Лелька представила себе эту картину и ей стало плохо. Руки затряслись, колени ослабли, и она присела прямо у стены дома.

— Вижу, поняла. Веда, ты промеж людей живешь, подумай, как хозяйку упредить?

Девочка посидела минут десять. Что можно сделать, она понимала, но отправлять бедную тетку на болото, где ее могут просто сожрать, ей решительно не хотелось.

— Так, уважаемые, а есть ли у вас в хозяйстве куры?

— Есть, как не быть, — откликнулся Хотен. — Только они сейчас в сарайке закрыты, хозяйка-то уехавши.

— А черные среди них есть?

— Есть парочка.

— Так, уважаемый домовой, уж прости, имени твоего не знаю, не назвался ты, дай-ка мне листок бумаги и карандаш или ручку, письмо твоей Нине напишу.

— А что писать-то станешь, веда?

— Вот хозяйка дома прочтет, и все узнаешь. Но писать стану для выполнения твоей просьбы, так что уж позаботься, чтобы письмо ей в руки попало как можно быстрее.

Небольшую записку Лелька старательно вывела печатными буквами, ей не хотелось, чтобы кто-то узнал ее почерк. Вечером, когда Нина Петровна вернулась из города, в центре стола ее ждал свернутый треугольником листок.

Мимоходом удивившись попаданию посторонней бумаги в дом, замученная поездкой в город, а больше свиданием с больным сыном, женщина развернула записку. Поначалу Нина не поняла написанного, потрясла головой и прочла письмецо еще раз. Текст гласил: «Если вы хотите узнать, что случилось с вашим сыном, приходите на закате к краю болота. С собой возьмите черную курицу и острый нож. Как дойдете до края, позовите: болотный правитель, трясинный повелитель, мой дар прими, себя яви. Перережьте курице горло, положите ее поближе к болоту, но не в воду. Если птица исчезнет, вы увидите Болотника, он вам все расскажет. Если птица не исчезнет за десять минут— быстро уходите, оставаться станет опасно».

Женщина потерла виски и грузно опустилась на стул. Нина прожила в селе всю свою жизнь. В детстве она слушала старушечьи сказки, в юности гадала в бане на суженного, подкармливала домового, проводила обряды на благополучие дома и урожай, но вот так прямо сверхъестественное в ее жизнь не вторгалось. Традиции, которые она соблюдала по привычке, внезапно обрели новый пугающий смысл. О болотном царе ей рассказывала родная бабушка, по рассказам, тварь это была жадная, ленивая, но не особо злобная.

Нине до слез хотелось узнать, что случилось с ее кровиночкой. Она не хотела и не могла расстаться с надеждой, что Витенька вернется в разум, снова ее узнает, и все будет как прежде. Для этого Нина была готова горы свернуть, а не то что на болото сходить. Участь курицы была решена.

На завтра, переделав дела, женщина посадила будущую жертву в корзину, прихватила остро наточенный нож и отправилась к болоту. Дорога показалась ей неожиданно короткой. Нине неоткуда было узнать, что накануне Лелька попросила лешего присмотреть за несчастной теткой, чтобы та не заплутала и, по возможности, не утонула. На краю болота Нина привычно перехватила курице горло и произнесла заученный наизусть текст. Как велено было в записке, опустила птицу на землю и чуть отошла. Несмотря на полную, казалось бы, готовность к любым чудесам, при виде исчезающей курицы она испугалась.

Но этот испуг немедленно смыло волной настоящего ужаса, когда на ее глазах из воздуха соткалась ужасная тварь, пожирающая птицу. В следующую секунду Нина осознала, что на твари — Витенькина куртка, грязная, но вполне узнаваемая. Эту модную и дорогую одежку она не спутала бы ни с чем. Яркая, желто-оранжевая куртка сыну очень нравилась, но безалаберный мальчишка почти сразу потерял бусину, фиксирующую завязку капюшона. Нина, конечно, рассердилась, но долго злиться на сына она никогда не могла, так что фиксаторы были заменены ею на бусины из настоящего янтаря, оставшиеся от старого ожерелья. Именно эти бусины и были на куртке.

Забыв все, женщина кинулась на тварь, упала во влажный мох. Вскочила и вдруг услышала:

— Маминка…

Так ее звал только сын. Об этой их маленькой тайне никто не знал. Много лет назад Витя переписывался с девочкой из Чехии и ему очень понравилось это обращение, ласковое, но не слащавое. Нина оцепенела. Воздух вокруг твари пошел волной, и она увидела сына! Сына, который узнал ее, заговорил с ней!

