Богиня весны была в «зимнем режиме». Ее одежды были светло-серых и зеленых оттенков – цвета заледеневшей травы. Глаза были мутно-золотыми, как декабрьское солнце. Вид беременной живой девушки, ввалившейся к ней в сад, ее, похоже, ни капельки не удивил.

– Присаживайся, – предложила Персефона. – Угощайся чаем и булочками.

Чай и булочки выглядели ужасно соблазнительно, учитывая, что Психея питалась у Афродиты одними корками хлеба, но она была наслышана о том, что будет, если съесть что-то в Царстве Мертвых.

– Спасибо, но нет, – сказала она. – Моя госпожа Персефона, у меня к тебе неожиданная просьба. Надеюсь, ты сможешь мне помочь. Афродита просила узнать, не могла бы ты одолжить ей немного своего крема для лица.

Целая клумба фиолетовых цветов за спиной Персефоны завяла.

– Прошу прощения?

Психея пересказала ей всю ситуацию с Эросом. Она очень не хотела плакать, но голос выдавал ее боль.

Персефона окинула смертную оценивающим взглядом. Ее история впечатлила царицу. У Персефоны были свои трудности, связанные с браком, не говоря уже о личных терках с Афродитой. Она догадалась, что богиня любви отправила Психею к ней в надежде, что Персефона разозлится и убьет ее.

Ну… Персефона не собиралась выполнять за Афродиту грязную работу. Но раз богиня любви желала одолжить немного ее магии, почему бы и нет?

– Открой коробку, – попросила Персефона.

Богиня подула на ладонь, и в ней засветилось нечто, похожее на ртуть. Персефона вылила это в коробку из розового дерева и закрыла крышку.

– Держи, – сказала она. – Но учти, дитя мое: ни в коем случае не открывай коробку. То, что внутри, предназначено исключительно для Афродиты. Ты меня поняла?

– Я поняла, – ответила Психея. – Спасибо, моя госпожа.

Настроение Психеи улучшилось. Наконец-то! Она вернулась тем же путем, каким пришла, с помощью второго рисового пирожка отвлекла Цербера и заплатила Харону второй драхмой за переправу назад. Поднявшись в мир смертных, она начала свое долгое путешествие назад ко дворцу Афродиты.

Но на середине пути ей пришла в голову неожиданная мысль.

– Что я делаю? – спросила сама себя Психея. – Если все получится, Эрос ко мне вернется, но захочет ли он меня такой? Я выгляжу ужасно! Я истощена, питалась одними корками хлеба, одежда давно превратилась в лохмотья, я не принимала ванну, наверное, месяцев семь, зато у меня в руках коробка, полная божественной красоты, и я собираюсь отдать ее Афродите, которой она на самом деле не нужна. Возьму немножко себе!

Глупо? Возможно. Но войдите в ее положение. Психея несколько месяцев подряд вела поиски. Она находилась в состоянии хронического недосыпания и недоедания и едва ли могла здраво рассуждать. Кроме того, чем ближе ты к цели, тем чаще совершаешь опрометчивые поступки, потому что тебе уже не терпится с ними покончить. (Упс, я хотел сказать «с этим покончить».)

И потом – позволю себе предположение – Психее катастрофически не хватало уверенности в себе. Она обладала смелостью и многими другими прекрасными качествами, но она не верила в себя. Не верила, что кто-то, подобный Эросу, мог полюбить ее такой, какая она есть. Именно поэтому сестры так легко смогли ею манипулировать. И поэтому же она открыла коробку.

К несчастью, Персефона наполнила ее не кремом для лица, а чистым стигийским сном – экстрактом Царства Мертвых. Персефона таким образом хотела, скажем так, отблагодарить Афродиту за то, что та втянула ее в свои проблемы.

Не знаю, как бы эта штука подействовала на богиню – может, ввела ее в кому или парализовала мышцы лица, обеспечив Афродиту смешной рожицей на пару недель. Но когда Психея открыла коробку, стигийский сон заполнил ее легкие, и она тут же потеряла сознание.

Огонь ее жизни начал угасать.

