл все ожидания. Он хоть и делает вид, что такое заключение ему по боку, но я вижу в его глазах грусть.

Быть всеобщим шутом, когда хочется выть от бессилия – сложно, да и репутацию сильно портит. Теперь ему очень долго предстоит набирать авторитет у старшего поколения. Мама его поддерживает как может, и я стараюсь подбадривать. Семья ведь для того и дана, чтобы всегда и во всем быть вместе, выслушивать, помогать друг другу. А не вон, как волчара на соседнем сиденье. Злой, насупленный, и, как всегда – молчаливый.

– Я согласен. Звони, я уже туда еду, – без лишних уточнений сказал истинный.

– Что у вас там случилось? Аль?

И снова в точку. Случилось. Приступ ревности у нас случился – вот что. Но не хочется распространяться, тем более я не совсем поняла суть разговора. Куда дядя должен позвонить, на что Макс согласен?

– Звони, все потом объясню, – закипая от злости, Макс гнет свою линию, не дав мне ответить.

– Да какой потом? Ты злостью пышешь, мелкая молчит и насупленно дышит. Какая кошка между вами пробежала? Да и представляешь, что тебе Аня за такой финт устроит? Да тебе отцовские крики детским лепетом покажутся. Причём я к сестренышу присоединюсь, и нашим всем скажу, думаю, многие поддержат меня. Я не буду звонить никуда, пока не объяснишься!

Макс сильнее сжал руль. Казалось, он вот-вот расколется на кусочки в его руках. Губы сжал в плотную линию. Истинный не хочет говорить. Я не хочу, чтобы кто-то узнал о происшествии, а как это объяснить заботливому родственнику – непонятно.

– Все нормально, дядя Олег, правда. Просто немного повздорили, – мой мужчина на это лишь прыснул от смеха, что явно не осталось без внимания слушателя на том конце провода. – Знаешь же Макса, чуть что, характер показывает, – специально смотрела на любимого, и, почувствовав мой пристальный взгляд, он повернулся в мою сторону.

Мы на мгновение встретились взглядами. Но на какое. Казалось, за эту секунду мы успели пройти целое сражение, в котором так и не поняли, кто одержал победу. Я видела, что он был недоволен моим вмешательством. Но что делать, если он реально бывает упёртым, как баран? Максу надо учиться объясняться с другими. Слишком много он всего решает в одиночку.

– Ты уверена, племяшка?

– Да, все в норме. Совершенно не о чём беспокоиться. Если это мне не навредит, то сделай, о чём он просит, – специально отвернулась к окну в конце фразы.

Не хочу видеть его недовольную мордочку. Устала. Только сейчас осознала, что могло произойти. Игорь бы не остановился. В глазах парня был нездоровый блеск, прикосновения слишком жадные. Он совершенно не отдавал отчёта в собственных действиях. А может и осознавал, но не в полной мере. Никто из студентов бы не вступился, ведь все прекрасно знают, кто его отец и чем будет чреват их поступок. Это Максу или папе все равно: они с любым справятся как морально, так и физически.