Сооцер вытер мне кровь медицинским полотенцем, после чего принялся мотать раны. Обильного кровотечения у меня не было нигде, разве что внутри тела, но тут не бинты, ни жгут не помогут, к сожалению. Зато помогли шприцы с восстанавливающими препаратами, они определенно улучшили моё состояние, а также замедлили уничтожение организма, что и дало время доставить меня почти целым обратно домой.
– О-ох, как в ушах звенит-то… о-о-ох… – Сказал я, когда наконец смог слышать.
– Сейчас сынок поправим тебя. Сильно болит живот? – Спросил у меня Сооцер, заматывая уже последние участки на разодранных плечах.
– Да-а… сильно, не знаю смогу ли ходить… – Сказал я, горько осознавая вероятнейшую истину, после чего невзначай добавил: – Что это за фоорус то был такой? Мама…
– Какой-то в край охеревший! – Добавил к моему возмущению Далаас, сидевший справа от Сооцера ожидав команды очередной помощи.
– И не говори… валун увидел, а потом нету валуна, какой же быстрый, сука, валун… хитрая падла!
– Ножницы. – Сказал приказным тоном Сооцер, а Далаас только этого и дожидался.
Он мгновенно исполнил приказ, молча. После чего вновь бросил взгляд на моё истерзанное тварью тело. То на плечи взглянет, но на щеки, но на ухо, то в глаза мне. А взгляд тяжёлый был, печальный… за ярчайшим светом виднелась горесть, даже желание занять моё место.
– Ты вообще как себя чувствуешь, Агнус? – Спросил он так, будто хотел сделать это уже давно, но никак не решался.
– Жив. Цел. Фоорус!… урод сучий…
– Не беспокойся, мы тебя вытащим, я даю сло… – Не успел Дал договорить, как его слова оборвал фоорус. Который минут десять назад ударил его своей тушей, напомнил ему о своём ударе по животу: – ВО… ох тыж мать моя…
– Ты как, Дал!? – Спросил я, чуть приподнявшись, на что мой организм отреагировал крайне отрицательно, положив меня обратно.
– Агнус! Не шевелись, я почти закончил. – Сооцера, как и мой организм, также оскорбили мои резкие телодвижения. Но что уж поделать, тогда я только вспомнил то, что вообще-то не я один пострадал. До меня дошло воспоминание о Далаасе полетевшем в сторону коряги.
– Да это фоорус, братишка… вдарил мне так, что я аж полетел в пень вон тот. – Показал мне на корягу, стоящую прямо рядом со смертельной ямой, после чего продолжил: – Тоже мне пару костяшек сломал, сука… но не столько, сколько тебе. Я в поряде, не парься! – Сказал Дал и скрючил улыбку, вот уж действительно оптимист…
– Вот и хорошо… а где винтовка твоя, не вижу? – Спросил я, ведь действительно не приметил у него на нем его горячо обожаемый карабин.
– А, этот кусок дерьма? Он улетел в тёплые края, ну знаешь, весна ведь уже. – Ответил мне Дал, после чего указал на кусты. Видимо тёплые края – это там.
– Ха-ха… заклинила всё-таки? – С глухим смешком спросил я.
– Да, заклинила. А я говорил тебе, баран! Не бери эти карабины, они клинят в болотах, они сложные mavilus (с сэллианского: б…), но ты заверял нас, рассказывал про то какие они пиз…
– Простите падре, действительно херня какая-то… по крайней мере для болот уж точно. – Выкрикнул Далаас, перебив Сооцера. Возможно и хорошо, что перебил, он действительно начал разгораться в своей речи.
– Дробовик мой возьми, ещё раз говорю… ох, он там это, живой он там вообще? – И ведь действительно, дробовичок висел у меня прямо на груди.
Далаас аккуратно снял его, взял в руки, повертел, покрутил, посмотрел в дуло, балбес, ну а после данной профессиональной проверки доложил:
– Да вроде нормально все с ним, поцарапанный немного разве что. Стрельнуть может попробовать?
– Я тебе стрельну! Никакого больше шума, иди лучше шип с жопы этой гадины срежь, нож-то тебе для чего-нибудь кроме дурацкого кручения нужен? И кожи кусок оторви, впервые такую вижу вообще… а после аккуратно пойдём домой. Причём успеть нужно до темноты, а стемнеет через часа два! Ну и это самое… дробовик обязательно бери, в любом случае лучше, чем твой ствол… мечты блин, тьфу. И сгоняй кстати за ним в свои тёплые края, он денег стоит, не забыл, Далаас? – Сказал Сооцер, на что Далаас никак не отреагировал, только молча пошёл исполнять все что было приказано. И правильно, нечего Сооцера нервировать ещё больше.
