Как мед, распятый на сотах,

Он выплакал тебя всю –

Этакий сюр –

Сплясал не на костях – на душе твоей, электричеством играющей, – в резиновых ботах.

В обратную сторону чужой попутчик.

В самое яблочко – лучник,

Без промаха маузер,

Солнечный лучик,

Превращающийся в лазерный.

Хвататься за отношения

Нет больше сил:

Не красная нить – линия магистральная.

Да, он хороший, он самый лучший,

Который почти убил.

Завершена сю-

ита.

Идея банальная:

Любовь, словно чашка, разбита.

Я изгоню его из твоей жизни,

Как жужжание мухи,

Затаившейся в августе – в избе – под глиняной крынкой,

Тополиный пух, труху – последствие саранчи –

Не путать с корой дубовой! –

Как бешеную корову,

Как пасквиль,

Ядерный удар по соседнему государству.

Не кисни.

Возьми и устрой по ушедшей любви поминки

С размахом.

Ты сама себе пряха?

Ты сама себе нить сучишь?

Не смеши.

Вселюдская игра

В царей и цариц природы…

А годы,

Как деревянные пароходы

По Волге

На кофейно-белых выцветших фотографиях,

Щепки в ручье, текущем из детства в марте,

Не существующая страна на карте,

Пульсирующая в глóтке ратафия,

В глоткé – эпитафия.

Пространство искрится в полозьях дугокопыльных нарт,

Складывается в дрожащей руке, как веер для первого бала.

Где-то по горам Кавказским гарцуют нарты,

Смешивая прелюдию и азарт.

Какой смысл в лампочке без накала?

Отдайся Промыслу Моему

Я в руки бережно,

Как дитя новорожденное,

Тебя приму.

Видишь, Промысел Мой мягок,

Сахарной ватой сладок,

Земля под стопой тверда.

Он был – на тебе живой – мраморный памятник,

Он был – по тебе живой – Орда,

Что насилует, жилы тянет и жжет,

Уходя, вспарывает живот

И лжет, теплохладно лжет.

Он был тебе горшок пустой,

Врач в шестой,

Прививал не чувство вкуса –

Чувство вины,

Разводил в печи не огни –

Турусы.

Набылась Авелем,

Циклом Кальвина,

Стриженой Мальвиной,

Стрижами и Марианской впадиной,

Несостоявшейся Марининой Тарусой,

Ядовитой гадюкой и просто гадиной,

Гербарием нехранимым.

Было единственное мнение – его,

А твое – всегда неправильное.

И потребность – что пальто,

Молью изъеденное –

Пора избыть,

И вину – навязанную – забыть:

Не способна стать любимой

Не умеющему любить.

Ты уже навходилась в эту Реку, наплавалась, нахлебалась всласть,

До сытости, до икоты.

Вся твоя рыболовная снасть

Поделена на заботы

Раскатанной до поднебесья губой.

Лепила из глины себе человека,

Слепила – свистульку,

Козульку,

Незаполненную люльку.

Твой дом пуст.

Забудь навсегда эту Реку

С застывшей, гнилой водой.

Вот и завершилась затянувшаяся расплавленным сыром история.

А теперь… Ты слышишь?

Со всех чувств

Беги к своему Морю.

23 июля 2019 г.

Знаешь, как его вымаливала?

Мышку из норки выманивала,

Музыку из клавиш выдавливала,

Тесто пельменное выдалбливала

О столешницу.

Тельца на аркане

Волокла,

Гоблина в пустом чулане

Кормила.

Домик строила из битого стекла,

Небо крыльями брила,

Пересмешница.

Небо – брызжущая звездами твердь, –

Как мне успеть

Воспеть

Ту любовь, что гложет,

Тащит на ложе,

Наложницу,

Режет тупыми ножницами?

Оживляет почти умершую

Не царицу Савскую –

Простую женщину

Вне возраста и вне пути.

Как, как мне его найти?

Дай уверенности душе,

Как молока парного,

Парящего сокола,

Семена пшеничные – земле парящей.

Однажды загорятся звезды –

Чу! загораются уже –

В луже грязной и над высотками,

Над моим убогим пристанищем,

Над твоим покинутым ристалищем,

Наживулят путь лучиками к моему порогу,

Выплаченному оброку,

Выплаканному,

Вытканному, как алмаз.

Все произойдет в самый нужный и единственно верный час.

Не торопи Бога!

23 июля 2019 г.

Есть люди-барханы, есть люди-пустыни.

Песком пересохшим –

Что хлопнут в ладоши –

Глаза запорошат, тебя запорошат.

Душа высыхает от них до песка:

Днем перегреется, ночью – остынет.

Такая трагедия, такая тоска.

В жизни встречаются люди-болота,

Нутро их – всего лишь грязная жижа,

Которым ты будешь испачкан, унижен,

Сознание – в щепки, как в волнах гашиша.

Болота затянут, ты в них захлебнешься.

Станут чужими чистые воды,

Бризы морские, зеленые рощи.

Случаются люди – бесплодные пашни.

Как будто готова принять та землица,

Как будто бы с плугом готова дружиться.

В них сеешь и сеешь, не всходит пшеница.

Душой, как о скалы, о них разобьешься.

Прошлым живут, словно днем настоящим.

Ты с ними в сегодня никак не сойдешься.

Являются миру люди-алмазы.

Одних нарезают в котлету баранью,

Других защищают каждою гранью,

Третьих одарят спонтанным мерцаньем.

Жизнь с ними – праздник или закланье.

С чем ты столкнешься – узнаешь не сразу:

Непредсказуемо существованье.

Есть люди невзрачные – пакли комочки.

Тепло в твоем доме они сберегают,

Рану кровящую всю закрывают,

Пламени время они продлевают.

Их не заметить – усилья не надо:

В яркой картине – мелкие точки.

А отыскать их – это награда.

25 июля 2019 г.

То, что доктор написал

ВВК

Сейчас – безусловно жить,

Веровать в точность каждого дня,

Заточенного под меня,

Заточенного под тебя.

Сейчас – беззаветно плыть

Щепкой в потоке дней.

С каждой минутой сильней

Становится твой каркас.

Крепче становится плот

От омывающих вод,

Яростней и ясней

Станет и суть вещей.

Душу покинет гнёт,

Сердце покинет мрак.

Те, что на небесах,

Выведут твой баркас.

Сковывающий лёд

Будет разрушен в прах.

Остойчив, морской орёл,

Выйдет твой ледокол.

Вверх подними твой взор:

Выверен Млечный путь.

Те, кто ткали узор,

Нас не дадут согнуть.

Те, кто нам пряли нить,

Нас не дадут сломить.

Станем только сильней

С переплетеньем путей.

26 июля 2019 г.

ВВК

Ощущение, будто мы снова едем в одном купе,

И каждый раз – идентичные входы и выходы на вокзал.

Вот только мысли по-новому стеблями хризантемовыми сломлены:

Никто из нас этого не ожидал.

Вот только мысли по-новому сложены

(Майки для пионерского лагеря, оригами, пресные канапе),

Которые когда-то недосказал.

А теперь незачем – да и нет тех,

Которые не простят, не прощены, просрочены,