Автобус слегка засвистел. И появились тонкие блики на просторных стёклах. Водитель Игнат Пирожков сбавил ход. Мотор затих. Стальные дверки приоткрылись. Пассажиры тут же потянулись на выход. И организовали небольшую шеренгу. Николай проводил взглядом несколько незнакомых людей. И чутко засмотрелся на высокую девушку. Её имя Лика Кукина. Она статная. Ноги стройные от ушей. Грудь второго размера. Лицо гламурное. Глаза выразительные, большие, тёмные, навыкате. Она пылко глянула на мачо. И закусила губу. И прямо выразила взглядом, что хочет чего-то большего. Она тонко и замысловато улыбнулась. Но прошла мимо. И вышла из салона автобуса, замыкая череду пассажиров. Николай взял в руки свою спортивную сумку. И тут же поспешил на выход. Он чудно глянул на лицо водителя. И тот отвечал взаимностью. Николай слегка смутился. И живо вышел из салона автобуса. Он чуть прошёлся по каменной площадке. И тут же развернулся. Глаза округлил. И сейчас напоминал филина в лунном лесу. Тот вышел на охоту. Мысли томили. «Опять эта баба в шляпке… Что ей от меня надо? Надо же. Вот же дура… Какая у неё большая грудь…», – подумал он. Николай затаил дыхание. Он смотрел прямо. Тоня Боярова стояла на месте. Она тонко коснулась мачо рукой. И тот развернулся. И удивлённо смотрел на незнакомку. Тоня вела себя скромно. Она смотрела страстно. И дышала неровно. Её большая грудь заметно колыхалась. Она живо вытянула руку. И протянула записку. И ту прямо вложила в руку визави. И тонко улыбнулась. И сразу пошла восвояси. Она оправила рукой шляпку. И бегло оглянулась, чтобы ещё раз посмотреть на красавца. Она засеменила в своих бордовых кроссовках. И оказалась таковой. Николай недоумевал сильно. Он, стоя на опустевшей площадке, чуть пожал плечами. Глаза округлил. И ещё смотрел вслед странной незнакомке. Он ожил тут же, когда та пропала из виду. Он слегка пожал своими развитыми плечами. Торс округлил. Глаза прищурил. И тут же облюбовал любопытным взглядом тетрадный листок в клеточку. На том имелись слова, написанные красным маркером. Николай слегка улыбнулся, читая те вслух. Он был прямо обольщён.

– Привет. Меня зовут Тоня Боярова. Ты мне понравился. Если хочешь быстрого секса, то приходи на ферму… Ты прямо Бреди Пити Я там работаю. Целую…, – прочитал он.

Повеял лёгкий ветерок. Николай Мотыльков слегка оцепенел. И был и в шоке, и в легкой дикости, и в радости. Он недоумевал. Он широко улыбнулся. И выказал свои ровные, белые зубы. Мысли путались. «Вот же баба какая… Она мне передала любовную записку. Не успел я приехать… Вот на тебе… Она написала, что если я хочу секса, то приходи на ферму… Я там работаю. И ещё оставила поцелуй. Видимо, своими губами отпечатала. Тут пахнет вкусными духами и помадой. Вот же женщина какая… За кого она меня приняла. Дура что ли. Она такая ничего… У неё большие сиси. Не знаю… Стоит идти на ферму или не идти… Трудно в это поверить. Но вот как здесь меня встречают бабы. Кто знает… Может, я и прогуляюсь до фермы… Хаахахахаааа… Это просто. Даже не знаю, как это описать…Если хочешь секса. Она имела ввиду актёра Бреда Пита что ли. Я типа на него похож? И она хочет секса. Типа не со мной, а с Бредом Питом что ли. Но со мной в его образе. Ведь она меня позвала… Что-то я взволновался. Надо идти по делам… Но листок я не буду выбрасывать… Я сентиментальный парень. Я его сохраню. Это же такое событие… Вот это да… Хаахаахааааа… Бреди Пити. Вот же блин… Я что реально похож… Да ну нафиг. Она просто дура какая-то. Надо идти по делам. У меня направление. Я должен явиться в училище искусств…», – подумал он. Николай положил листок в сумку. И тут же пошёл по узкому тротуару. Глаза округлил. И чутко осмотрелся. Он приостановился. И расширил свой кругозор.

