Мне не спалось. В голову пришла мысль о том, что сегодня весь день меня окружала очередь. А что, если вся наша жизнь – это очередь? В одном из сериалов я видел, как изобразили ад. Это была вечная очередь, которая не продвигалась. Я начал разбираться у себя в голове по поводу этой мысли.
Со времени зачатия до рождения плод развивается примерно 9 месяцев. В последние несколько дней перед рождением эмбрион уже полностью готов к рождению, но почему это не происходит сразу? Возможно, будущий ребенок ждет своей очереди, чтобы получить одобрение свыше. То есть человек с самого начала уже становится в очередь, даже для того, чтобы начать жить.
Вот человек родился. Маме нужно выписаться из больницы, зарегистрироваться, ходить на прием к врачу. И все это тоже происходит не сразу. Нужно дождаться своей очереди. Когда ребенок повзрослеет, его отведут в детский сад. Но перед этим, за долгое время до первого похода ребенка в его первое учебно-воспитательное заведение родителям нужно встать в очередь.
В детском саду мы играем в игрушки по очереди. Заходим после прогулок также по очереди. В школе мы отвечаем на вопросы по очереди, читаем рассказы и романы по несколько строк каждый. Устные экзамены мы тоже сдаем по очереди.
В этот момент я очень сильно напрягся. Ведь действительно, мы живем все время в очередях. А что, если авторы сериала угадали и после смерти мы можем оказаться в гигантской очереди? А если наша жизнь так же подчиняется законам очереди? Мы живем, пока не наступит наше время. Возможно, и тут есть очередь. Я представил это все как очередь в больнице. Я прихожу и это мое рождение. Я взял талон – это первые шаги к жизни. Я ожидаю, пока меня вызовут к врачу – это и есть вся моя жизнь. И вот наступает тот самый момент, на экране высвечивается мой номер. Я встаю и иду в кабинет – это моя смерть. «Брехня!» – подумал я и уснул.
Я нахожусь в каком-то холле, стоит стол администратора. Я спрашиваю: «Куда мне идти». Администратор показал на дверь. Это была единственная дверь в этом помещении. Пройдя в нее, я оказался в метро. Эскалатор не работал, поэтому все люди шли пешком. И очень медленно. Я подошел к людям встал за последним человеком. Медленными шагами мы стали двигаться. Я познакомился с одним мужчиной. На вид ему было 55. Мы пообщались, оказывается он работает лесорубом. Мне стала интересна его профессия, он рассказал мне как правильно рубить деревья, как их складывать в машину и что нужно сделать с пеньком после завершения работы. Я не сразу обратил внимание на то, что обращается он ко мне на «вы». Сначала я подумал, что раз мы не знакомы были до этого и я тоже обращался к нему на «вы», то это просто культура человека. Мы оба немного поругались на то, что очередь двигается очень медленно. И, как ни странно, все стали двигаться быстрее. Спустившись вниз, мы попрощались. Я зашел в переполненный вагон. О том, что смогу сесть я даже и не думал. Но вдруг какой-то молодой парень уступает мне место. Никогда такого не было, ведь мне всего 23, но мне было приятно. Я сел и смотрел на людей. Как вдруг мой взор упал на окно. Благодаря освещению окно отражало, и я увидел свое лицо. Оно было старым, волосы седыми. Я посмотрел на свои руки, и они тоже были состаренными. Мне стало страшно. Я спросил у того парня, который мне уступил место кого он видит перед собой. Парень не понимал, что я хочу от него услышать и сказал: «Дедушка, я не знаю, что вы хотите…» – я дальше уже не слушал. Я понял, что резко постарел на пол века. Началась паника. Я пытался достать телефон, но его с собой не оказалось. Вдруг засветил очень яркий свет. Остальные его как будто не замечали. Стало настолько ярко, что я закрыл глаза. Набравшись смелости я их снова открыл и оказался уже в столовой.
