«Языковая игра» предполагает явленность в слове каких-то (мета)смысловых моментов, которые «играют» в слове, обнаруживая вовне различные смыслы, смысловые грани или смысловые оттенки, которыми «играет» слово. Понятие ‘языковые игры’ коррелирует с понятием ‘рефлексивные игры’ (термин В. А. Лефевра), связанными с рефлексивными «токами» или движением в смыслах (собственно рефлексия) и к смыслам (понимание) во всем объеме человеческой мысли и во всем объеме функций сознания. Функцией «рефлексивных игр» сознания языковой личности является актуализация во внутренней форме слова в каждой конкретной ситуации или контексте определенной совокупности рефлексивных векторов (= векторы мысли, представления).

В слове властвует мысль, играющая смысловыми гранями. Из массы неопределенного и бесформенного мышления слово вырывает известное количество признаков, соединяет их, сообщает им с помощью выбора звуков связь с другими родственными словами, а благодаря привнесению случайных побочных обстоятельств – образ и окраску, и тем самым индивидуализирует. Поэтому, как справедливо замечает Р. Джэкендорф, «изучая семантику естественного языка, мы по необходимости изучаем структуру мышления».

Кроме того, в пространстве рефлексивных игр в сознании генерируется определенный «энергийно-смысловой потенциал» (термин А. Ф. Лосева), который также проецируется и актуализуется во внутренней форме слова.

Как функция внутренне нерасчлененного языкового мышления слово представляет собой (мета)смысловую матрицу определенной конфигурации в сознании, которая не может быть вырвана из ментально-рефлексивного контекста сознания и языкового мышления. Ф. де Соссюр писал: «Слово, несмотря на трудность определить это понятие, есть единица, неотступно представляющаяся нашему уму…» . В теории речевой деятельности А. Леонтьева отмечается, что «значения и являются важнейшими “образующими” человеческого сознания» и «…значения преломляют мир в сознании человека» . Языковая личность способна осознавать наличие словесной матрицы в своем сознании как эмпирически, так и на основе ее феноменологической интерпретации.

Конфигурация словесной матрицы информативна. Чем больше векторов мысли или рефлексивных векторов закреплено за словом, тем более оно информативно. «Энергийно-смысловой потенциал» слова проявляется через его способность возбуждать сознание и приводить в движение рефлексию риторанта при восприятии и понимании слова.

Конфигурация словесной матрицы изменчива. Не существует раз и навсегда фиксированных матриц. Актуальные рефлексивные игры являются функцией мыслящего и рефлектирующего сознания и языкового мышления, для которого чужды состояния устойчивости, статичности, линейности и стагнации. Как живой «организм» сознания слово характеризуется категориями развития, эволюции, диалектики, становления, силы, мощи, энергии, обусловленными субъективной природой его жизни и функционирования в рефлектирующем и мыслящем сознании языковой личности. Жизнь слова как имманентной онтологической структуры сознания и языкового мышления состоит в изменении его (мета)смысловой матрицы под влиянием социальных, индивидуальных, культурно-исторических факторов жизни языковой личности. Такие изменения связаны с процессами расширения, сгущения, размывания, постепенного затемнения, угасания рефлексивных векторов в (мета)смысловых матрицах. Время нечто от нее отнимает, меняет, добавляет, содержание слов становится беднее и богаче, более определенным или более расплывчатым.

Речь является чрезвычайно сложной и постоянно изменяющейся системой приспособительных реакций в мозгу, в нервной системе. Она направлена на достижение конечной цели коммуникации, и значение слова выступает «условной оболочкой мысли, охватывающей тысячи различных явлений опыта и способной охватить еще новые тысячи». Слово есть «нечто определенным образом оформленное, берущее то побольше, то поменьше из концептуального материала всей мысли в целом».

