Ужинали они в огромной столовой на втором этаже. Комната была светлой, окна выходили на подлесок, а у одной из стен находился камин. Небольшой стол, рассчитанный на троих, уже накрыли, видимо, Бротены ужинали тут семьёй, когда глава не задерживался на работе. Йёран пытался о чём-то расспросить. Задавал вопросы о прошлой работе, службе и учёбе. Самоуверенность в его взгляде и каждом движении напоминали Уле отца. Он знал подобный тип альф – твёрдые в своих жизненных позициях, они не замечали ничего вокруг, кроме своей собственной персоны. Уле повезло, что его отец, жестокий и принципиальный человек, встретил своего истинного, и папа смягчил жестокость в характере. В Йёране мягкости не ощущалось, он говорил резко, направлял, требовал.

Уле отвечал односложно, его личная жизнь не должна была интересовать нанимателя, а с его профессиональными навыками Йёран ознакомился ещё в конторе.

– Расскажи мне о покушениях, – прервал его Уле.

– Полиция занимается…

– Мне нужны подробности.

– Ладно, – Йёран недовольно повёл бровями – нежелание говорить на эту тему сквозило в каждом жесте, – мы с сыном ходили на ужин, и кто-то сбил настройки автомобиля, отключив тормозную систему. Хорошо, что у моей модели была дополнительная блокировка, и нас не снесло с дороги, как на то надеялись покушавшиеся.

– Считаешь, это был Арнт Стене?

– Этим занимается полиция, – тактично ушёл от ответа Йёран. – Второй раз в меня стреляли в лифте. У меня была встреча с важным клиентом, и в холле я столкнулся с Арнте, он неприязненно посмотрел на меня и не вошёл со мной в кабину. На пятом этаже лифт остановился, и через закрытые двери стали стрелять. Мне повезло, что я стоял рядом с панелью управления, и все пули ушли в стену.

– Нападающий хорошо подкован в технике, раз смог взломать автомобиль и систему лифта.

– Арнта Стене взяли в тот же день, но у него не нашли ни оружия, ни следов на руках, сейчас его тщательно проверяют, следят за каждым шагом – полиция считает, он нанял профессионала.

– Похоже на то, – согласился Уле. – У тебя есть другие враги?

Йёран Бротен нахмурился, вопросы ему не нравились, но он прекрасно держал себя в руках.

– Вероятно. Мне приходится много работать с людьми, несомненно, кто-то остаётся недоволен.

– Недоволен настолько, чтобы пожелать тебя убить?

– Я уже всё рассказал полиции, – Йёран замолчал, возвращаясь к еде, а Уле отметил, что надо проверить деловых партнёров Бротена.

– Как давно был куплен этот дом? – продолжил он допрос через пару минут.

– Около года назад. Пришлось оставить старый дом бывшему мужу, – мрачно ответил Бротен, и Уле мысленно сделал для себя заметку.

– Почему с ним не остался ребёнок? И в чём причина развода?

– Уле, – прервал его Йёран и хмуро улыбнулся, – ты расспрашиваешь меня, словно я на допросе, а на мои вопросы я ответов так и не получил. Давай просто поедим и расслабимся.

– Я наелся, – Уле отвёл взгляд, сложил аккуратно перед собой приборы и поднялся из-за стола, – спасибо за ужин.

Он не хотел быть невежливым, но альфа его утомил. Немного поплутав по дому, вновь запоминая расположение комнат и проверяя, кто спит в какой, Уле отыскал каморку, выделенную Като и второму телохранителю – Стиану Викену. Альфы играли в кости и даже не заметили его появления.

– Кто дежурит на улице? – вместо приветствия спросил Уле.

Стиан поднялся, бросил кубики на стол и пробубнил под нос, передразнивая Уле. Като тоже встал, запер за напарником двери и потянул с Уле галстук.

– Ты хоть иногда выдыхаешь, железный человек? – его руки скользнули по шее, прошлись по плечам и немного сжали кожу. – Иногда мне кажется, что ты и не омега вовсе.

– Тимо, местный горничный, тоже в это не поверил, – Уле позволил себе немного расслабиться, подставляясь под массирующие ладони.

