Отец Григорий пристально посмотрел на пленника и, усмехнувшись, проговорил:
– А ты не шпиён, мил человек?
Ташкинов с достоинством ответил:
– Я офицер! Хоть и крестьянского сословия! Ни за какие посулы или угрозы не буду служить красным узурпаторам! Погоны офицера добыты не по рождению, а верной службой царю-батюшке!
Сказав это, Ташкинов понял, что совершил промашку. Не надо было царя упоминать. Старообрядцы царей на Руси не любили.
Глаза священника сверкнули праведным гневом.
– Еретик! Пес никонианский! Слуга Антихриста! Не бывать тому, чтобы приверженцы истинной веры объединялись со слугами Диавола! Прочь! – грозно произнес Подкин.
– Батюшка, простите! Послушайте! Я недоговорил! Я такой же противник монархии, как и вы! Я социалист-революционер! – пытался исправить неловкую ситуацию Ташкинов.
– Отведите его за околицу и отпустите с миром. Мы не льем человеческой крови. Пусть идет себе, еретик! – приказал мужикам отец Григорий.
Мужики потащили Ташкинова к околице. Из окон домов и через щели заборов старообрядцы украдкой наблюдали, как толкают по улице связанного никонианина. Старухи плевали Ташкинову вслед, шепча молитвы и осеняя себя двуперстным знамением.
* * *
– Черт бы побрал вашего попа! – со злостью сказал Ташкинов, оказавшись за воротами деревни. – Я ему дело говорю, а он уперся в свою веру! Кержак твердолобый!
Мужики его развязали, вернули коня и револьвер.
– Не держи зла на отца Григория, мил человек, – проговорил один из мужиков. – И на нас не серчай. Шибко мы от никониан натерпелись…
– А я тебя знаю, – сказал Ташкинову другой мужик. – Я в том разе в Юме был и видел, как с тебя большевики погоны срывали.
Григорий Степанович помрачнел. Вспоминать то, о чем сейчас сказал этот крестьянин, было нелегко. Случилось это весной.
В апреле 1918 года в Юме прибывшими из Чердыни большевиками был организован Съезд солдатских и крестьянских депутатов. Была установлена Советская власть. Участники съезда приняли решение о прекращении полномочий волостной земской управы, как ненужного и контрреволюционного органа исполнительной власти уже несуществующего Временного правительства.
Григорий Степанович, узнав тогда об этом, надел свой офицерский мундир с погонами и орденами и заявился на Съезд. Он хотел выступить, чтобы объяснить народу незаконность действий большевиков. Но Ташкинову и слова вымолвить не дали. Гришка Овчинников, недавно вернувшийся с фронта, мигнул своим дружкам, и те крепко схватили Григория Степановича за руки. Овчинников, усмехаясь, подошел к Ташкинову и у всех на виду сорвал с него погоны.
Григорий Степанович навсегда запомнил горечь прилюдного унижения. Как посмел этот подлец Гришка Овчинников, дослужившийся лишь до унтера, срывать погоны с боевого офицера? Мужики на съезде молча глазели, не вмешиваясь.
Ташкинов тогда проглотил обиду. «Ничего! – думал он. – Еще поквитаемся! Придет время, будет Овчинников висеть на березе и дрыгать ногами в предсмертной агонии».
– Мужики! Поймите же вы! Красные вашу деревню в покое не оставят. Кровью обагрят ваши дома! Мой отряд уже движется к Подкиной, чтобы вам помочь. Объединимся и поднимем волость против красной сволочи! Там, глядишь, и соседние волости присоединятся. Прогоним чужаков с нашей земли! Уже по всей России идет борьба с большевизмом! На Дону, в Поволжье, на Урале! – возбужденно говорил Григорий Степанович.
Мужики хмуро молчали, слушая Ташкинова.
– Коммунисты отберут хлеб, скот, жен и детей. Не будет у вас своей земли и хозяйства. Будете рабами, как иудеи в царстве фараона! – продолжал он.
Мужик, который узнал Ташкинова, подумав, сказал:
– Идем с нами. Я тебя огородами к себе на двор проведу. Вечор расскажешь народу про слуг антихристовых. Коли община тебя поддержит, то и отец Григорий перечить не станет.
* * *
Вечером этого дня на деревенской площади у церкви собрались почти все подкинские жители. Пришли крепкие хмурые мужики в посконных рубахах и армяках, седобородые сгорбленные старцы, опиравшиеся на древние посохи, боязливые бабы, закутанные в большие платки, которые закрывали не только голову, но и руки. Прибежали даже деревенские собаки, виляя хвостами, словно тоже желая послушать Ташкинова. Только местные старухи остались сидеть дома, боясь оскверниться от никонианской ереси.
