Кивнув, женщина вытерла внезапно навернувшиеся слезы.
– Знаю, Рэй совершал дурные поступки. И все же я помню его совсем мальчишкой, милым и вежливым. Ну и сорванцом, как же без этого, – впрочем, безобидным, – поспешила добавить она.
Меня ободрили ее добрые слова о Рэймонде Стрикленде – как минимум одной живой душе было небезразлично, что он покинул этот мир.
Выйдя от Рибы, я встретилась с шефом и сразу пересказала свой разговор со свидетельницей. Выслушав меня, он задумчиво кивнул:
– Ее показания совпадают со словами другого соседа, который видел Стрикленда вчера вечером в «Павильоне Бруссара»: он выпивал и подрался там с несколькими мужчинами, которые угрожали его убить.
Неужели мое первое убийство будет так быстро раскрыто? Если повезет, к вечеру уже задержим подозреваемых.
– Что за мужчины?
Оливер глянул в заметки на телефоне:
– Томми Симс, Эдди Ягер, Джейрод Букер и Олден Найт. Судя по всему, зачинщиком был Симс, так что начнем с него.
К горлу подкатил тугой комок. Можно подумать, встречи с Демпси недостаточно для одного дня! Но нет, опять придется общаться со школьными приятелями, с одним из которых меня кое-что связывало. Кое-что интимное… Тем не менее я поспешила отбросить опасения. Мне не впервой сталкиваться на службе со старыми знакомыми. И если они окажутся такими же придурками, как Демпси – что вполне вероятно, учитывая драку в баре, – то пусть сами нервничают. Подавшись в полицию, я понимала, что подобные встречи неизбежны.
Мы сели в патрульную машину. Пользуясь ситуацией, я узнала адрес Томми: Малдер-драйв, 1649. Всего в паре кварталов от главной улицы. Мы заехали в историческую часть города с прелестными коттеджами, ухоженными газонами и садами, огороженными белыми заборами из штакетника. Однако чем глубже заезжали, тем старее и непригляднее становились дома: с облупившейся краской на фасадах, сломанными ставнями и ржавым металлоломом во дворе. Чем страшнее был дом, тем больше хлама громоздилось на крыльце и подъездной дорожке.
Жилище Томми Симса выглядело хуже всех. Начиная с окон, завешенных уродливыми простынями, и заканчивая неприглядными салатовыми ставнями и фасадом. Дверной звонок не работал – неудивительно, – и лишь через несколько минут громкого стука в дверь нам с недовольным видом открыла женщина. Казалось, она только встала с постели: короткие волосы торчали во все стороны, сонные глаза удивленно расширились.
– Мы из департамента шерифа, – сообщил Оливер. – Мистер Симс дома?
Не потрудившись ответить, женщина обернулась и громко позвала Томми. Из глубин жилья раздался глубокий баритон, но слова разобрать не удалось. В отличие от пронзительного женского крика:
– Копы тебя спрашивают! Какого хрена ты натворил?
Снова послышалось неразборчивое бухтение.
– Сам им и скажи! – ответила женщина. Внутри хлопнула дверь.
Мы с Оливером переглянулись. Супружеской гармонией здесь и не пахло.
Вскоре появился Томми, натягивая на пивной живот выцветшую футболку и настороженно окидывая нас взглядом. На его левой щеке виднелась багровая полоса. Должно быть, серьезная вчера вышла заварушка.
– Да? – сказал он вместо приветствия.
Годы его не пощадили. В старших классах Томми был высоким, подтянутым спортсменом с длинными каштановыми волосами и четко очерченной линией подбородка. Когда он проявил ко мне внимание, я пришла в восторг и по глупости согласилась встретиться с ним после игры. Оказалось, что его интересовало только одно, но осознала я это лишь на следующий день, когда он прошел мимо меня. Мало того, позже выяснилось, что он проболтался приятелям о том, что было между нами. Именно Томми я винила в прозвище Оторва, которое намертво прилипло ко мне до окончания школы.
Конечно, я вовсе не ожидала увидеть семнадцатилетнего Томми Симса, тем более что мы пару раз сталкивались с ним в магазине, однако оказалась не готова к крупному плану его помятого, морщинистого лица с обвисшими щеками. В некогда темно-каштановых локонах теперь проглядывала седина, а линия роста волос сдвинулась к макушке.