Буфетчица мне сказала: «Я вам повторяю, мужчина, что будете на первое?». Я попросил борщ. Взяв всю еду, я пошел за столик. Ко мне присело пару человек: женщина лет 80-ти и молодой парень, на вид ему было 20 лет. Мы принялись кушать. Я посмотрел на свои руки, они выглядели моложе. Я спросил у своих соседей: «Где мы?». Оба посмотрели на меня очень странно и ответили, что мы в столовой. Чтобы не показаться слишком странным, я их поблагодарил и принялся за салат. Попытки понять происходящее не удались успехов. Я снова спросил: «Вы тоже сейчас были в метро?». И тут они удивились еще сильней, ведь на этот раз им уже не казалось, что я несу чушь. Наши воспоминания только что произошедшего были одинаковыми: сломанный эскалатор, долгая очередь вниз, вагон метро и яркий свет. Посмотрев в свои тарелки, мы увидели, что количество еды не изменилось, хотя съели мы уже достаточно много. Я весь вспотел и решил пойти умыться. В зеркале я увидел мужчину лет 50-ти. Мне снова стало страшно. Я открыл кран, но вода не лилась. Вдруг снова появился очень яркий свет.
Открыв глаза, я оказался на улице. Впереди и сзади меня было очень много людей, собранных в кучу. Я был примерно посередине. Осмотрев все вокруг, я нашел лесоруба. Но выглядел он уже моложе. Я поздоровался с ним, но он меня не узнал. Он попросил не доставать его вопросами, ведь он хочет просто отстоять свою очередь на концерт. Я ему сказал, что мы встретились в метро во время долгой очереди. И тут-то он стал слушать меня. Рассказав ему все, он задумался и подтвердил, что был и в метро, и в столовой. Вот только в метро он разговаривал с дедушкой в два раза старше меня. Мы не понимали, что происходит вокруг, не понимали, что происходит с нами. Из очереди нельзя было выйти. Мы просто стояли и ждали. Я предложил ему найти бабушку и молодого парня, с которыми я сидел в столовой. Но осмотрев еще раз все вокруг мы их не увидели. Я предположил в слух, что это сон, на что лесоруб меня ущипнул. «Не проснулся, значит не сон» – сказал он мне. Обстановка настораживала, ведь было совершенно непонятно, что происходит. Я спросил у лесоруба, что он помнит последнее до метро. Он рассказал, как рубил дерево со своим напарником, дерево начало падать и был громкий крик, а после этого резко наступило метро. Я попытался вспомнить свои последние воспоминания. И кое-что получилось вспомнить. Я лежал в кровати и снова был старым. Я долго не мог уснуть. Я почувствовал себя очень слабым и в одно мгновение глаза закрылись, после чего я оказался в метро. «Может быть мы умерли?» – сказал лесоруб. Я неохотно согласился. Мы стали рассуждать, что же дальше и что вообще происходит вокруг. Мы в аду, раю или вообще где? Резко загорелся яркий свет.
Я оказался в школе за партой. Шел урок математики. Судя по сложности уравнений на доске – это был выпускной класс. Я оглянулся, не было ни одного знакомого мне человека. Преподаватель сказал записывать что-то. Я претворился, что пишу и посмотрел на соседа по парте. Это была очень красивая девушка. Я отпросился выйти из кабинета, пошел искать зеркало. Я увидел себя в юношестве. Снова шок, снова непонимание. Вернувшись в кабинет, я спросил у девушки: «Как ты тут оказалась?». Взгляд был снова очень странным. «Ты что, накурился? Мы на уроке сидим, решаем уравнения!» – сказала она. Я вспомнил, как в столовой мне помогло объяснение произошедшего раньше. Я рассказал все, что со мной произошло ранее и предположил, что мы мертвы. Она перестала на меня смотреть как на умалишённого. Мы решили снова вызвать вспышку света, вдруг после нее все закончится. Но ничего не выходило. Урок длился безумно долго. Я попробовал свериться с часами и засечь время в уме. За 60 секунд, которые я считал в голове на часах в кабинете прошло лишь 2 секунды. Меня это напугало. Мы повернулись к нашим соседям сзади и стали им все рассказывать. Учить не обращал на нас внимание, а просто рассказывал материал урока. Соседи тоже не понимали, что происходит. Когда информация от нас и наших соседей дошла до всех учеников, прозвенел звонок. Мы боялись вставать, а учитель продолжал рассказывать что-то. Как только звонок успокоился снова появилась вспышка света.
Я открыл глаза. В этот раз я видел свои роды от первого лица. Я снова увидел маму, увидел, как меня забирают из роддома. Но я не мог ничего сказать. Каждый раз, когда я пытался что-то сказать получался лишь крик и плач. На удивление любое неожиданное действие для меня было очень веселым, и я смеялся. На какой-то период времени я забыл свое имя. И лишь когда кто-то из гостей, которые пришли к нам домой спросил, как назвали ребенка, мои родители назвали мое имя. И я откликнулся. Точнее я повернул голову и посмотрел на них.