Григорий Степанович с любопытством разглядывал собравшийся народ. Будучи председателем волостной земской управы, ему приходилось решать дела старообрядческих общин, но с жителями этой деревни вот так близко иметь дело еще не случалось.
Мужик, который собрал крестьян, вышел из толпы и сказал, обращаясь к Григорию Степановичу:
– Вот, господин офицер, собрался народ! Говори теперича! Община тебя выслушает.
Ташкинов еще раз обвел глазами подкинцев. Пришлому человеку всегда не так-то просто бывает заручиться доверием у людей в новом, незнакомом для него месте, к тому же у крестьян-старообрядцев, которые никогда не спешат открывать душу незнакомому человеку. Но Григорию Степановичу во что бы то ни стало надо убедить этих людей в необходимости борьбы за святое, на его взгляд, дело. Он собрался с духом и громко обратился к народу:
– Господа крестьяне! Я председатель Юмской земской управы Григорий Степанович Ташкинов. Наверняка, многие из вас меня знают!
Подкинцы на эти слова согласно закивали, еще не догадываясь, для чего в их деревне объявился бывший председатель.
Григорий Степанович продолжал:
– Мы с вам живем в лихие времена! На Русь обрушилось невиданное доселе горе! Власть захватили большевики! Они хотят сделать коммунию. По их лозунгам все будет общее! Не будет у вас своей земли, не будет своего хозяйства. Даже жен и детей собственных не будет! Все заберут коммунисты! Будете жить, как коровы в стаде, и гнуть спину на большевиков. А они будут вас гнать на убой, когда захотят!
Толпа на площади загудела. Заворчали мужики. Зашептали молитвы бабы, осеняя себя двуперстным крестным знамением. Задумались седые старцы, опираясь на посохи.
– Большевики искореняют веру Христову, грабят храмы, изгоняют священников и притесняют христиан! И им неважно, как крестятся верующие, двумя перстами или тремя. Большевики не признают любого Бога! Они лишь жаждут власти над всем миром, прикрываясь сказками о светлом будущем для трудового народа! Я прибыл сюда, чтобы предложить вам объединиться для борьбы с коммунистами! Организуем отряд и выгоним большевиков из волости! По всей России идет борьба с Красным Дьяволом! На Дону и в Поволжье русский народ лупит коммунистов. Екатеринбург уже освобожден чешскими войсками. Красные отступают к Перми. Мы с вами не должны сидеть по избам и молча наблюдать, как истекает кровью матушка-Русь! Мы должны помочь нашим братьям, которые на фронтах сейчас борются за свободу России! – продолжал говорить Ташкинов.
Народ на площади замолк. Страшны были слова этого офицера. Но еще страшнее было осознание, что на землю прибыло воинство антихристово с сатанинскими пятиконечными звездами на шапках, чтобы искоренить веру Христову и ввергнуть все в ад кромешный. Воистину, как в Святом Писании сказано.
– Скажи, мил человек, может, ты понапрасну народ пужаешь? Может, большевики энти, не посмеют к нам сунуться? Мы им давеча бока-то хорошо намяли, – вдруг хрипло произнес один из седобородых старцев.
Ташкинов ожидал такого вопроса и не растерялся:
– Прежде чем ответить, я сам хочу у вас спросить! Скажите, господа крестьяне, почему вы живете в достатке? Почему ваши поля густо колосятся рожью и ячменем? Почему ваши амбары ломятся от зерна? Почему ваши стада сыты и многочисленны?
Толпа молчала, не понимая, куда клонит офицер. Ташкинов открыто поглядел на крестьян и сказал:
– Я вам сам скажу! Вы все живете в достатке, потому как вы народ трудолюбивый, свято чтущий заповеди своей веры. Ваша любовь к труду – это долг перед Богом! Это исполнение Божьей воли! Вы не только трудолюбивые, но и смелые люди! Вам не страшны трудности и невзгоды, потому как от предков вы переняли способность выживать в самых трудных условиях. Ваши деды и прадеды, не соглашаясь с патриархом Никоном, уходили в раскол, бросая обжитые места и селились в этих глухих лесах, начиная свою жизнь заново… Мои предки тоже когда-то были последователями старой веры, тоже бежали в пермскую землю, стремясь найти безмятежное житие… Большевики не оставят вашу деревню в покое. Они понимают, что вы сильны и независимы в своей вере к Богу и не нуждаетесь ни в какой власти. А большевикам не нужны свободные граждане… Им нужны рабы, на поте и крови которых они хотят въехать в светлое будущее своего лживого коммунизма! Вы у них, как кость в горле! К тому же у большевиков давно текут слюнки на ваши богатые закрома. А раз вы не захотели отдать хлеб добром, то красные заберут его силой!