Повеял тонкий ветерок. Дорога асфальтная тянулась вдали. Вдоль стоили кирпичные виллы, высокие особняки и захудалые, небольшие, деревянные домики. Некоторые постройки прямо такие в убогом состоянии. Заборы местами заметно косились. На перепутье лежал пёс Борька. Он местный хулиган. Он среднего размера. Шерсть густая, бурая. Морда массивная, как у медведя. Глаза тёмные. Пасть широкая и слюнявая. Он любит выть по ночам. И часто наводит ужаса. В него раз десять стреляли из огнестрельных оружий. Но делали это по ночам. И ни разу не попали. Он умело скрывался в тени дорожных кюветов, оврагов и закоулок. И даже однажды напал на охотника Степана Горилова. Тот на пенсии. Он коренастый, упитанный не в меру. Живот большой пивной. Голова округлая, как будто надутая. Щеки пухлые. Усы густые, седые. Глаза косые, цвета белого дымка. Пёс показал силу. Он лихо выскочил из темноты. И схватил обидчика за правую руку. И тот потерял своё ружье. И застонал страшно. И попятился. Боль пленила. Пёс отскочил в сторону. И показал лютый оскал. Степан побежал по обочине сухой дороги. И почти миновал путь до своего двора. Но пёс того преследовал лихо. И укусил слегка за пятку. И вновь укусил за ногу. Степан упал прямо на забор. И проломил штакетник своим грузным телом. И сильно ободрал кожу на коленках и локтях. Он громко закричал. Он лихо замахал ногами и руками. И напустил слюней. Глаза сильно выпучил. И напоминал полного шизика. Пёс убежал. Даже он не мог так рычать и злиться. Степан заорал на всю улицу, что, мол, ты скотина вонючая… Я тебя выслежу и прибью как бешеного шакала. Я тебя приколочу к забору, когда кончу… Сука бешеная. Помогите мне. Я его кончу… Степан сам поднялся и доковылял до дома. И сразу выпил полбутылки водки. Но пыл горячий прошёл небыстро. Степан всё же озверел лихо. Он наспех обработал себе раны зелёнкой, йодом и перекисью водорода. Он перезарядил ружьё. И пошёл искать пса. Но зря пробродил около часа по тёмным пустырям и улочкам. Борька почуял неладное. И убежал далеко. Он путешествовал около года. Но затем вернулся в свои родные пенаты. И вновь по ночам завыл дико. И с ним сельчане не спешат связываться. Он тот ещё тип. Его нерадивый невысокий упитанный хозяин Паша Мудов пошёл по этапу. Тот ограбил бабушку Лиду Карякину в тёмном закоулке. И отнял у той триста рублей и бутылку водки. Лида опознала наглеца.

Повеял лёгкий ветерок. Николай недоумевал. Он бегло глянул на ручные механические часы. Глаза округлил. Он оправил на голове бейсболку. Дышала ровно. И сейчас походил на молодого жеребца, который лихо убежал от дикого хозяина. Тот любил помахать хлыстом. Николай слегка улыбнулся. Мысли путались. «Куда я попал? Блин не круто. Но всё же я ещё не видел училище или колледж как правильно… Тут реально большое село блин… Как-то так. Я примерно родился в такой деревушке. Всё же моя деревушка поменьше будет… Но здесь работать и здесь жить… Но всё же я сюда приехал…И надо идти. Уже время. Меня ждут… Сейчас полдвенадцатого. Значит, я успеваю. Мне назначена встреча в училище. Меня ждёт директор. Познакомимся на месте… И понеслась. Учебный год только начался… Значит, я вовремя… Значит, разберёмся. Надо идти. Этот колледж где-то там. Но написано училище. Как я знаю… Я смотрел навигацию… Мне туда. Это точно…», – подумал он. Николай живо пошёл по неширокому, каменистому тротуару. Дышал ровно. Смотрел прямо. И напоминал гордого свободного орла в плавном полёте. Николай тонко улыбнулся. Так у него бывало часто, когда он улыбался просто так. Он шагал смело.

