– Ее телефон отключился именно здесь, – сказал светловолосый.

– Но ее здесь нет. Это дыра какая-то, – брезгливо осмотрелся второй.

– Конечно нет. Он понял, что мы узнаем об этом месте по ее телефону, – глянул по сторонам светлый.

– Почему тогда не выключил раньше?

– Потому что хотел, чтобы мы сюда пришли, – светлый отошел к дальней стене, там где окно. Приподнял шторку и выглянул.

– Зачем? – вопрос от второго, заставил светлого обернуться.

– Вот и я хочу понять – зачем? Если ни его, ни ее тут нет.

– Может, хотел ее отпустить, а потом узнал чья она дочь?

– Все может быть.

Тот, что ближе и старше обернулся, глянул в зеркало прямо на меня. Поправил что-то у себя на волосах, провел пальцами по густой щетине. Мне нужно только встать с кровати, подойти и ударить кулаком сильно, сильно и он обязательно услышит или почувствует. Не может быть, чтобы на таком расстоянии он не услышал стука.

Что-то останавливало. Взгляд.

Этот мужчина не похож на дикаря, он хорошо одет. Дорого даже. Но его взгляд. Я не могу объяснить самой себе почему не двигаюсь. Лицо этого человека казалось знакомым, но я никак не могла вспомнить, где его видела.

И тут он проговорил, рассматривая себя в зеркало:

– Вы слишком долго возитесь. Я уже сказал, живым его можно не брать. Так за чем проблема стала?

В этот момент я как будто одеревенела. Вот стоит человек, он может меня спасти, а я ничего не делаю для собственного спасения.

– Я хочу понять его мотивы? – говорит светлый.

– Вот что ты за человек Вяземский? – мужчина быстро раздраженно обернулся, – зачем тебе его мотивы? Он зверь. Людей похищает, пугает. Тебе мало? Вы хотите, чтобы он ещё кого-то грохнул. Уже скоро это случится. Он уже начал брать заложников. Что дальше? Убийство? Грохните его первым, власти скажут вам спасибо и выдадут премию.

– Я хочу справедливости, – упрямо глядя на собеседника, сказал второй.

– Кому нужна ваша справедливость? У меня люди пострадавшие – судья, министр и ещё чертова куча чиновников.

– Он пришел к ним не просто так, от любопытства, он раскрыл их грязные делишки, – светлый сдвинул брови, показывая как неприятен ему этот разговор.

Правый быстро повернулся.

– Вяземский, послушайте себя, какие делишки, – проговорил человек постарше, – это бесполезно. Делайте своё дело и не нужно копаться в чужом грязном белье.

– Это моя работа, копаться в грязном белье. И я хочу понять, почему этот человек делает такие вещи. Не просто же он проснулся утром и пошел играть в Робин Гуда. У него умерла жена…

– Тогда поймайте его и посадите в психушку. Этим вы его спасёте. Иначе кто-то другой найдёт его до вас. Делайте что-то, не стойте, делайте, –  мужчина раздражённо махнул рукой и вышел, а светлый остался стоять.

С минуту он осматривал комнату, но что можно увидеть в пустоте.

И тогда я решилась, встала с кровати, сделала шаг к зеркалу, занесла руку для удара… но не ударила.

Человек повернулся и вышел.

Они ушли… и тишина.

Время идёт, а ничего не происходит.

Где он?

Что если они его поймали, а он не говорит где я нахожусь. И я умру в этой комнатке. Хорошо хоть в кране есть вода. Пью её, когда в животе начинает сосать от голода.

В страхе смотрю в стекло, прислушиваюсь, вздрагиваю… жду.

Прошли сутки с того момента как приходили эти люди. Зря не постучала. Сейчас возможно была бы уже дома с Тимуром. Он утешал бы меня. Интересно, что он думает? Волнуется, скучает. Ищет меня, вместе с полицией. Конечно ищет.

Надежда уплывала с каждым следующим часом. Я посматриваю на часы и снова чего-то жду. Там за забором этого дома всё по-прежнему, ничего не изменилась. Кипит жизнь, ходят люди. Живут себе спокойно, пьют чай, смотрят телевизор. И только я сижу в комнате, как в клетке. С книгой и тарелкой от пельменей. Пустой, вымытой тарелкой.

Что дальше?

