Данил даже улыбнулся воспоминаниям. Было весело, офигеть как весело! Школа, старшие классы, спорт, первые отвязные тусовки, первые заработанные самостоятельно бабки. И девчонки. Много девчонок, вешающихся на веселого солнечного мальчика пачками.

Кстати, о девчонках.

Данил выпустил струю дыма и начал лениво скользить взглядом по двигающимся в танце фигурам. Некоторые были очень даже ничего. Но пока напрягаться не хотелось.

Может, потом.

Вообще, как заметил Данил, последнее время красивых баб вокруг стало больше. Он с усмешкой вспомнил реакцию своего партнера по бизнесу, американца, впервые попавшего в русский ночной клуб.

Он тогда едва без головы не остался, бедолага, так разглядывал дефилирующих мимо телок. И все вскрикивал восхищенно, заставляя непроизвольно морщиться от громкого голоса и от жуткого южного диалекта, из-за которого разобрать его востроги было сложно.

– Дэниэл, – кричал он в ухо Данилу, перекрикивая басы, – Дэниэл, боже мой! Да они тут все супермодели! Ты только посмотри, какие фигуры! Какие волосы! Они все как Мисс Мира, Дэниэл!

А Данил тогда задумался, чего у них там такое с бабами, что америкоса так расперло.

Сам он как-то пока до Штатов не добрался, но, судя по фильмам, там вроде все нормально должно быть…

Данил тогда, помнится, снял американцу сразу двух телочек, чем добил партнера окончательно.

От приятных воспоминаний стало тепло и легко, и Данил начал уже более пристально вглядываться в танцующих девушек, выбирая.

Внимательно изучая фигуристую невысокую блондинку, с пухлыми чувственными губками, и уже практически останавливая свой выбор, он внезапно притормозил от некстати мелькнувшей мысли, что она очень похожа на Лену.

На Елену, блядь, Николаевну.

Не она, конечно, но типаж тот же.

И фигурка и рост и цвет волос.

Вот только губы у Лены были другой формы, как-то посочнее что ли, и сама она поизящнее, потоньше, без блядского вульгарного налета.

И волосы подлиннее…

Как от нее пахло тогда свежестью речной воды вперемешку с жаром песка…

Так, стоп, блядь! Это уже не в ту степь куда-то…

Какого хера он вообще про нее вспомнил?

Не, нахер ее, нахер… Женаты и с детьми… Не наш вариант, не его.

Но как обломала его, виртуозно просто!

Скромная училка, блядь!

Он-то думал, это он играет, а оказалось, наоборот.

Данил задумчиво втянул ароматный кальянный дым, забыв уже, что собирался поплотнее пообщаться с заинтересовавшей его девкой, и опять, уже в который раз за эти две недели, прокрутил в голове свое фиаско, гадая, где он просел.

Что удивительно, до Лены, Елены Николаевны, блядь, его бабы постарше не интересовали.

Да и ее возраст он не считывал.

Пьяный был очень, просто удивился: красивая грудастенькая девочка. Стоит, смущается. Прикольно.

А она, оказывается, не девочка, а Елена Николаевна. Училка, блядь.

Потом увидел ее на улице, в мае. Они с парнями чего-то терли, несущественное, а она мимо прошла.

Красиво так прошла, задом повиливая в узкой юбке.

Он ее даже не узнал. Сначала. Проводил взглядом. Пощурился на аппетитный зад, порылся в памяти.

И пошел следом, не обращая внимания на прикалывающихся друзей.

И имя ведь ее вспомнил, хотя Таблетка тогда только один раз сказала, да и нажрат был изрядно.

Елена Николаевна. Лена.

Оказывается, люди еще ходят в библиотеку! В век интернета, когда все абсолютно можно получить, не выходя из дома. Уж он-то в теме, не было бы интернета, не было бы бизнеса.

В полумраке читального зала она казалась настолько далекой, неприступной и погруженной в свои мысли, что Данил, впервые в жизни, слегка напрягся, и не смог просто подойти поздороваться.

Вышел на крыльцо, прикурил, посмеялся с удивлением над собой, а тут и она вышла.

На свету, само собой, она девочкой не выглядела. Да и неприступной сухой дамочкой тоже.

