– Скажи мне, что ты выбралась! Я вижу дым, Деми. Скажи мне, что ты, нахрен, жива, или я сойду с ума! – ревел Сойер у меня в голове, усиливая мою боль.

– Выбралась, – отправила я ответ, и магия наручников вспыхнула, спровоцировав удар электрического тока. Это оказалось слишком для меня. Мне будто содрали кожу, и я зарыдала. Споткнувшись, упала на колени – я добралась до леса.

– Беги, Деми. Беги, пока не выберешься с их территории. Если возьмешь направление на запад, я смогу тебя перехватить. Если это невозможно, направляйся на восток к троллям. Не иди на юг, или угодишь в Дикие земли и в лапы Итаки.

Я сумела встать, пытаясь определить, где, черт возьми, запад, когда услышала звуки преследования далеко позади.

Я бросилась бежать сквозь чащу. Несмотря на то, что все тело болело и я хотела рухнуть и сдаться. Моя пострадавшая рука болталась, когда я пыталась прижать ее к груди здоровой рукой. Я хотела упасть в объятия Сойера, хотя все еще злилась на него за недоверие ко мне и выбор Мередит, даже если он и был сделан под влиянием заколдованного ожерелья.

Мои ноги тяжело ударялись о сырую землю, пока я перескакивала через упавшие бревна и густые заросли папоротника.

Беги.

Беги.

Моя волчица подбадривала меня. Я бежала наугад до тех пор, пока не перестала слышать шаги позади себя и мои ноги не начали гореть. Я споткнулась, не в состоянии больше удерживать темп. Сколько времени прошло? Час? Казалось, что десять. Грудная клетка вздымалась, легкие горели, на меня навалилась усталость. Замедлив шаг, я ощутила, как на меня накатывает облегчение, когда увидела красные флажки, обозначающие границу. Сразу за ними виднелась небольшая, в полметра высотой, живая изгородь.

Пожалуйста, пусть это будут волки! Пожалуйста, пусть эти земли окажутся волчьими! Из моего горла вырвался всхлип, стоило мне ощутить вкус свободы.

Только не Дикие земли.

Только не тролли.

Пожалуйста, пусть это будут волки.

Я ползла – рыдала и ползла – на одной руке, силы бороться покинули меня.

Метр за метром, я приближалась к границе, пока наконец не переползла через линию, обозначенную красными флагами, перекатилась на спину и подняла глаза к небу, гадая, умру ли я.

Если мне предстояло умереть, это был не самый плохой вариант, чтобы уйти из жизни. Солнце светило, птицы щебетали, а деревья шелестели на ветру.

Боже, пожалуйста, не дай мне умереть.

Однажды я ходила в церковь со своим другом-человеком, и это оказалось неплохим опытом. Все пели, пожимали руки, обнимались… и все были добры ко мне; я не привыкла, чтобы меня так принимали. Я хотела направить эту молитву к Богу, не облачая в слова, но, должно быть, я направила ее Сойеру, – то, что от меня осталось, ударило током от наручников. У меня больше не оставалось слез, чтобы плакать, мое тело сотрясли сухие рыдания, когда я ощутила энергию Сойера.

– Нет. Нет. Нет. Не говори так, – донесся ответ, пока его разорванная душа просачивалась через давшую трещину стену между нами. – Я должен был верить тебе. Даже под чарами я должен был понять. Господи, Деми, как ты сможешь простить меня? Это ожерелье. Ты должна поверить, это был не я.

Я почувствовала, что он отвлекся, да и наша связь уже не была прежней, после того как я разорвала ее тогда. Казалось, что он очень далеко. Я была слишком слаба, чтобы ответить, но его горе практически душило меня. Я ощущала его боль, несмотря на расстояние, которое размывало стыд и сожаление Сойера, передаваемые через связь.

– Деми, ты – моя настоящая пара. Я так огорчен, что причинил тебе боль на глазах у всех. – Его голос сорвался. – Пожалуйста, скажи мне, что у меня есть шанс, что ты меня простишь?

