— Нет, это не Флориан, это малыши стащили и сейчас где-то в уголке наслаждаются.

Римроза рассмеялась:

— Ну надо же! Надеюсь, у них не заболят животы от такого количества сыра. Брат Мелиот, а креветочный пирог для Командора уже готов?

Мелиот вытащил пирог из печи.

— Можете полюбоваться!

— Может, его отдать Флориану?

Мелиот усмехнулся при мысли о том, как отнесется Флориан к такому в высшей степени необычному угощению.

— А почему бы и нет?

Эскрод сидел на поляне, которую Белолисы приспособили для своего лагеря, и наблюдал, как крысы испытывают осадную лестницу. Она казалась вполне надежной. В лагерь вошла Вэннана, уселась возле брата и, (почувствовав его настроение, спросила: — Похоже, ты сегодня не в духе. Что случилось? — Ааа, по-моему, ничего хорошего с этой осадой не выйдет. Мы никогда не победим рэдволльцев — удача все время ни их стороне.

— Ну так что ты предлагаешь, брат?

— Оставить все как есть и возвращаться на остров.

— Хмм, кто бы возражал!

— О чем ты сестра? Почему мы не можем уйти?

— Послушай, Эскрод, пока ты возился с веревками и прочей ерундой, я вернулась в наш старый лагерь возле реки. Там я оставляла Билу приглядывать за Мокканом, и мне хотелось послушать, что он скажет. Но угадай, что случилось?

— Что?

— Там никого нет, никаких следов. И Моккан, и крысы, которых мы с ним оставляли, — все исчезли.

— Исчезли? А как же гобелен, который мы украли из аббатства?

— Ррр! Разумеется, он тоже исчез! У нас там было шесть лодок, так вот, пять из них разбито в щепки. А это значит, что Моккан взял шестую лодку, крыс и гобелен и отправился на остров.

— Предатель! Попадись он мне в лапы, я с него шкуру топором спущу!

— Согласна, братец. Но все это означает, что мы застряли здесь надолго, потому что без добычи мы возвратиться не можем.

— И что ты предлагаешь делать, Вэннана?

— Нам остается только одно — воспользоваться всей данной нам хитростью, для того чтобы завоевать аббатство. Когда Рэдволл и его богатства станут нашими, мы заставим землероек построить нам новые лодки. Мы нагрузим их сокровищами и появимся на острове, когда братец Моккан меньше всего нас ожидает. А уж потом разберемся с ним по-своему!

В сон Позднецвета вторгся Мартин Воитель. Он ткнул кончиком меча лапу бельчонка и произнес единственное слово: — Вставай!

Позднецвет проснулся и сел. Меч, который и разбудил его, лежал рядом, касаясь пятки. В ту же секунду бельчонок увидел, как к нему и его друзьям подбирается громадный хорек с вороньими перьями на хвосте, а еще двадцать бандитов пытаются окружить нашу четверку.

— Вставайте! Тревога! — закричал Позднецвет.

Он никогда в жизни так не пугался. Хорьков было в пять раз больше и выглядели они как настоящие убийцы: до зубов вооруженные, с оскаленными зубами и злобным огнем в глазах. Позднецвет услышал отчаянный крик Песенки:

— Бежим!

И Позднецвет изо всех сил рванул в лес — никогда в жизни он так не бегал. Он успел увидеть, как остальные вскочили и побежали. Песенка проскользнула между двумя разбойниками и скрылась в кустах, но Дипплеру и Бурблу не повезло. Они еще толком не проснулись, поэтому хорьки навалились на них и не позволили улизнуть. Всхлипывая от страха, Позднецвет мчался вперед, спотыкаясь о корни деревьев и не глядя, куда он, собственно говоря, бежит. Он слышал, как за ним бежали преследователи, как звенели их мечи. Бельчонок задыхался, сердце у него колотилось где-то в горле, но он бежал, по-прежнему сжимая в лапе меч Мартина Воителя.

— Куирр-арр! Вперред! Скорррей! Он где-то здесссь! И тут Позднецвет увидел огромный дуб, покрытый густой листвой. Бельчонок сжал меч зубами и молниеносно взлетел на дерево. Только он как следует спрятался в ветках, как подбежали его преследователи и, остановившись под дубом, принялись искать его. Они лазили по кустам и переговаривались:

— Куда он делся? Кааййррр! Ты его видишшшь?

— Кррриййаа! Сбежал! Быссстррро!

— Хорррошо, у нас есссть дррругие!

