Дашка замолчала.
Мама Тоня ушла с коляской и дочкой, думая о том, что от дачной жизни у неё начались галлюцинации, или видения.
Кладоискатели, кто граблями и лопатой, а кто ручонками, освободили овраг от листьев, договорились начать раскопки сразу после обеда. Потом обмылись водой из поливочного шланга и отправились в дом. Гулька сидела у Гоши на плече и болтала ногами.
Мама Тоня поверила словам Глаши, что Гулька всегда такая горячая, искупала её детской ванночке, одела в старые Глашины вещи, которые теперь предназначались для Дашки.
Гулька сидела за столом довольнющая и разглядывала свой нагрудник, на котором была аппликация - веточка земляники и огромный жук.
-- Так бы и съела! - сказала она.
И Гоша с Глашей опустили взгляды в свои тарелки. Они-то прекрасно знали, кого съела бы Гулька.
После обеда все решили поспать. Уж слишком волнующим был этот день. Но сначала подняла крик Даша: она считала, что место Гульки не в кресле, а в её кроватке. Потом разбудил шальной бас с кухни:
-- Славное море - пещерный булькал!
Славный корабль - еловая бочка!
Эй, тётя Зин, трогай штурвал -
Молодцу плыть через речку! *
Ребята знали, что Гульке известно много слов. Особенно она любила старинные. Знала даже специальные, которые используют люди разных профессий. Те, которые она не понимала, коверкала. Но с чего это она распелась?
Выяснилось, что обжора пробралась к холодильнику и хлебнула не из той бутылки. Тётя Тоня не стала её ругать, просто взяла на руки и укачала.
Вечером состоялся медицинский консилиум, или совет врачей. О решении ребятам не сообщили. А у Глаши испортилось настроение. Она поняла, к чему идёт дело. Но решила выждать, а потом уже действовать с умом.
Гоша тоже о чём-то догадался, и его губы сложились в горестную подкову.
-- Глашка, -- шепнул он, -- по-моему, Гульку отправят в какой-нибудь детский дом.
И из его глаз хлынули слёзы.
Глаша впервые в жизни не сказала ему, что он нытик и слабак. Она обняла его и тихонько молвила:
-- Сначала мы должны показать дружбу и взаимную пользу.
-- Это как? - удивился Гоша.
-- Сейчас проверим, -- загадочно произнесла Глаша и повела его в детскую, где Гулька учила Дашу переворачиваться со спины на животик.
Секунду-другую ребята наблюдали за занятием, которое веселило обеих девочек, потом Глаша спросила:
-- Гуля, а ты понимаешь, про что иногда орёт Дашка? Или о чём она мемекает?
Гулька возмущённо подскочила, насупила брови и сказала:
-- Даша говорит получше вас! И чтобы я больше про "орёт и мемекает" не слышала! Пожалеешь!
Дашка сжала кулачки и низким голосом протянула:
-- Гагга-гыгга.
-- Она просит вас уйти подобру-поздорову, -- перевела Гулька.
-- Ладно-ладно, -- не стала противоречить Глаша. - А она понимает, о чём мы говорим?
-- А то! - сказала Гулька.
Глаша обняла Гульку и что-то прошептала ей на ухо.
В общую гостиную, где взрослые смотрели телевизор, Глаша принесла Дашкин матрасик, затем сходила за сестричкой. На четвереньках примчалась Гулька.
Глаша заметила в глазах мам и пап грусть, когда они смотрели на Гульку. Веселье и развлечения будут им в самый раз!
-- А вот и наша Даша! - объявила Глашка. - Чудеса воспитания! Все смотрите и не говорите, что не видели!
Глаша положила сестричку на матрасик.
Крикливый младенец был на удивление спокоен.
-- А где наша мама Тоня? - спросила Гулька.
Даша посмотрела на маму и улыбнулась.
Мама Тоня с умилением тихонько похлопала в ладоши.
-- А где наш папа Гриша? - снова спросила Гулька.
Дашка улыбнулась папе.
-- А где тётя Надя?
Секунду Дашка не двигалась, потом лихо перевернулась на живот и уставилась на Гошкину маму.
-- А где дядя Петя?
Гошкин папа тоже получил улыбку.
-- А где наш друг Гоша? - торжественно и громко спросила Гулька.
Дашка повертела головой. Потом её слабенькие ручки и ножки подтянулись под тельце, попка приподнялась, и трёхмесячная Дашка очень тихо двинулась к портьере.
Врачи, то бишь родители, ахнули.
До портьеры Даша не доползла, плюхнулась отдыхать.
Глаша отодвинула занавес, а за ним обнаружился Гошка. Он сиял, как герой. В конце концов, сестра его подруги всё равно что его сестра.