Небо наполнялось лучистостью. Светило игралось красиво. И как будто кутило весело и добродушно. Веял лёгкий ветерок. И тот прямо задавал тон. Дали сельские выглядели красиво, дико и замысловато. Воздух сотряс гул трактора, лай пса и крик петуха. И тот, казалось, просто одичал жутко. И жаждал буйной и просто крутой драки. Дорога грунтовая расчерчивала улицы посёлка городского типа. Николай Мотыльков, миновав перепутье, остановился. Глаза округлил. И прямо глянул на кирпичное, белокаменное, двухэтажное, весьма небольшое, но объёмное здание училища культуры и искусств. Крыша невысокая, треугольная, крута стальными блестящими листами. Окна просторные. За ними скрывались белые прозрачные шторки. Большой парадный вход под навесом открывал путь в здание. Здесь стоят прямо колонны. Стиль вычурный. Но вкус заметен. Здание раньше в 19 веке принадлежало зажиточному купцу Лёве Кузьмичу Кукакину-Распужапинову. Тот рослый и красивый. Он, поговаривают, ездил на автомобиле первых сборок. И тот разгонялся до пятидесяти километров в час. И даже быстрее этого ездил. Лёва, ходят слухи, слыл кутилой, пьяницей и развратником. Он каждый день являлся в бордель, чтобы удовлетворить свои звериные сексуальные потребности. Но и того ему было мало. Хотя он заказывал в номер двух, а то и трёх куртизанок. Он затем перебирался в свой крутой по тому времени болид. И катался по селу, как шальной. Ему всё сходило с рук. У него имелись большие связи и деньги. И, как говорят, он хватал девушек, если встречал на пути. И тех дико насиловал за селом. От его дурных рук и горячей головы пострадали десятки девушек и женщин. И камнем преткновения стала стройная, но упитанная недотрога Мила Бычина. Та прямо ангел воплоти. Лёва схватил статную милашку. И отвёз на автомашине к лесу. И на небольшой полянке над той крепко надругался в сексуальном плане. Он порвал все её одежды. И около часа удовлетворял свои сексуальные нужды. Он, как только не поиздевался над бедной девушкой. Он крутил её и вертел, как хотел. Она громко кричала, но всё тщетно. Лёва был пьян. Но сил ему не занимать. Он уродился крепышом. Он кончил своё мутное семя пять раз прямо в недотрогу. И уехал по делам. Девушку оставил на пустыре. Она лежала без сил. И ту чуть не порвали волки. Но её спас охотник Микола Прянкин. Тот на ней потом и женился. Народ всполошился в селе. И однажды те сговорились. Ночью схватили пьяного вдупель барина Лёву Кукакина прямо у кабака, где он справлял небольшую нужду. Его схватили крепко за руки и ударили бревном по лицу. И Лёва упал на грязь, как столб. И он утратил чувства. Из носа сильно потекла кровь. Лёву схватили. И доставили на пустырь возле перелеска, за которым уже открывался виду тёмный еловый лес. Здесь всё и случилось. Лёву крепко верёвкой привязали к дереву. Он очнулся, услышав дикие и громкие голоса. Но не мог понять, что происходит. Он напустил много кровавых слюней изо рта. В глазах рябило. Голова кружилась не на шутку. Лёва изнемогал от плотных верёвок, которые держали его у дерева. Он недоумевал. И слышал крики. Народ дико всполошился. И прямо неистовствовал. Здесь собралось полсела. И те, кто пострадал от рук насильника, стояли впереди. И громко кричали, что, мол, на кол его… Ему надо отрезать его хозяйство и скормить свиньям. Его надо кастрировать и все дела… Надо отправить в город и судить честно. Он не заслуживает честно суда… Его надо линчевать как собаку бешеную. Там он откупиться эта тварь. Он насильник подлый… Он изнасиловал мою дочь. Кто вернёт её невинность. Скольких девушек и женщин он лишил чести. Я его лично порву руками… Его надо привязать к лошади за член. И стегануть жеребца. Вот будет смеху. Больше он не будет насиловать наших дочерей… Этот скот дикий… Он совсем потерял страх. Его надо поджечь… Как суку поганую… Так и сделаем. Огня сюда. Он это заслужил. Тащите сюда керосин… У меня есть спички. Смерть злодею окаянному… В нём живёт сатана. Избавимся от него сами… Ну, ещё возиться с идолом. Он нам крови попил немало… Никто нас