— Витя, сынок, как же ты здесь? Зачем? Пойдем домой!

— Мой дом теперь здесь, маминка. Прости меня, не уберегся я.

Жуткая история, рассказанная тем, кто был ее родным мальчиком, не укладывалась у Нины в голове. А существо перед ней продолжало:

— То, как ты меня видишь — это иллюзия, на самом деле я уже почти себя не помню. Я именно тварь, которой предстоит сидеть в болоте, пока не придет кто-то сильнее и не убьет меня, как я убил прежнего болотного царя. Я тебя прошу о двух вещах. Во-первых, не забирай домой ту гнусь, что приняла мой облик. Это не человек, он тебя убьет, да так, что даже душа твоя не уцелеет, станет его поживой. Во-вторых, больше сюда не приходи. Мне все труднее помнить, что я был человеком, вскоре я тебя не узнаю и могу убить, как велит мне моя новая природа.

— Но ты же узнал сейчас, ты ж говоришь со мной!

— Я слишком недавно был человеком, но это уже почти забылось. В следующий раз куриной крови будет недостаточно. Моя душа не может уйти, но не может и жить в твари, она уходит в глубину, ожидая освобождения. Ждать ей долго, убить меня здесь невозможно, это моя вотчина и я здесь почти бог. Я не помню родства с людьми, а скоро забуду и тебя. Не приходи, живи спокойно. В нашем доме есть тайник. В моей комнате, в стене, возле постера с мотоциклом. Он хорошо спрятан, но если разберешь стену, то найдешь. В нем лежат доллары, там много, я у Альбертика спер, пока тот травку дегустировал. Тебе этого надолго хватит. Живи спокойно, рано или поздно меня убьют, я тебя найду даже за гранью. Я тебя очень люблю и всегда любил. Ты самая лучшая мама на свете. Прощай, маминка.

Виктор растаял в воздухе. Только густой запах тины и гнили напоминал, что владыка трясины выходил наружу. Нина отползла от края болота и разрыдалась. Она отчаянно не хотела верить, но одновременно понимала, что это правда — ее любимого, ласкового и самого лучшего мальчика больше нет. Она никогда с ним не поговорит, не обнимет, не накормит своими пирожками, которые он очень любил. Нина больше не знала, что ей делать со своей жизнью, зачем ей вообще эта жизнь. Сил думать, чувствовать и даже горевать у нее не осталось. Медленно переставляя ноги, она побрела вперед, не думая куда идет и даже не удивилась, выйдя к краю деревни. Дверь дома захлопнулась за ней, отрезая от привычной и неплохой, в общем-то, жизни. Она не в силах была думать о том, что теперь ее ждет.

Ирина смотрела в окно на серый сентябрьский дождик. Капли бились о стекло, затекали в квадратики переплета. На старенькой веранде было прохладно и влажно. Настроение было таким же мерзким, как погода, и улучшаться не собиралось. Девочка, уже фактически юная девушка, вздохнула, поплотнее закуталась в старое шерстяное одеяло и обхватила ладонями кружку с чаем.

За прошедший год с хвостиком она чуть привыкла к постоянному присутствию сестры-захватчицы. Оно уже не вонзалось, как гвоздь в пятку, а скорее ощущалось фоном, накидывало на все серый флер, стирало краски и радость жизни.

Как будто этого было мало, Сашка так и не признавал ее своей девушкой. Нет, в школе все знали, что этот парень — ее. Желающим проверить так ли это, она с компанией вправляла мозги быстро. Только вот школа — это не все село. Вокруг было полно «доброжелателей», с удовольствием докладывающих ей, с кем Сашка ходил в кино или на танцы, с кем обжимался по углам.

Ирина вздохнула снова и подумала, что слонов едят по частям. Решать проблемы предстояло аналогичным методом. Повлиять на Сашку она не могла никак, а вот сестрицей стоило заняться поплотнее. Дело упрощалось тем, что Лелька, неуловимая летом, с наступлением холодов оседала дома. Оставалось продумать план атаки и непременно учесть настрой отца. В прошлый раз именно его реакция испортила все дело. В своей способности вертеть мамой она не сомневалась, а вот с отцом придется считаться. План не придумывался, дождь не кончался, настроение портилось. Ирина не подозревала, что помощь уже близко. И какая помощь!