Като коротко хмыкнул. Возвышаясь над Уле, альфа казался огромным медведем, широченные плечи плавно, через бычью шею, перетекали в громоздкий подбородок. Уле, несмотря на свою крепкую фигуру, рядом с ним казался хрупким и слабым, хотя в действительности отличался достаточно мощным телом. Като нередко на тренировках испытывал тяжесть его кулаков и знал, что напарник, пусть и омега, мог за себя постоять. Их дружба, крепкая и колючая, длилась уже семь лет, и в агентстве любили подшучивать над ними как над парочкой. Но Като предпочитал миниатюрных мальчиков вроде этого Тимо. В представлении напарника омега должен быть вечно беременным и возиться с ужином на кухне. К своему счастью, ни один его парень так и не согласился на замужество. Като не унывал и менял омег часто и неразумно, зато с Уле границ не переходил, и только за это его можно было уважать.

– Бротен весь день о тебе расспрашивал. А потом сверлил взглядом, пока ты укладывал его сына.

– Он попросил меня с ним отужинать.

– Богатенький альфа оказывает тебе знаки внимания! Не пора ли на покой?

– Не пора. – Уле убрал руки альфы и поправил галстук. Он не придавал особого значения вниманию нанимателя. Бротен проявлял вежливое любопытство и пытался покровительствовать. Омеги подобной профессии привлекали немало внимания, и Уле привык, что в первое время наниматели жаждут с ним общения. Но дальше общения никогда ничего не заходило – все намеки были бессмысленны, как и глупые придирки Като. И Като знал про Алекса.

– Проследи, чтобы мои указания по поводу детской не проигнорировали. И не распускай лишних слухов, терпеть не могу, когда ты болтаешь лишнее.

– Зато звучит круто: Уле Станг самый меткий стрелок «Шота» и покоритель альфовых сердец! – Като усмехнулся, а Уле, не выдержав, прыснул. Чего-чего, а сердца альф чаще всего оставались ему неподвластны. Да и не было интереса – после возвращения с фронта Уле не влюблялся и не чувствовал влечения. А для секса находил временных партнёров.

– Моя комната через две направо. Стучи, прежде чем войти.

Уле ушёл к себе. Приподнял жалюзи, проверяя положение Стиана, снял жёсткое покрывало с кровати, разделся до белья и вытянулся на постели. После контузии засыпалось тяжело, и сон был слишком чутким, чтобы нормально высыпаться. Полезное качество для телохранителя, но совершенно бесполезное в быту. Уле не собирался на покой, потому что не представлял свою жизнь без каждодневного напряжения.

Вытянув руку, он коснулся кончиками пальцев оставленного на постели кель-тека. Кожа скользнула по холодному металлу, зацепилась за выступ гравировки. Уле отдёрнул руку и закрыл глаза. Нужно было уснуть и погрузиться в пустынные сны, в которых его всегда ждал Алекс.

Встречи нельзя предсказать.

Они знакомятся на временной военной базе между населённым пунктом Туркан и заставой международных войск. Алекс – командир взвода, строгий, отстранённый, прожжённый войной боевик. Уле – мальчишка, только что покинувший военное училище.

Алекс переводит его в свою часть и уводит в пустыни Сирии.

Уле встречается с ним взглядом и сталкивается рядом с тентами палаточного лагеря. Алекс смотрит цепко и жадно, заставляет останавливаться и вдыхать его горький запах морской соли. Под его напором Уле забывает, зачем явился на чужую войну. Забывает о существовании другой жизни. Он слепо идёт за своим вожаком, не замечая смерти и кровь на своих руках.

Алекс обучает и дарит свой мир. Он старше почти на целую жизнь и знает слишком много, чтобы это прятать. Уле впитывает как губка, вбирает, наслаждается.

– Какой ствол тебе по душе?

Уле тянется рукой к кель-теку, и Алекс его перехватывает, не давая коснуться оружия.

– Прежде чем взять его, ты должен сделать выбор. Не сомневаться – сомнения нужно оставить дома. Оружие в руках не даст тебе возможности обдумывать свои действия. Либо ты стреляешь – либо в тебя!

– Я уже сделал свой выбор, – с улыбкой отвечает Уле, и Алекс стреляет в него обжигающим поцелуем.