Перезагрузка и переструктуризация матрицы слова является его имманентным онтологическим свойством. Матрица слова способна хранить память о представлениях, актуализованных изначально, фиксировать текущие представления и предрасположена к отражению потенциально возможных представлений, и таким образом развивающаяся мысль находит способы воплощения в слове. Все изменения конфигурации векторов во внутренней форме слова являются проявлениями измененного интерпретирования и переработки мысли относительно объектов мысли.

Феноменологическая модель внутренней формы слова позволяет понять и интерпретировать рефлексивные игры в слове. Процедура феноменологического описания рефлексивных игр в слове заключается в идентификации или установлении рефлексивных векторов мысли, явленных во внутренней форме слова, при «наложении» слова на различные модули (7 модулей) с их разветвленной парадигмой векторов.

Приведем ряд примеров феноменологического описания рефлексивных игр в различных языковых и риторических структурах (символы R(сема) и r(сема) используются для представления рефлексивных векторов основного (логического – Модуль 1) и дополнительного (подсознательного – Модуль 2) уровней):

Пример 1: «Эй, почтеннейший!» – могло являться уважительным обращением в XIX веке → R(Интенциональный: уваже- (Интенциональный: уважение, почтение, симпатия); R(экстенсивный); R(категоризующий); R(аксиологический); R(коммуникативный); r(внимание).

«Эй, почтеннейший!» – может являться оскорблением» 17 → R(Интенциональный: неприязнь, раздражение, враждебность, презрение, ирония, сарказм, насмешка, агрессивность, издевательство и др.); R(экстенсивный); R(критический); R(аксиологический); R(категоризующий).

Конкретизация рефлексивных векторов во внутренней форме слова осуществляется посредством непосредственной контекстуальной реальностью высказывания, в рамках которой возможна перезагрузка и переструктуризация внутренней формы слова.

Пример 2. Рефлексивные игры в словах ‘социализм’ и ‘капитализм’ в диалектической и динамической перспективе (советские и современные представления).

Период 20–30-х годов: «социализм» → R(интенциональный: вера, надежды, интерес, желание, гордость, одобрение, ожидание, стремление, радость, эйфория, оптимизм, гордость, причастность, заинтересованность и др.); R(проспективный); R(экстенсивный); R(конструктивный); R(аксиологический: значимое, высокое, величественное, полезное, правильное, привлекательное, гармоничное, благородное, целесообразное, необходимое); R(трансцендентный); R(методологический); R(гносеологический); R(абстрагирующий); r(волюнтативный); r(эмоциональный); r(воображение).

«Капитализм» → R(интенциональный: неприязнь, неодобрение, враждебность, непринятие); R(критический); R(гносеологический); R(аксиологический: плохое, злое, неправильное, неприемлемое, непривлекательное, нецелесообразное, аморальное); r(ассоциативный).

Период 90-е годы и сейчас:

«Социализм» → R(интенциональный: неодобрение, осуждение, неуважение, раздражение, отвращение, разочарование, негодование, насмешка, ирония, сарказм, обида); R(ретроспективный); R(критический); R(аксиологический: плохое, злое, низкое, неприемлемое, отталкивающее, нецелесообразное, ненужное); R(аналитический); r(эмоциональный); r(ассоциативный).

«Капитализм» → R(интенциональный: со- (интенциональный: сомнение и вера, страх и надежда, принятие и непринятие, раздражение, замешательство, одобрение и неодобрение, враждебность и ожидание, неудовлетворенность, опасение, неуверенность, обеспокоенность, смятение, ошарашенность и др.); R(аксиологический: плохое/ хорошее, правильное/неправильное, привлекательное/отталкивающее, нужное/ненужное); R(абстрагирующий); r(ассоциативный).

Следует подчеркнуть, что рефлексивные игры относительно данных слов будут принципиально другими для представителей различных идеологических и политических взглядов и убеждений.

Пример 3. Логика рефлексивных игр на стилистическом уровне.

«Это – петух» (прямая номинация) → R(эпифеноменальный).