Особенно Данилу понравилась ее внезапная дрожь ресниц, когда она его вспомнила.

Сразу вспомнила, хоть и шифровалась.

Не, все-таки хватка у него, как у бульдога, ни одна девочка не забывает, если хоть раз с ним пересекается.

Солнечный мальчик, блядь. Запоминающийся.

Дальше дело техники. Подхватить под локоток, не обращая внимания на неловкие возражения, проявить галантность, женщины это любят, проводить, не прекращая молоть языком. И улыбаться, улыбаться, зная, как ему это идет, как бабы тают от этого, как ведутся, и не могут потом отказать.

Ну как откажешь такому лапе?

Но тут вышел прокол. Лена сказала твердое “нет”, махнула хвостом и свалила, не оглядываясь.

Может и хорошо, что не оглянулась, а то бы удивилась сильно. Потому что злость он тогда еле сдержал.

И, отслеживая ее удаляющуюся аппетитную фигурку, решил, что непременно наведается сюда вечерком, подождет.

И подождал бы, но приятели своими подколами сначала выбесили, а потом уговорили отдохнуть в новом клубешнике в соседнем городке.

А потом работа, все как-то недосуг было, не до того.

А потом он решил, что ему это все нахер не надо.

Ну смешно же: какая-то баба, училка, тридцатник ей точно, а может и больше.

Не, любители на это дело есть, он даже как-то пил с одним таким. Так тот клялся, что тридцатилетние бабы, а особенно разведенки, трахаются так, что дым из ушей валит.

Типа последний всплеск перед финалом.

Он поржал тогда. Но не проникся. Ему всегда хватало молодых девочек. И секс вполне устраивал. Часто даже очень устраивал.

В июне на пляже он ее заметил сразу.

Она как раз из воды выходила, и он пожалел, что не успел сделать видео. Чтоб потом в слоу мо прокрутить. Потому что это было охренеть, как красиво.

И какого, спрашивается, хера, она все время в эти мешки рядится? Такую фигурку скрывать, это преступление просто!

Ноги его сами понесли поближе. И не зря, не зря!

Как только удалось оторвать глаза от затвердевших сосков, очень отчетливо проглядывающих через мокрую ткань купальника(а это было непросто, совсем непросто!), Данил удивился, насколько юным и нежным было ее покрасневшее лицо с ярко проявившимися от солнца веснушками.

Она стояла совсем рядом, вода капала с мокрых волос, стекала по груди на живот и бедра, и Данил подумал, что было бы очень кайфово попробовать поймать прозрачные капельки. Губами.

Он решил не играть больше, не строить из себя тупенького веселого мальчика, тем более, что она задала вопрос в лоб.

Вот только ответ ей почему-то не понравился.

А Данил чего-то разозлился. Опять. Сильно. То ли от отказа, то ли от ее покровительственных интонаций. Учительских.

Он не хотел пугать, по-хорошему хотел. Не сложилось.

Губы у Лены были свежие, вкусные, от волос пахло речной водой, и этот прозрачный чистый аромат с каленой примесью песка взбудоражил не на шутку.

Она не сразу начала сопротивляться, и Данил поставил себе в мозгу плюсик.

Да и после отбивалась довольно невнятно. И взгляд был говорящим.

Поплыла Елена Николаевна.

Уж это он очень чётко считал. Все-таки опыт – вещь великая.

Он щурился на ее стремительно удаляющуюся фигурку, и улыбался.

Пусть побегает.

А он посмотрит.

Ночь обещала быть любопытной.

Данил вспомнил, как она подходила к нему, забавно и решительно сдвинув брови, явно желая отшить окончательно.

Было смешно.

Потому что он уже увидел все, что хотел, в глубине её глаз.

И только удивился мельком, что она не знает, чего реально хочет. Вроде должна бы уже разобраться в себе.

Но, судя по всему, разобраться самой не получалось.

Ну ничего, он помог.

Когда уже утаскивал ее в сторону квартиры, мелькнула мысль, которая, по идее, должна бы мелькнуть намного раньше. О том, с кем она живет, эта Елена Николаевна.

Хотя, внутренний голос очень отчетливо твердил, что нет у нее никого, одна. Иначе не велась бы на него так дико.