А на дворе и в правду было поздно, уже часов двадцать-шесть. Обычно у нас на Сатус-Сэлле темнеет часов в тридцать, а начинает темнеть уже в двадцать восемь. А так как мы в болотах Дэнииса… стемнеет уже к двадцати-восьми, плохи наши дела, в общем. Домой топать то часов пять максимум, это если спешить при моем состоянии. Благо опаснейшую часть болот мы сможем покинуть за час, ну это ту, в которой ещё могут быть фоорусы, да и не только фоорусы…
Вторую часть по шкале опасности мы преодолеем за минимум минуты три, это та, где мочажины. Ну а дальше лёгкая прогулка, так что можно и в темноте прогуляться… но чтоб все так сложилось – нужно спешить.
– Так давайте же, я потерплю боль, только бы не стемнело… – Сказал я, после чего постарался собраться силами, дышал, мял руки… сложно, ну а что поделать, надо бы вставать…
– Ну сынок… я тебе таблетки дал, шприц со средними витаминами уколол. Справишься, точно? Можем ведь и понести.
– Да какой нести, падре! Не-не-не, я справлюсь. – Уверенно сказал я, после чего подал руки своим коллегам по опасному бизнесу. Теперь, надеюсь, все поняли почему же "опасному".
– У-у-ух! – Голосил я, в то время как меня поднимали Сооцер с Далаасом.
– Фух! Ну, как тебя чувствуешь?
– Как после секса с даймоновкой, Дал. Все болит! Давайте домой потихоньку… – Сказал я, вновь собрался силами и через невероятную боль в районе живота начал понемногу ковылять.
Сооцер придерживал меня за левую подмышку, Далаас за правую… так и шли два охотника, практически неся по воздуху третьего, искалеченного подлым зверем. Это был урок для всех нас, конечно. И не только эта ситуация с фоорусом.
Мы дошли до дома целые и невредимые. Как я и говорил: успели проскочить всего за час опаснейший участок леса, по пути слышав только щебетание корвуса, но у нас были шляпы со специальными трубками, а значит они не представляли для нас никакой опасности. Потом шёл участок менее опасный, ведь таких жестоких тварей там не было, но были чёртовы ямы, острые ветви палусов, Розы Дурака и конечно же трясины. Страшно представить, что я почувствовал бы, если бы упал в такую снова, но в этот раз с раздробленными костями внутри тела… это была бы адская агония, а учитывая то, что Дал также был повреждён, а Сооцер в свою очередь банально устал, да и возраст… меня могли бы и не вытащить. Именно поэтому мы и шли по этому участку медленно, размеренно, глядя по сторонам. Под конец его уже стемнело, но и хер с ним… главное, что успели безопасно пройти.
Мы покинули все опасные участки леса Дэниис, после чего вышли на просторы луга деревьев солдисов, имеющее тонкие и хрупкие ветви. Чем дальше мы шли – тем светлее становилось вокруг. Белые лучи Сэллы просачивались сквозь массивные кроны деревьев все интенсивнее, птицы, рассекающие воздушное пространство виднелись все чётче и чаще, а холодноватый ветерок грубо касался кожи, даря неприятное чувство холода, а с ним и ощущение страха пред темнотой, болью и смертью. Но её же развеивали мои товарищи, которые на протяжении шести часов практически несли меня с опаснейшего участка леса Дэниис прямо до медицинского околотка деревни Кали-Новика. Деревни, в которой мы и получили заказ на Фооруса-Убийцу, она же была ближайшей к лесу Дэниис, ну… точнее к его болотистому участку.
Но это чувство… когда перед глазами начинает темнеть, пальцы от холода немеют и ты чувствуешь себя ходячим трупом… это чувство, когда по сторонам ты видишь своих родных коллег, с которыми был в десятках и сотнях походах. Чувство безопасности за свою жизнь. Даже несмотря что лично я и от маленького корвуса бы не отбился в тот момент. Как и говорил Сооцер… Дружба – познаётся в страхе. В опасных ситуациях, при жертвах и сложных обстоятельствах. Когда ваш товарищ тратит на вас свою аптечку, не прося ничего в замен. Когда по опасной местности несёт вас в течении шести часов в медицинский пункт, остановившись всего дважды. Вот что такое настоящая дружба и вот кого можно назвать другом, не сомневаясь скажу я вам.