за это не ударит. Он сам виноват. Он недавно Яшку нашего пастуха забил кнутом насмерть. Того нашли уже всего синего… За что он его по пьяни бил. Сука подлая… Он совсем охренел урод дикий. Спьяна избил. Нам всё равно… Его надо поджечь суку такую… Народ не дрогнул. И тут же облили керосином тело Лёвы Кукакина. И спичку подожгли. И тут же бросили на злодея. И яркое пламя озарило сумрак. Лёва быстро воспламенился. Он задёргался, ощутив лютый накал. Но верёвки его крепко держали на месте. Он изнемогал от жара. Волосы на голове живо истлели. Кожа сильно обуглилась. Он прищурил глаза. На щеках появились ожоги. Кожа пузырилась. И лопала прямо с треском. Руки и ноги сильно загорелись. И боль томила дикая. Лёва просто очумел. Он задёргался люто. Его одежда быстро истлела в огне. И прямо отлетала целыми кусочками. Белый пепел летел высоко ввысь. И тёмный дым крутился люто. Лёва громко закричал, как дикарь. Он дёргался изо всех сил. Лицо всё загорелось и поплыло. И кожа вся слезла. И, казалось, лопнули глаза. Лёва ещё сражался за жизнь. Но та угасала в ярком пламени. Его ослепило. И боль мучила люто. Лёва лихо дёрнулся. И вырвался всё же из плена. Верёвка сильно обгорела и отпала в сторону. Лёва побежал, как шальной вепрь. И походил на огненное ядро, пущенное из пушки. И лихо миновал около тридцати метров. Но уже не видел, куда бежал. И всё же скрылся в тёмном ельнике. И больше его никто не видел. Кто-то пошёл следом, но тело не нашли. И видели, что, мол, бежал огненный труп. Голова всё в огне. И глаза красные. Кое-кто говорил, что видели ночью, как по улицам бегает огненный призрак. И узнавали в том Лёву Кукакина. Но живым его никто уже не видел. На деле он бежал около трёхсот метров, изнывая от огня. И ничего не видел. И упал в пропасть. Он слетел с каменистого утёса. И огненное тело нырнуло в небольшой мутный водоём. И там пропало. Многие жители села часто видят дикий дух барина. Тот летает как шальной. И как говорят «толкает» жителей на пьянство и разврат. И некоторые на самом деле спились и развратились. И в этом обвиняют дух барина Кукакина. Ходят слухи, что тот напал и на местного дьячка. Тому имя Митя Филимонович Гусевов. Он высокий, крепкий, развитый. Плечи широкие. Голова массивная. Уши торчком. Но те скрыты густой тёмно-бурой шевелюрой. Он носит длинные витые волосы. Лик грубый. Глаза диковатые, бурые. Нос как картофелина большая и рубленая. Губы полные. Митя носит и густые усы и бороду. Он любит выпить. И однажды спал прямо на заборе. И сам не любит вспоминать тот день. Но многие задиры ему напоминают и смеются. Он же бесится. И клянёт, что наложил проклятие. Его порой приглашают отпеть усопшего. И он не отказывается. Он промышляет тем, что просит милостыню на собор и на колокольню. Но деньги исчезают непонятно куда. Один бизнесмен выписал ему чек на сто тысяч долларов. Но ни отремонтированной церкви, ни собора, ни денег никто больше не видел. И тот бизнесмен странным образом разбился на своём дорогом автомобиле. Митя Гесевов странный жуткий тип. Он проводит мессы и тёмные обряды. И говорят, он тот ещё сектант. Он собрал вокруг себя единомышленников. И те приходят к нему в собор, чтобы пообщаться. И все как зомби. В их числе и мужчины, и женщины и даже есть дети. Но больше всего мужчин, которые любят выпить водки вместе с пивом. И говорят, что распивают напитки алкогольные прямо во время таинств, которыми заправляет Митя Гусевов. Ходят слухи и о том, что он ездит на золотистом мерседесе. И в городе захаживает в бордель. И это умело от всех скрывает. В селе имелся дурак Тошка Юбкин. Тот неуклюжий хромой. И косой на один глаз. Плечи неровные. Он жилистый. И всё бегал весело и пел частушки. И сильно цеплял местного проповедника Митю Гусевова. И тот обозлился люто на дурака. И одной ночью, как говорят люди, он повесил Тошку на суку берёзы. Того так и нашли утром. И всё выглядело как самоубийство. Но никто в это не поверил из местных сельчан. И всё же участковый Петро Дудинов оформил по бумагам, как самоубийство. Он