Боясь пошевельнуться, Позднецвет притаился на ветке. Он смотрел, как хорьки, споря и переругиваясь, искали его в кустах.

Когда они осмотрели все вокруг, один из них ткнул страшным когтем в сторону речушки:

— Пошли теперррь обррратно! Поррразвлечьсся! Хихикая и повизгивая, они ушли.

Позднецвет не то соскользнул, не то свалился на землю. Воткнув меч глубоко в землю, бельчонок сел и раз-

рыдался. Трус! Отец был совершенно прав. Он бежал, как испуганный малыш, оставив друзей в беде.

Так его и нашла Песенка, которая услышала рыдания друга. Она села подле него и спросила:

— Что с тобой? Ты ранен? Всхлипывая, он покачал головой:

— Я так испугался, Песенка, просто ужасно! Песенка наклонила головку, пытаясь заглянуть ему в лицо:

— И я тоже! Чуть не умерла со страху! Позднецвет еще глубже воткнул меч в землю.

— Ты не понимаешь! Оказывается, мой отец был прав, когда назвал меня трусом. Я оставил Дипплера и Бурбла, позволил этим хорькам захватить их. Я испугался и сбежал!

Песенка хлопнула его по плечу и воскликнула:

— Конечно, надо было позволить хорькам убить тебя! Позднецвет сердито смахнул с глаз слезы:

— Не говори глупостей! Белочка улыбнулась и сообщила:

— Буду, ты ведь говоришь глупости. Мы сделали единственное, что можно было сделать в такой ситуации, — мы сбежали. Представь себе, что мы бы остались и нас бы убили, — по-твоему, это помогло бы Дипплеру и Бурблу?

Позднецвет вытер слезы и фыркнул:

— А для того, чтобы сбежать, требуется особая храбрость?

Песенка начала терять терпение. Она заговорила медленно, подчеркивая каждое слово:

— Нет, но для этого требуется толика здравого смысла. Как видишь, мы еще живы и собираемся отправиться на выручку друзьям. Пошли, Регуб, твой меч можно использовать не только для того, чтобы копать землю!

Позднецвет поднялся и вытащил меч. Он обтер его об одежду и, улыбнувшись, сказал:

— Я рад, что ты мой друг, Песенка! Пошли разберемся с этими разбойниками!

Дипплер и Бурбл висели на ветке, подвешенные за задние лапы. Их головы почти касались воды, потому что ветка нависла прямо над ручьем. Чернохвост стоял в «Ласточке» и размахивал кинжалом перед глазами пленников.

— Так-так-так, мои маленькие дрррузья, хотите еще водички?

По его знаку четверо хорьков вспрыгнули на ветку, так что та склонилась над водой еще ниже, а головы Дипплера и Бурбла погрузились в воду. Все это очень забавляло хорьков.

— Дай им еще попить!

— Киийарр! Они хотят ещще водички!

Наконец хорьки слезли с ветки, и головы друзей вынырнули из грязной илистой воды. И Дипплер, и Бурбл отчаянно кашляли и отплевывались. Чернохвост снова принялся грозить ножом.

— Ну-ка говоррррите, вы ужже напились или уже можжжно выпустить у вас воду из горррла?

Бурбл выплюнул изо рта тину, сморщился и сказал Дипплеру:

— Выбор у нас небогат, что думаешь, приятель? Один из хорьков вдруг тяжело вздохнул и свалился на землю безо всякой видимой причины. Чернохвост озадаченно нахмурился:

— Что это ссс ним?

Но прежде чем кто-нибудь ответил, другой хорек рухнул прямо в реку. На сей раз все видели, как воздухе промелькнул камень, с силой брошенный из пращи.

— Рэээдвоооооолллл! Регуууб!!!

Не успел смолкнуть боевой клич, как еще два хорька упали. То и дело в воздухе мелькали камни, умелой лапой пущенные из пращи, и остатки банды отступили. Точнее сказать, это было паническое бегство, поскольку о дисциплине бандиты не имели ни малейшего представления. Отчаянно вереща и отпихивая друг друга, хорьки перелезли через поваленное дерево и исчезли в лесу. Чернохвост по-прежнему стоял в лодке и, размахивая ножом, кричал:

— Кииий-аааррр! Назад! Верррнитессь назад! Черрр-нохвост не боитссся!

Позднецвет выскочил на берег, он крутил над головой меч, и видно было, что он впал в такую же ярость, как барсуки, когда бой идет не на жизнь, а на смерть.