Хватит сидеть, пора действовать. Нет больше сил ждать чуда от судьбы. Его просто не будет. Обо мне забыли.

Как такое вообще может быть? Этот человек ушел и забыл обо мне?

Меня для него не существует. Как так?

Вчера, когда он приносил поесть, на несколько мгновений показалось, что он нормальный человек. Что ему небезразлично поем я или останусь голодной. И хоть пельмени оказались обычными, пустыми, но с голодухи я проглотила их все, не останавливаясь, один за другим.

Думала, на ужин он мне тоже принесёт еды. Но вечером пришлось лечь спать голодной. Попила водички из-под крана и легла спать.

С утра поняла, этому человеку на меня плевать. На всё плевать. На людей, на меня, на свою жизнь и на мою жизнь, тоже полевать. Она для него ничего не стоит.

Или стоит?

Возможно, именно в этот момент он торгуется за мою жизнь с моим отцом.

Снова захотелось пить. Эта вода из-под крана, воняет непонятно чем. Неочищенная.

Я встала и пошла в туалет, в сотый раз осмотрелась в поисках подсказки для побега и спасения. И в сотый раз – ничего нового. Окно, стены, унитаз, душ.

Как хочется помыться. Но я боюсь, вдруг он подсматривает. Возможно, здесь есть камера. Не могу мыться, зная, что на меня смотрит какой-то человек. Снимает на камеру то, как я моюсь. Но уже становится невыносимо. Мерзко от самой себя.

Открутила кран. В этот раз вода почему-то не пошла. Кран пошипел и затих.  Кинулась к душу, крутанула. Тоже тишина несколько капель упали и исчезли в стоке.

Снова я лежу на кровати, глядя в одну точку.

Отлично. Ни еды, ни воды. Ничего.

Еще не верю, но постепенно начинаю понимать весь ужас своего положения. Ещё вчера всё казалось нереальными, далеким и скоро заканчивающимся. Но сегодня я уже в суровой действительности и она пугает.

Теперь уже точно, если кто-то придёт, я буду стучать и орать. Но скорее всего уже никто сюда не придёт.

Эти мысли бесконечны. Они не покидают ни на секунду, не дают отвлечься. Страх быть оставленной здесь навсегда сковал сердце.

Что если так и будет?

Страшные мысли, с каждой минутой всё сильнее отдают отчаяньем.

Неужели я тут…

Где-то за стеной послышался звук мотора. Я вздрогнула. Суетливо зашевелилась, привстала на кровати. Прислушалась. Да, так и есть, подъехала машина.

Наконец-то, вспомнил, что я тут голодная и без воды.

Слух мой остро чувствует каждый звук. Цепляется как за спасение, даже если это не так. Затихло. Мотор замолчал. Значит, сейчас похититель принесёт что-нибудь поесть. Надеюсь, это будет уже скоро. В горле пересохло от волнения, ожидания и жажды.

Я поднялась с кровати, встала перед зеркалом, смотрю на дверь.

Вот сейчас войдёт. И сразу…

Дверь открылась, в комнату входит мужчина… похититель.

Удивительно, но я реально рада его приходу. Рада, что не забыл, что его не поймали и он не торгуется сейчас за меня, а вернулся сюда, чтобы дать мне поесть. А может даже сегодня он сжалится и выпустит.

Входит. Вид у него конечно суровый. Темные очки скрывают взгляд. Кожаная куртка, джинсы, рыжие ботинки. В руках пакет с продуктами. Слава богу.

И вдруг… этот человек начинает падать… как подкошенный… что такое?

Нет!

Я прикладываю ладони к стеклу и на моих глазах, этот сильный, суровый мужчина, роняя пакеты, падает на пол.

Прямо передо мной… даже глядя на меня. Я не вижу его глаза сквозь тёмные очки, но понимаю, что он смотрит. Падает и смотрит на зеркало.

А я ошарашенная, стою и не верю в то что происходит.

Мужчина упал и затих.

Эти крысы расплодились повсюду. Мне не тяжело умерить их аппетиты.

Пришлось отъехать за двести километров в одно местечко.

Услышал по новостям, люди жалуются на мэра. Гребёт много. Пришлось съездить поговорить с человеком по темноте. Здесь к чинушам пока не буду соваться, пусть поутихнет шумиха. Затаюсь на время. У меня его много. Очень много. Пока не грохнут.