Лара закрыла глаза и стала погружаться в тяжелый сон. Конечно, когда спина исполосована до крови проволок, а ступни в волдырях хорошего не со соснишь.

   Ларе казалось, что она плывет на корабле, скованная цепями. Волны раскачивают бригантину. Девочке больно, ноет спина, давит на живот. Оковы натирают ноги. Она каторжница. Дочь герцога, приговоренная к пожизненному заключению и продаже в рабство. И ее везут, скованную, и избитую вместе с другими пленницами. Корабль штормит, и Лара страдает от морской болезни. И ей так дурно, что даже тошнит. Потом обжигает плетью...

   Далее партизанка уже не помнила. Утром едва стало светать ее подняли и поволокли на двор. На обожженные ноги было тяжело ступать, и только шагнув на снег, боль чуть-чуть утихла.

   Лара была лишь в ветхом, изодранном платье, и на морозе ее затрясло. Полицай, приложил девочке лечь на сено воза, и укрыл рогожей. Юная партизанка укуталась сильнее, и зарылась в солому, стараясь согреться. Особенно коченели, босые, подпаленные ноги. Двое гитлеровских солдат уселось на воз. Еще одна машина поехала за ними сзади. Лара вздохнула.

   Остались жить считанные минуты. Скоро ее расстреляют.

   Воз подгонял полицай пугой. Немцы ехали, одевшись в полушубки, и валенки. Декабрь и конечно же очень холодно. Машина, что ехала сзади имела колеса с шипами и пулемет. Так просто не отобьют.

   Лара вздрогнула, когда воз тряхнула, иссеченной проволокой спине, очень больно. Девочка простонала, и повернулась на бок. Ужас... Если бы продолжились пытки, надолго бы ли ее хватило бы?

   А впереди смерть. Она кажется такой колючей и холодной.

   Тут Лара увидела впереди мальчика. Она был рваном полушубке и неуклюжих валенках. Младше Ларисы. Девочка узнала Миколку и откинула рогожу. Мальчик тоже узнал Лару. Девочка, была бледной, платье изорвано и в крови, ноги красные от ожогов и холода. Но Лара нашла в себе силы улыбнуться, и задрала руку в пионерском салюте. Ее дунул ветер, и медно-красные волосы девочки, развернулись словно пролетарское знамя.

   Лара крикнула:

   - Всегда готова!

   Миколка салютовал в ответ! По щеке мальчишки скатилась слеза. Но Лара не сломлена это верно! Девочка помахала рукой на прощание.

   Близится время смерти. Трясет немного воз, шуршит снег. Бьют по льду копыта. С каждым мгновением все ближе к концу.

   Вот, наконец, они подъехали к небольшому холму и за ним стоящему оврагу. Вокруг намотана колючая проволока и стоит пулеметная вышка. Тут расстреливают людей.

   С Лары срывают рогожку и выталкивают из телеги. Босые, покрытые волдырями ноги девочки становятся на сугроб. Холодит, немного колко. Лара набирает полную грудь воздуха. И делает первых шаг. Немец кричит:

   - Шнель! Шнель!( Быстрее!)

   Девочка, наоборот, старается шагать медленнее. Вдыхает в себя морозный воздух. Старается запомнить ощущения. Скоро конец, и ее тела не будет. И ничего что спина исполосована и мучительно ноет, а босые и обожженные ноги ранит корка льда. Это жизнь, и даже боль показывает, что девчонка еще на земле, а не на том свете!

   Лара шагает медленно, и гитлеровец подталкивает ее прикладом. Исполосованной спине очень больно, и юная партизанка едва не упала. Но устояла и пошла чуть быстрее. Лара старалась держаться прямо и мужественно, хотя ей это давалось с трудом, точнее титаническими усилиями.

   Не хотелось умирать, было желание броситься и умолять о пощаде. Но Лара подавила его. Смерть так смерть! Она умрет, как положено пионерке, без пять минут комсомолке.

   И даже хорошо, что ее расстреляют, а не повесят! Вот идет она босиком на расстрел, словно Зоя Космодемьянская и должна произнести что-то особое в последнем слове.

   Но что сказать? Ларе не приходило на ум ничего оригинального. Что-то банальное типа: Да здравствует Сталин! Или - Слава Родине!

   Лара подошла к краю оврага. Последовала команда:

   - Повернись!

   Девочка развернулась, стала лицом. Уже довольно высокая, на бледном лице ни кровинки, волосы красной медью развиваются по ветру. Рваное, окровавлено платье, выше колен, пунцовые от холода ноги. И изумрудные глаза горят, и пылают гневом. В них нет страха, а только решимость пройти до конца.

   Лара во всю глотку крикнула:

   - Смерь фашистским палачам! Слава Родине!

   Гитлеровцы подняли автоматы, и ждут команды. Лара думает: "вот сейчас она узнает, где новый свет"!

   И тогда... Встретить с Иисусом и дедушкой Лениным. И все то осталось... Наверное будет не слишком больно, когда пули вонзятся в живот и грудь. Во всяком случае, не большее, чем обжигающее пламя по пяткам, и стальная проволока, рвущая кожу на спине.

   А потом уже конец, и сразу в рай. Увидеть там своего дедушку. И многих других бойцов, что уже сложили головы в войне с фашизмом. А потом они все встречаться в счастливой вечности! И будут жить в радости и блаженстве!

   Лара смотрит прямо... Без страха, не обращая на холод, и ледяной ветер, продувающий рваные лохмотья ее старого изорванного платья.

   Следует команда и, немцы открывают огонь. Девочка заставляет себя смотреть прямо. Смерть это только конец мучениям, а вовсе не жизни.

   Пули пролетают над головой, одна из них даже срезает прядь красных волос, но ни одна не задевает Лару.

   Следует повторная команда, и снова фашисты стреляют... Пули проносятся мимо. Пара их них пробила подолы короткого платья. Лара удивляется и хихикнув произносит:

   - Мазилы!

   Гитлеровский командует:

   - Взять ее и отвезти в тюрьму!