По моему лицу полились слезы, пока я вспоминала, как мы впервые занимались любовью, насколько нежным он был и как попросил разрешения. Как я не ощущала себя полноценной, пока в моей жизни не появился он. Это была вина Мередит, и я знала от Рейвен, что любовные заклинания были очень опасны, иногда они приводили к тому, что человек сходил с ума или заканчивал жизнь самоубийством. Я была рада, что оно оказалось разрушено, и хотела снова оказаться в его объятиях.

Я рискнула пережить еще один удар тока, чтобы сказать ему что-то на случай, если действительно умру.

– Прощен, – выдавила я, а затем закричала от разряда электричества, пронзившего мое тело.

С его стороны через нашу связь ощущалось облегчение.

– Просто держись. Я найду тебя. Где бы ты ни была, я тебя найду, Деми. Не сдавайся.

По краям моего зрения начала расползаться темнота, а потом перед моим лицом возникло пятно каштановых волос.

– Сойер? – проскулила я, глядя в небо.

Он уже нашел меня?

Недоуменно морщась, сверху вниз на меня смотрела поразительно красивая женщина-тролль.

Нет.

Тролли состояли в союзе с вампирами. Она точно бы меня сдала. Я находилась не в Городе вервольфов и не в Диких землях. Я попала прямо в Земли троллей, и этим подписала себе смертный приговор. Троллиха достала ружье и крепко сжала его обеими руками.

– Стой, где стоишь, кровопийца, – прорычала она, и мое сердце заколотилось в груди.

Взглянув вверх, я увидела мужчину-вампира, стоявшего за линией красных флажков.

– Она наша, – прошипел он и сделал шаг вперед.

Троллиха подняла ружье, и он остановился.

Взглянув на меня проницательным взглядом, она кивнула на вампира.

– Ты с ним?

– Нет, – прохрипела я, собрав остатки сил. – Пожалуйста, помоги.

Вампир бросился ко мне, и раздался выстрел. В ушах у меня зазвенело. Я вздрогнула, увидев, как в его груди появилась дыра размером с бейсбольный мяч.

Троллиха наклонилась, и на меня нахлынул запах жасмина.

– Твоя рука, кажется, вывихнута. Хочешь, я ее вправлю, чтобы она не срослась неправильно? – спросила она, а в ее глазах читалось беспокойство за меня. Паккард и остальные придурки-тролли в Дельфи были единственными существами ее вида, с кем я когда-либо взаимодействовала. И я не была готова к проявлению великодушия с ее стороны.

Я молча кивнула.

Она отошла на минуту и вернулась с тачкой на колесах; внутри лежало несколько кукурузных початков.

– Забирайся. Если потеряешь сознание, я хотя бы смогу довезти тебя домой.

Я попыталась встать, но покачнулась, и троллиха подхватила меня.

– Бедняжка. Что они с тобой сделали? – Она щелкнула языком, осматривая кровоточащие раны вокруг наручников.

Я помогала ей, как могла, но двигаться было очень больно. Медленно опустив меня в тачку, она осмотрела мою руку, качая головой, когда сжимала мне предплечье, а я скулила. Потянувшись к тачке, она вытащила оттуда початок и сунула его мне в рот.

– Готова?

Черт, нет.

Я кивнула, зная, что, если плечо не вправить и оно срастется не так, я могу навсегда остаться калекой. Хорошо, что наручники не дадут этому случиться, в ближайшее время убив меня. Она уперлась левой рукой мне в плечо, а правой схватила за локоть. Одно это легкое нажатие заставило меня застонать.

– Раз, – сказала она и дернула так сильно, что я закричала, прикусив початок, а потом темнота забрала меня в свои сладкие объятия.

Голос негромко напевающей женщины просочился в мои уши и в мой мозг.

– Розедаааааль, – сладко пела она. – Там, где цветы цветуууут. – Ее голос был мелодичным и умиротворяющим. – Розедаль, земля, где они благодатно растуууут.

Я разомкнула веки и узнала милую троллиху, которую встретила на границе.

Прогнав ее пение из своей головы, я ухватилась за связь, которая позволяла мне поддерживать контакт с Сойером.

– Сойер? Я в Деревне троллей! – позвала я и заскулила, когда наручники обожгли руки мучительной болью, поджаривая чувствительную кожу.