– Поеду я уже, Саша. Ты со мной?
– Не-е-е, я ещё останусь. Какие такие важные дела у тебя в субботу утром? – Саша наконец отложил телефон и выключил музыку.
– Здесь не быть. Домой приеду, отосплюсь, вещи соберу, а завтра – играть, денег нет совсем.
– Ну, играй-играй, нам ещё завтра в гараж надо.
Какой гараж, и почему нам туда надо – расскажу вам позже, собственно, в гараже. А пока, вот что – я сижу на кухне большого дома моего друга с Сашей. Мы пьём чай. Физически в тот момент я чувствовал себя разбитым, пожёванным, помятым и страшно уставшим. Но в целом всё было не так плохо.
Мы вышли на крыльцо, на улице, конечно, сырость и горизонтальный моросящий дождь.
После первой тяги, и Саша, и я, по-настоящему проснулись и посмотрели друг на друга заново. Вот, что делают сигареты. Курить – вредно, но это вы и так знаете.
– Серёга, – чуть нервно сказал Саша, – я недавно стихотворение написал, тебе ещё не показывал, – можно сейчас прочитаю?
Кое-что важно понимать: Сашу и Влада я знаю полтора года, они пришли в десятом классе. Мы сразу подружились, и я читал им свои стихи (и вам тоже покажу). До этого они читали или Маяковского, или слушали рэп, сами не писали. Саша заболел стихами и начал писать много и не очень хорошо, у Влада был иммунитет, и поэзия его не заразила. Ну, вы помните.
В вопросах стихов я слушал Н.А., а Саша меня. Вот такая несложная пищевая цепочка.
– Читай, конечно, – ответил я, хотя, как будто можно ответить как-то иначе. Стихи должны читаться и слушаться.
Саша начал читать. Позже он отправил мне их в сообщении, поэтому я предоставляю вам их оригинальный вариант.
В моей квартире погасло солнце.
Утро вечера не мудренее.
Я разбил всё, что не разобьётся,
Мысли – жалкие в пудре змеи.
Мою луну обходят волки,
И сам на диск кричу и плачу
Храню звезду на задней полке,
И свет на антресолях прячу.
И звёзд не сыплю больше в кофе,
К десерту небо не подам.
И грош – цена всех философий,
Что я сломал напополам.
В гостиной тёмной нет гостей,
Там непонятно чем дышу,
Я жду хороших новостей,
Вот только сам их не пишу.
Я пятый день в окно любуюсь,
Рассвета не было ещё,
Обидел солнце грязных улиц,
И до сих пор им не прощён.
Меня пытались ветры унести,
Пытались яд залить мне в душу,
Любезный враг, прошу, прости!
Себя прекрасно сам разрушил.
Ну, что скажете? И как мне самому надо было ответить?
– Давай так, Саша, – секунд через двадцать ответил я, – мне в целом понравилось. Стихи – это же всё-таки про эмоции, у тебя получилось вызвать какое-то… отчаяние, что ли.
– Неужели так плохо? – спросил Саша, хотя, вроде бы, он понял, что я не об этом.
– Нет, всё неплохо. Мудренее и в пудре змеи – отличная рифма. И мысль про новости красивая, избитая, но красивая.
– А что тогда? Тут я на глаголы рифмовал, но мы уже давно обсудили, что на глаголы можно, здесь по крайне мере не инфинитивы.
– Ну, смотри: какие-такие философии ты поломал? Почему ты любуешься в окно? И почему пятый день, а не шестой? Это как рабочая неделя?
– Ну вроде того, – не совсем уверенно ответил Саша, – а ты и сам посмотри сейчас – всё такое серое, страшное, холодное. Я ночью написал, ещё не правил.
– И не правь, а то настроение потеряется. Пусть пока будет так, но надо больше осмысленности.
– Но ведь это неплохо?
– Неплохо, – честно ответил я.
Немножко постояли молча. У стихов есть похмелье.
– А, кстати, – сказал я Саше, – смотри, что покажу.
Теперь я достал телефон и показал Саше сообщения от отца Митьки.
– Это отец Митьки, – я протянул телефон Саше.
– А! Родитель Жиробаса! – Саша крайне оживился, – ну-ка, что тут у нас.
