— Значит, действительно хочешь извиниться, да? — мужчина задумчиво барабанил пальцами по столу. — Что ж, организуем тебе такую возможность…

Потом он перевёл взгляд на последние строчки. Может, хоть они просветят, куда девалась эта… сотрудница.

«Вчера до часа ночи занималась презентацией и документами для совещания. Надеюсь, я всё правильно сделала и Алексею Викторовичу понравится. Он дал мне очень ответственное поручение (сама в шоке, что Мистер Суровость оказал такое доверие после того, что было!), поэтому я, как бы к нему ни относилась, просто не имею права его подвести и провалить задание».

— И как же это ты ко мне относишься, м? — Алексу ненароком вспомнились её впечатления от их знакомства и «лестные» слова, подчёркнутые красным маркером.

«Сейчас доделаю отчёт, отправлю генеральному — и можно будет спокойно идти на перерыв. Мне осталось только… Ой, зовут помочь на складе. Надеюсь, это ненадолго».

— Та-а-ак, теперь, кажется, понятно, куда ты пропала. Но… не можешь же ты быть там до сих пор?! Или можешь?

— Вот тебе и вышла на 10 минут на склад! — Кристина горестно вздохнула.

«Господи, сколько же времени прошло? Часа полтора, если не больше. Ну почему я не взяла мобильник?! Вот дура-то. Всегда и везде таскала с собой, даже в туалет, а тут оставила в сумке, как назло!»

Всё потому, что сотрудницы сначала стояли над душой и не дали нормально собраться, потом постоянно подгоняли, чтобы не отставала, а теперь взяли и просто… забыли! Хотя нет, нужно смотреть правде в лицо. Кристину сюда специально заманили, а потом бросили. Но не так важно, случайно всё это произошло или нет. Главное, что сейчас она находится совершенно одна в незнакомом помещении в полнейшей темноте без средств связи и возможности выбраться наружу. Кристина по наущению девчонок, копавшихся на тех полках, что были поближе к выходу, забралась в самые дебри в поисках необходимых бумаг и оборудования, когда услышала, как хлопнула тяжёлая металлическая дверь, одновременно с этим звуком погас свет. Так что выход далеко, добраться до него в темноте не представляется возможным. Во-первых, непонятно, куда точно нужно идти, во вторых, пришлось бы, наверное, не идти, а ползти по холодному (из чего он там сделан?) полу, чтобы ничего не опрокинуть и ни во что не врезаться, и шарить руками в поисках следующего прохода.

«М-да, ситуация не из лучших. Да и не факт, что телефон помог бы. Возможно, здесь всё равно не было бы сигнала: вряд ли сеть работает в подвале. Зато имелась бы возможность немного подсветить и добраться до двери, а там… Ну хоть постучать, покричать и позвать на помощь. Может, кто-то и услышал бы…»

Кристина сидела у стены на стопке каких-то бумаг (не хватало ещё застудить себе всё, что можно, и всё, что нельзя), обхватив руками плечи. Находиться в полной тьме было не самым приятным занятием в её жизни. Хорошо, что она хотя бы не страдает клаустрофобией или чем-то таким: тогда ей можно было бы сразу заказывать гробик. И пусть глаза привыкли к темноте, но всё равно нельзя было ничего разглядеть. Стоило догадаться, что на складе система «умного освещения», Кристина уже сталкивалась с подобным: при открытии двери свет автоматически включается, а при закрытии, соответственно, выключается. Если человек планирует остаться в помещении, он должен нажать выключатель, и тогда свет останется даже при закрытой двери. А уходя снова щёлкнуть выключателем, чтобы погасить свет.

Чем больше в уме Кристины тикали часы, тем ближе чувствовалось приближение увольнения. Она должна была закончить отчёт и выслать его Алексею Викторовичу до перерыва, а после выступить с докладом и презентацией, но так вышло, что подвела и начальника, и себя. А ещё на совещании наверняка будет присутствовать Тамир Асланович, а уж этот Мистер Заноза позлорадствует всласть над ними обоими. Над шефом за то, что доверил ответственное поручение неумейке. Над ней — что провалила элементарное задание. В общем, никто его не осудит, если Мистер Суровость захочет избавиться от такой ненадёжной сотрудницы. Можно, конечно, попытаться всё ему объяснить, но станет ли он слушать?! А ведь победа была близка!

«Я так старалась сделать всё в лучшем виде и показать ему, что он не зря дал мне шанс, а теперь…»

В этот момент совсем некстати вспомнился один из укоризненных взглядов гендиректора. Когда он сердился, его глаза приобретали какой-то невообразимый сизо-синий цвет, как грозовое небо, и метали не менее смертоносные молнии. Ну разгневанный Бог, не иначе.