Одновременно с этим во дворце Афродиты плечо Эроса заболело так, словно кто-то воткнул в него раскаленный нож. Он немедленно понял, что с его женой случилась беда. Несмотря на муку, он поднялся с постели и обнаружил, что часть его былой силы вернулась. Душа его постепенно исцелялась с того момента, как он, прикидываясь башней, поговорил фальцетом с Психеей. Расправив крылья, он вылетел в окно и поспешил к Психее.

Он обнял ее неподвижное тело.

– Нет, нет, нет. О любимая, что ты наделала?

Подняв ее на руки, он полетел прямиком на Олимп и ворвался в тронный зал Зевса, где остальные боги собрались смотреть новую пьесу Аполлона под названием «Двадцать потрясающих вещей обо мне». (Не ищите ее на Бродвее. Постановку закрыли сразу после премьеры.)

– Владыка Зевс! – закричал Эрос. – Я требую справедливости!

Большинство богов отлично знали, что вламываться к Зевсу и требовать что-то от него – не самая удачная идея. Тем более справедливости. Зевс ею не отличался.

Тем не менее, даже царь Олимпа слегка побаивался Эроса, поэтому подозвал его ближе.

– Зачем ты принес нам эту смертную? – спросил Зевс. – Она очень даже ничего, признаю, но слишком беременна и, похоже, умирает.

В этот момент на вечеринку явилась Афродита. Она величаво ступила в тронный зал, ожидая услышать комплименты ее новому платью, но внимание всех богов было сосредоточено на Эросе и Психее.

О боги, подумала Афродита. Поверить не могу. Даже грязная и без сознания, эта девчонка смеет перетягивать на себя все внимание!

– Что происходит? – спросила богиня. – Только я имею право мучить эту девчонку.

– Спокойно, Афродита. – Зевс кивнул Эросу: – Говори, бог любви. Что у тебя есть интересного нам рассказать?

Эрос поведал богам обо всем. Даже олимпийцы были впечатлены самоотверженностью Психеи. Да, она совершила несколько ошибок. Она увидела истинный лик Эроса. Открыла коробку, предназначенную для Афродиты. Но она также проявила чудеса верности и решительности. И самое главное, должное почтение богам.

– Это смешно! – возмутилась Афродита. – Она даже не выполнила последнее задание! В этой коробке не было гипоаллергенного крема для лица!

Эрос нахмурился.

– Она моя жена. Тебе придется с этим смириться, мама. Я люблю ее и не позволю ей умереть.

Зевс почесал бороду.

– Я бы хотел помочь, Эрос. Но она вдохнула слишком много стигийского сна. Сомневаюсь, что я смогу вернуть ее в прежнее состояние.

Вперед вышла Гера.

– Тогда сделай ее богиней. Психея заслужила это. Они с Эросом станут прекрасной парой.

– Да, – согласилась Деметра. – Сделай ее богиней. И я не жду никакой благодарности от Эроса, пусть даже это была целиком моя идея.

– И моя, – добавила Гера.

Афродита пыталась возражать, но она видела, что совет олимпийцев был против нее. С неохотой она дала согласие. Голосование на Олимпе не было анонимным.

Когда Психея открыла глаза, ее тело излучало новую силу. В венах тек божественный ихор. На ней были переливающиеся одежды из газа, а за спиной трепетали крылья, как у бабочки (что было немного странно, ну да ладно). Она обняла своего мужа, Эроса, который был абсолютно здоров и счастлив, как никогда.

– Любовь моя, – сказал он. – Моя жена навеки!

– Я все еще босс? – спросила она.

Эрос засмеялся.

– Ты определенно босс.

Они поцеловались и помирились, и так Психея стала богиней души, что прилетает к нам, когда мы больше всего нуждаемся в содействии и понимании, потому что она лучше любого другого бога знает о человеческих страданиях.

Она родила дочь, Гедону, которая стала богиней наслаждения. Признайте, после всего, через что прошла Психея, она заслужила немного наслаждения.

Вот и все. Конец.

Ого… только я пообещал вам смерти и страдания, и на тебе – два хеппи-энда подряд. Да что со мной?

Предлагаю поговорить об олицетворении главного страха всех автомобилистов – полубоге, что врезался, поджег и уничтожил половину мира. Давайте навестим Фаэтона. Он вернет вам веру в себя!