У меня самой появились морщинки на лице и растяжки на теле, а также безнадежная зависимость от краски для волос, сохраняющей мой родной русый цвет. Однако теперь я следила за фигурой.
– Лейтенант Оливер и помощник Блэкуэлл, департамент шерифа. Мы хотели бы задать вам несколько вопросов.
Едва взглянув на меня, Томми уставился на моего начальника:
– Этот гон… Если вы из-за вчерашней драки, то Стрикленд нас спровоцировал. – Его ладонь взметнулась к рубцу на лице. – Он накатал заявление или что?
– Из-за чего произошла драка? – спросила я, пропустив вопрос мимо ушей.
Томми перевел взгляд на меня и неловко переступил с ноги на ногу.
– Нам показалось, что он пристает к Джори Траан, и мы вмешались.
Это имя мне ни о чем не говорило.
– Почему вам так показалось? Они ссорились?
– Не-ет, – протянул он. – Но ведь она…
Я изогнула бровь:
– Ну, кто она?
– Племянница Джексона Энсли, которому Рэй хладнокровно выстрелил в затылок.
По спине пробежала дрожь, словно мне за шиворот бросили кубик льда. Уже второй раз за день прозвучало упоминание Джексона. Пожалуй, нужно приготовиться к тому, что в этом расследовании о нем еще не один раз вспомнят.
Томми опять прищурился, вперив в меня взгляд:
– Мы не встречались раньше?
Румянец вспыхнул на шее и пополз вверх. Значит, он меня не вспомнил. Уж не знаю, обрадоваться сему обстоятельству или оскорбиться. Проигнорировав его вопрос, я продолжила:
– Вы видели мистера Стрикленда и мисс Траан вместе до вчерашнего вечера?
– Да не. Я Рэя вообще сто лет не видел. – Томми скрестил руки на груди, на губах заиграла легкая ухмылка. Такое выражение частенько появлялось на его лице в старших классах на спортивных играх или тусовках с друзьями.
Перед мысленным взором вспыхнули воспоминания более чем тридцатилетней давности: Джексон и Томми в компании ребят на вечеринке или в школьной столовой. Однако не припоминаю, чтобы видела их наедине. Они скорее были приятелями, нежели близкими друзьями. Две полные противоположности – популярный спортсмен и хулиган, изображавший крутого. Джексона считали настоящим наркоманом. Насколько мне известно, единственное, что объединяло парней, – это бездушное отношение именно ко мне.
А если они не дружили, то почему Томми вдруг так рассердился, увидев Рэя и Джори вместе? Может, он неровно дышал к девушке?
– Что послужило причиной драки? – резко спросила я.
– Ему не следовало соваться в «Павильон»! – Томми выпятил грудь, в голосе звенело праведное негодование. – А он просто сидел там и точил лясы с родней Джексона. Нужно было поставить его на место!
Значит, они банально не поделили территорию? Томми хотел выпендриться перед собутыльниками, прицепившись к Рэю?
– Эй, точно, я ведь тебя знаю! – Внезапно он ткнул в меня пальцем. Его губы сжались в тонкую полоску.
Я подобралась, готовая вновь услышать старое прозвище. Однако Томми успел остановить себя, удивив меня самообладанием.
– Да, теперь узнал. – Его губы расплылись в ухмылке. – Ты изменилась. К лучшему… – Он медленно осмотрел меня с головы до пят.
Краем глаза я заметила косой взгляд Оливера, оценивающего странный поворот беседы, но не успела ответить на завуалированное оскорбление, как шеф продолжил выспрашивать подробности драки. Томми настаивал на том, что особой драки не было, так, словесная перепалка, – скорее всего, хотел замять дело. Ничего, мы свяжемся с работниками бара, а также возьмем показания свидетелей и трех других участников потасовки.
– Вы угрожали убить мистера Стрикленда? – спросил под конец Оливер.
Томми с отвращением покачал головой:
– Просто ляпнул сгоряча. Только не говорите, что этот бандюган испугался за свою жизнь! – Скрестив руки на выпирающем животе – уголки его губ сурово опустились, – он требовательно спросил: – Так вы меня арестуете или как?
