- ЮнМи, просыпайся! - трясет меня ЕнЭ - сонбе уже переоделись и ждут только тебя. Концерт скоро.

   Хм... Концерт?! А не попробовать ли мне арию Плавалагуны?

   Начинаю петь и пою чисто, без малейшего напряжения! На мой голос, как на зов серен, стекаются коронки, АйЮ, технический персонал... Первой приходит в себя АйЮ.

   - ЮнМи! Ты что делаешь! Хочешь голос перед концертом сорвать?

   - Не волнуйтесь, сонбе - улыбаюсь я во все свои тридцать два зуба - теперь все будет хорошо! Мы всех порвем, kak Tuzik grelky! Этот стадион будет рыдать и смеяться по нашему желанию!

   Усталости как не бывало. Желание петь просто распирает. Эй, где костюмы!? Где сцена!? Я иду!

   *********

   Два часа спустя. Восьмидесятитысячный стадион смотрит на стоящую на подмостках голубоглазую мадмуазель и готовится внимать первому в этом мире исполнению Марсельезы.

   Стою и понимаю, что за эти два часа мы заставили восемьдесят тысяч совершенно разных людей слиться в нечто общее, здесь и сейчас живущее на одной волне с тобой. Потрясающее чувство! Где-то внутри меня зарождается уверенность, ощущаемая как теплый комок, что мне удастся донести до зрителей все эмоции, связанные в моем старом мире с этой Великой Песней. Звучит вступление. Ну все, Серега, поехали!

   Под энергичный зов труб и раскатистое глассирование голубоглазой певицы на стадион ворвалось нечто: чаяния, злость, надежда, отчаяние и гордость сотен и сотен миллионов людей, исполнявших эту Песню в другом мире, проломили хрупкие барьеры между измерениями и обрушились на трибуны, заставив зрителей сперва вжаться в кресла, а затем, приняв и ощутив эти чувства своими, выплеснуть их на окружающих и вернуть обратно на сцену.

   Пою и ощущаю, как внутри меня растет и бьется дикая энергия. На глассировании "тир-р-рания" она вырывается наружу и продолжает изливаться бурным потоком до конца исполнения, отражаясь и усиливаясь от слушателей, гуляя по чаше стадиона, забираясь за кулисы и в подтрибунные помещения. Восторг и трепет десятков тысяч зрителей подхватывает и несет меня, заставляя выкладываться полностью. На втором призыве граждан к оружию запланировано вступает хор. А вот третий призыв мимо сценария подхватывает стадион. Петь мы заканчиваем вместе, все восемьдесят тысяч человек. Падают последние музыкальные аккорды и наступает полная, оглушительная тишина. Мы, стадион и я, несколько ошалело смотрим друг на друга. Катарсис.

   - Граждане Франции, спасибо - говорит ЮнМи, коротко кланяется и все так же в полной тишине покидает сцену. И уже за кулисами ее настигает девятый вал аплодисментов.

   Иду со сцены. Сил нет. Совсем. Зато есть ощущение полного, незамутненного счастья. То, о чем говорил старина Хван. И есть понимание, что хрен я теперь из эстрады уйду. Только вперед ногами. Но сейчас у меня другая цель: в гримёрной, помнится, был уютный диванчик. Мне - туда! За кулисами меня догоняют аплодисменты и встречают девчульки. Аплодисменты правильные. А девчульки - не очень. Какие-то покоцанные и смотрят на меня с некоторой опаской. Похоже, они тоже словили часть эмоций. Что не удивительно: энергию на стадионе можно было потрогать руками и резать ножом. Знатно мы с ЮнМи зажгли! Хотя, пожалуй, тут нужно говорить о трио: без проделок Богини явно не обошлось. Резвится старушка. Навстречу рванул ЮСон. Вот кому все по боку! Носорог толстокожий. Что? Какой бис? Нет, нет, нет! На фиг! Никакого биса, люди не должны расплескать финальные эмоции. И сил нет. Мне - к диванчику. Поклоны? Поблагодарить маэстро? Вот же ж!!! А надо. И пресс-конференция? Да чтоб тебя!!! Да ничего! Ползу уже, ползу...

   *******

   Утро следующего, после концерта на Стат де Франс, дня. К аэродрому им. маршала Петье подъезжают автобусы с отбывающей домой корейской делегацией.

   Так, Серега, еще немного. В самолете можно будет выспаться. Из-за задержки после концерта вчерашняя пресс-конференция вместо двенадцати началась в два ночи и закончилась уже под утро. Спали как боевые лошади: на ходу. Выложенные, по моему настоянию, сразу после концерта официальные съёмки первого исполнения Марсельезы набрали более миллиона просмотров. За ночь! Я и сам пару раз посмотрел. Зачетно получилось! Когда уходили из гостиницы, то в утренних новостях видел свое выступление, показанное чуть-ли не целиком. В новостях! О, приехали. А что это за толпа ранним парижским утром? Бить будут?

   Опасливо ступаем между расступившихся людей. Если они рванут к нам, то никакая охрана не поможет. Вдруг из толпы, несмело, кто-то а капелла запевает Марсельезу. Люди подхватывают. Надо включаться! Так с песней, под звуки революционного марша, шагаем к аэропорту. Приятно, черт подери!

   *******

   Утро следующего дня. Южная Корея. Заседание правительства.

   Премьер-министр: Вроде все?

   Министр культуры: Еще один вопрос, если позволите. - премьер одобрительно кивает. - Через несколько часов в Корею возвращается Агдан. Надо выработать позицию кабинета по этому вопросу.

   Премьер-министр: По какому вопросу? Предлагаете не разрешать посадку?

   Министр культуры: Извините, я не корректно выразился. Надо выработать позицию правительства по поводу ээээ выходок этого айдола. Дальше отмалчиваться не получится.

   Министр финансов: Вы не в состоянии навести порядок в своем курятнике?

   Министр культуры: Круги, поднятые этой личностью, затрагивают интересы и МИДа, и министерства образования, и военных...

   Директор национальной службы разведки: и нас..