Но сейчас… ей даже ничего плохого о нём не хочется писать в дневнике. Сама виновата, что была такой суетливой растяпой.

«Стоп! Дневник. Я, кажется, в спешке ящик не заперла…»

В момент осознания возможной катастрофы Кристине стало трудно дышать.

«Если ко мне в кабинетик кто-то зайдёт (а кто-нибудь точно зайдёт, ведь я и отчёт не прислала, и на совещание не явилась) и заглянет в стол… То мне не просто конец, мне полнейший конец! Не только в этой компании, но и в любой другой, потому что начальник напишет такую рекомендацию, с которой возьмут разве что в уборщицы, да и то… не особо важных помещений. Типа туалетов, ага, — от подобной перспективы её передёрнуло. — Нет! Только не это! Найдите меня уже кто-нибудь! Пожалуйста!!!»

Тамир собирался зайти в курилку и даже достал сигарету, но замер на пороге. Дверь в комнатку была приоткрыта, так что он увидел импровизированный девичник, который перемывал кому-то косточки. Да уж, надо бы основательно проредить штат офис-менеджеров, чтобы занимались работой, а не языкотрепанием. Сначала мужчина хотел уйти, чтобы не слушать злобное кудахтанье этих размалёванных куриц, но несколько оброненных фраз заставили передумать и прислушаться.

— Так ей и надо, — ухмыльнулась грудастая шатенка. Кажется, Оксана.

— Вот-вот. Меньше будет нос задирать! — поддакнула тощая лицемерка Настенька (именно так её называли все в офисе), невыразительная серая мышь.

— Эта Кристина у меня уже в печёнках сидит. Не успела прийти, а уже отхватила себе отдельный кабинет! — Виктория, напергидроленная губастая кукла, выдохнула струйку дыма и покрутила в наманикюренных пальцах тонкую дамскую сигаретку со следами яркой помады на фильтре.

Тамир с отвращением поморщился. Он терпеть не мог, когда женщины пачкали чрезмерным количеством помады чашки, сигареты и всё, до чего могли дотянуться губами. Воротнички мужских рубашек, кстати, страдали особенно часто.

— А когда мы её выпустим? Там хоть воздуха хватит? — засомневалась Настенька. — Я не хочу идти на криминал.

— Ничего ей не будет, не стеклянная, — отмахнулась жертва парикмахеров и косметологов. — В подвале есть система вентиляции, так что ничего с ней за несколько часов не случится.

— Не порть веселье, — поддержала подружку грудастая. — Зайдём за ней после совещания, скажем, что случайно её там забыли. Может, к этому времени эту неудачницу как раз уволят за неявку.

— А она нас не сдаст? — снова запричитала мышь.

— Ха! Да она генерального так боится, что и слова поперёк не скажет, — довольно ухмыльнулась Виктория. — Молча пойдёт вещички собирать.

— Милые дамы, что это вы такое любопытное обсуждаете? — с улыбкой садиста спросил Тамир, входя в курилку и нарушив покой в курятнике, а потом надёжно прикрыл за собой дверь. Стервочки испуганно обернулись и побледнели. Да, он знал как одним взглядом очаровать женское сердце или же заставить себя бояться и ненавидеть (в зависимости от того, что ему в этот момент было нужно). А сотрудники «Вайлет-компани», в свою очередь, прекрасно знали, что с финансовым директором, одним из акционеров и членом совета директоров компании шутки плохи и лучше выложить ему всю информацию, которую он потребует, иначе быстрое и тихое увольнение без последствий покажется неугодному работнику просто праздником.

Кристина была на грани отчаяния, но усилием воли заставляла себя не поддаваться панике. Воздуха, вроде бы, хватает, сырости не ощущается, подозрительные шорохи не беспокоят. По ней ещё никто не пробежал и не прополз, и это давало надежду, что мышки, тараканы, паучки и прочие возможные жители подвальных помещений либо здесь вовсе не обитают, либо обходят невольную пленницу склада стороной. В общем, могло быть и хуже. Потому что если бы Кристина почувствовала, как кто-то или что-то шарит по её телу, то простой истерикой дело бы не обошлось. Начальству пришлось бы разгребать погром, который она обязательно бы устроила, пытаясь стряхнуть с себя неведомого любителя прикосновений. Хотя, если смотреть правде в лицо, её бы саму перед позорным увольнением заставили всё убрать.