сам ленивый. Тело невысокое, упитанное. Голова массивная. Лик грубый, как у гориллы. Усы небольшие, но густые и острые. И ходят слухи, что участковый и проповедник вместе выпивают и те ещё собутыльники. И прямо друзья не разлей вода. И некоторые жители обходят стороной и того, и другого. Как они считают, что лучше с такими ухарями не связываться. Себе будет дороже. Митя Гусевов живёт припеваючи на милостыни. Он не отказывается и от десяти рублей. Как-то он говорят, у бродяги Тимы Проворовина отобрал пятьдесят рублей. Тот собирал милостыню. И целый день просидел у продуктового магазина. Проповедник Гусевово не удержался. И отобрал деньги. Ещё и под дых дал коренастому бродяге. Тот тяжело задышал. И ему никто не смог помочь. Митя живо ушёл, прихватив незнатную выручку. Хотя у самого в кармане имелась круглая сумма. Он посетил местного авторитета по прозвищу Рыло. Тот как шкаф. И живёт в большой каменной вилле. Он выделил проповеднику десять тысяч долларов. Прямо целую пачку банкнот подал. И даже глазом не моргнул. Митя взял деньги. И сразу в магазине отоварился на пятьсот долларов. Он на себе не экономит. Но всё же у бродяги он отобрал пятьдесят рублей. И тот его проклял, как полагается. И клял ещё долго, что, мол, как такого суку поганого земля носит… Что, мол, конец тебе варвар шальной. Сам упадёшь… Что ты бешеный пёс и тебе бешеная кончина. Сука ты редкая… Я тебя проклинаю местный ты сектант поганый… Митя же ухмылялся нагло. Он не верил во всю эту чушь. И сам же сочинял странные обряды, чтобы выманить у людей кровные деньги. Он собирал на всё, что можно. Но ничего толком не делал. Он лишь выпивал и развратничал. Но умело скрывал свои житейские дела. Всё же все знают, что он живёт в большом бунгало. И там во дворе стоит дорогой мерседес. И бабы в дорогих шмотках туда нечасто, но захаживают по ночам. Митя тот ещё тип. Он себе на уме. И не любит, когда его поносят дурно и лихо. Он сильно верит в дух Кукакина. И даже лично призывает на своих мессах. И утверждает в твёрдом уме и светлом рассудке, что видел лично барина Лёву Кукакина. И даже руку тому пожимал. И благословил, как положено. Местная знахарка Оля Митишкина на себе испытала силу злобного духа. Тот на неё напал после дойки. Она возвращалась домой. Она невысокая, пылкая, упитанная. Грудь седьмого размера. Лицо весьма приятное. Дух Кукакина напал не неё стремительно. И словно коршун вонзил свои клыки и когти в спину. И повалил на землю. И даже одежду порвал. Но не более того. Оля схватилась за свой подол платья, который сильно приподнялся. Она быстро произнесла молитву и заклинание. И дух исчез, как и не было. Словно ветром сдуло. Оля побежала домой. И ужаснулась, глянув на себя в зеркало. Спина вся ободрана и жглась. На шее виднелись следы от клыков. И она обнаружила, что у неё пропали синие кружевные трусики. Злобный дух, как она говорит, стянул с неё трусы незаметно. Местные старожилы ей верят. Но многие сельчане просто смеются. И говорят, что, мол, с ума сошла баба… И просто хочет сексу… Дух Кукакина в полнолуние и вправду лихачит. Многие быстро спиваются и бесятся от жажды секса. Но особо никто в это не верит. И смахивает на обычную дурость. Молодой Витя Дюжин местный тракторист. Он в тот вечер сильно напился. И сам не мог объяснить почему. Затем он напал на соседку женщину Люду Минину. Та пышка. Лицо щекастое, неказистое. Витя одичал люто. Он возбудился крепко. И напал ни с того ни с сего на женщину. Он ударил её бревном по спине. Затем порвал одежду. И жёстко изнасиловал. Он повалился на неё. И ёрзал около часа. Люда написала заявление. Витю осудили. Он клялся на суде, что это был не он. Что в него вселился дух Кукакина. Но никто ему не поверил. И Витю отправили в места не столь отдалённые на десять лет. Он лил слёзы. Но те не помогли. Витя помешался в тюрьме. И там повесился. Но о нём никто не вспоминал в селе. Все думали, что он жёсткий коварный насильник. Но Витя на самом деле был одержим демоном Кукакина. И тот набирал свою дикую силу.