Джейсон Цвейг
Мозг и Деньги. Как научить 100 миллиардов нейронов принимать правильные финансовые решения
Моей жене, которая помогала мне с любовью и тактом
Jason Zweig
YOUR MONEY AND YOUR BRAIN
How the New Science of Neuroeconomics Can Help Make You Rich
Copyright © 2007 by Jason Zweig
Originally published by Simon&Schuster, Inc.
Научные редакторы: Александр Калгин – PhD – экономист, социолог, доцент НИУ ВШЭ, специалист по теории организации; Полина Кривых – психофизиолог, автор книги «Где мои очки, и другие истории о нашей памяти», приглашенный преподаватель НИУ ВШЭ, спикер TEDx
© Шереметьева В., перевод на русский язык, 2022
© ООО «Издательство «Эксмо», 2022
* * *
Глава 1
Нейроэкономика
МОЗГ, сущ. Орган, посредством которого мы думаем, что мы думаем.
– Амброз Бирс
«Как я мог быть таким идиотом?»
Если вы никогда в ярости не задавали себе этот вопрос, значит, вы не инвестор. Вероятно, из всех видов человеческой деятельности именно инвестирование заставляет так много умных людей чувствовать себя дураками. Вот почему я решил объяснить в понятных любому инвестору терминах, что происходит в мозге, когда вы распоряжаетесь деньгами. Если вы хотите успешно использовать какой-либо инструмент или механизм, полезно знать его устройство и прицип работы. Следовательно, вы никогда не приумножите свое богатство, пока не усовершенствуете свой ум. К счастью, ученые недавно открыли, как человеческий мозг оценивает выгоды, измеряет риски и вычисляет доходность. Благодаря чудесам нейровизуализации теперь можно точно отслеживать нейронные сети, которые активируются и деактивируются в мозге, когда мы инвестируем.
Я работаю финансовым журналистом с 1987 года, и впечатляющие результаты «нейроэкономики» поразили меня больше, чем все мои прежние знания об инвестировании. Благодаря новой науке – гибриду нейронаук, экономики и психологии – мы поймем, что движет инвестиционным поведением не только на теоретическом или практическом уровне, но и какие базовые биологические функции стоят за выбором инвестора. Понимание этих важнейших принципов позволит и вам осознать, что делает вас инвестором.
В этом квесте по финансовой осознанности вы из первых рук узнаете об увлекательных экспериментах. Я поведу вас в лаборатории, которыми руководят ведущие нейроэкономисты мира. Они многократно изучали и мой собственный мозг. Кстати, научный консенсус по поводу моей черепной коробки оказался прост: там царит хаос.
Новейшие открытия в области нейроэкономики показывают: многое из того, что нам раньше говорили об инвестировании, в корне неверно. Теоретически, чем больше мы узнаем о наших инвестициях и чем усерднее работаем над их пониманием, тем больше денег мы зарабатываем. Экономисты уже давно настаивают, что инвесторам следует знать, чего они хотят, понимать связь между риском и доходом и следовать логике, используя информацию для достижения своих целей.
Однако на практике эти предположения часто оказываются ложными. Посмотрите на таблицу и скажите, какая ее сторона лучше описывает вас.
Вы не одиноки. Как сидящие на диете перескакивают с Притыкина[1] на Аткинса, затем на диету Южного пляжа[2] и в результате остаются в лучшем случае с тем же весом, как и до попыток похудеть, инвесторы сами себе – злейшие враги, даже если они понимают, как можно и как нельзя действовать.
• Все знают, что нужно покупать дешево и продавать дорого, – и все же слишком часто мы покупаем дорого и продаем дешево.
• Все знают, что обхитрить рынок почти невозможно, – но почти все думают, что могут это сделать.
• Все знают, что панические продажи – плохая идея. Однако компания, которая объявляет, что заработала 23 цента на акцию вместо 24, может за полторы минуты потерять 5 миллиардов долларов рыночной стоимости.
• Все знают, что стратеги с Уолл-стрит не могут предсказать поведение рынка, но инвесторы по-прежнему ловят каждое слово этих финансовых экспертов, предлагающих свои прогнозы по телевизору.
• Все знают, что погоня за «горячими акциями» или взаимными фондами[3] – верный способ потерпеть крах, но миллионы инвесторов каждый год все так же летят на это пламя вновь и вновь. Неважно, что всего год или два назад они клялись никогда больше так не попадаться.
Одна из ключевых концепций книги заключается в том, что мозг инвестора часто заставляет его делать вещи, бессмысленные с точки зрения логики, но совершенно понятные с точки зрения эмоций. Дело не в том, что мы нерациональны. Мы просто люди. Наш мозг изначально был создан, чтобы в первую очередь действовать ради увеличения наших шансов на выживание и избегать того, что эти шансы уменьшит.
Подкорковые мозговые структуры, отвечающие за проявление эмоций, заставляют нас инстинктивно жаждать того, что может быть полезным, и избегать того, что кажется рискованным.
Чтобы противодействовать импульсам клеток, развившихся десятки миллионов лет назад, наш мозг имеет лишь тонкий слой относительно современных нейронов. Эти нейроны часто не могут справиться с грубым напором давно сформированных эмоциональных мозговых структур. Вот почему знать правильный ответ и правильно поступать – совершенно разные вещи. Инвестор, назовем его Эд, управляющий недвижимостью в Гринсборо, штат Северная Каролина, раз за разом испытывал удачу, вкладываясь в высокотехнологичные производства. По последним подсчетам, Эд потерял более 90 % своих инвестиций в акциях, по крайней мере, четырех таких компаний. Эд вспоминает, что, после того как он потерял 50 % денег, поклялся, что продаст их, «если они упадут еще на 10 %».
«Когда они все продолжали падать, я продолжал снижать свою точку продажи вместо того, чтобы выйти из игры, – вспоминал инвестор. – Мне казалось, что продать акции и потерять их по-настоящему хуже, чем потерять деньги на бумаге». Бухгалтер напомнил ему, что в случае продажи акций он сможет списать убытки и сократить сумму оплаты подоходного налога, но Эд никак не мог решиться. «Что, если они вдруг начнут подниматься? – жалобно спрашивал он. – Тогда я буду чувствовать себя вдвойне глупо: потому что купил эти акции и потому что продал».
• В 1950-х годах молодой исследователь из RAND Corporation[4] размышлял о том, какую часть его пенсионного фонда следует направить на акции, а какую – на облигации. Будучи экспертом в области линейного программирования, он знал, что «надо было вычислить исторические ковариации типов активов и установить эффективную границу».
«Вместо этого я воображал, как буду горевать, если фондовый рынок пойдет вверх, а я не буду в нем участвовать, или если он пойдет вниз, а я, напротив, буду в нем участвовать. Я хотел свести к минимуму свои будущие сожаления. Поэтому я разделил вложения между облигациями и акциями в соотношении 50/50», – признавался он. Исследователя звали Гарри М. Марковиц. Несколькими годами ранее он написал для Journal of Finance статью под названием «Выбор инвестиционного портфеля», в которой описал, как точно рассчитать соотношение между риском и доходностью. В 1990 году Марковиц получил совместную Нобелевскую премию по экономике за математический прорыв. Однако он не смог применить свое открытие к собственному портфелю.