Саша начал читать вслух сообщения человека, который наверняка не был поэтом. Хотя, в каком-то смысле…
Я же приведу вам точную копию этих сообщений с сохранённым стилем автора
– Сергей!!. мой Митька с тобой пошёл, как всегда… Хватит малого с собой везде тоскать, а то в следующий раз милицию вызову! Козёл!!..
Саша читал это выразительно и с чувством, прямо как учит Н.А., я посмеялся.
– Эх, ведь Жиробас с нами мир познаёт, а ему всё запрещают. Ну, недельку нас Господинами будет называть, так это страшно разве? Бывало и похуже.
– Нет, Саша, нестрашно. Но всё-таки слишком жестить не надо.
– Всё в порядке, Серёга.
Мы докурили.
– Всё, поеду я, ещё спишемся.
– Давай, Серый. А, подожди! А это ты не от своей красавицы вчерашней убегаешь?
Сердце (мне непонятно, почему) ёкнуло.
– А, ну нет, конечно. Я же говорю, отоспаться надо…
– А как она, Серый? Ты прям лучшую взял, – перебил меня Саша.
– Всё замечательно было, Саша. Скажи спасибо, что я у тебя не спрашиваю, чем ты ночью занимался. Если бы узнал – я не к себе домой, а в другой город уехал бы.
Опять автобус, но в нём я ничего не писал. Сил совершенно не было, под конец меня и вовсе укачало. Когда я вышел на своей остановке, я зачем-то спросил у проходящей мимо женщины, который час. Она мне ответила, а я не запомнил. Джин за пять рублей – коварный напиток.
Я стою у двери в свою квартиру. Достаю ключ. Не сразу попадаю в замок, когда попадаю – вваливаюсь в прихожую.
Мама привычно в зале смотрит телевизор с выключенным звуком, укутанная в плед, хотя батареи уже начали греть. Она не обратила на меня никакого внимания, я на неё тоже.
Я ушёл в свою комнату и уснул дневным сном – тяжёлым, странным и несколько нервным. Мне снилось, как я иду за руку с Софьей по парку, она обращается ко мне, как будто я её папа, потом она начала плакать, мы пришли на крышу моего дома, где почему-то был лес, я тоже там заплакал и разделся до пояса.
Это действительно тяжело, странно и нервно. Может быть, дальше мне приснилось бы что-нибудь поинтереснее, но меня разбудил звонок от Вани.
– Серёжа, привет, как твои дела? Можешь сейчас говорить?
Кажется, слюни стекали по моей щеке и язык онемел:
– А, Ваня. Полчаса. Полчаса. Дай полчаса. Полчаса и я перезвоню.
Я сбросил звонок. Нельзя говорить спросонья. Уверен, ни один мой предок не разговаривал с кем-либо сразу после того, как проснулся. Возможно, и это важный механизм, который… ну, вы знаете.
Нужно в душ – само собой я был грязный, но не всякую грязь можно смыть шампунем «Sсhaumа», однако я старался, и у меня получилось.
Вышел из душа, посмотрел в зеркало. Что, думаете опишу свою внешность? Ни в коем случае.
Заглянул в зал – мама была абсолютно в той же позиции, не поменялось совершенно ничего.
– Ваня, дорогой, здравствуй, – в конце концов я ему перезвонил, – как там твой дом? Не разрушили?
– Всё в порядке, Серёжа, всё убрали. Тут тебя, кстати, какая-то девчонка искала…
– Да-да, я знаю, – я же всё-таки смыл грязь, зачем на меня её снова цепляют, – ты поговорить просто хочешь или случилось что-то?
– Да, Серёжа, вообще-то, кое-что произошло. Мне пришёл ответ из университета в Амстердаме…
Да, такие дела. Моего лучшего друга, друга с 7 лет, приняли в иностранный университет. Лично для меня Амстердам примерно то же, что и Озеро Радости на Луне или остров Тенерифе – прекрасное, но недосягаемое место. А Ваня там теперь будет учиться. Конечно, я сказал ему, что очень за него рад. Я и вправду рад – но это определённо грустно. Столько надо про Ваню рассказать, но мы договорились встретиться с ним завтра в том самом парке, который мне недавно снился. Думаю, это встреча сама расскажет вам историю Вани.
А вот теперь я пишу. Прямо сейчас набираю текст на клавиатуре компьютера в ворде, который, к слову, подчёркнут красным. Пишу уже несколько часов, и сам удивляюсь – я не знал, что могу так. Но вот, видимо, самое время немного глубже раскрыть вам главного героя – меня самого.
