– А мы что, весь праздник снимать будем? – поинтересовался Никита, отрываясь от видоискателя.

– Конечно, нет! Они же тут весь день плясать будут. Но остаться придётся до самого конца.

– Почему?

– Вечером публике покажут золотой диск Инти. Это мы по любому должны снять!

Впервые о золотом диске Варвара услышала от отца, что не удивительно – обо всех странных и загадочных находках Дмитрий Шум узнавал первым.

– Это просто невероятно, – бормотал он, разглядывая фотографии, который прислал ему знакомый корреспондент, работавший в посольстве Перу.

Варвара была уверена, что отец не упустит такой материал, но его интерес к диску почему-то быстро улетучился. В итоге, снимать индейский артефакт отправилась бригада канала «Улыбнись!».

Огромную золотую пластину с изображением бога Инти нашли водолазы, исследовавшие дно озера Титикака. Все каналы новостей незамедлительно назвали это находкой века. «Мы не видели ничего подобного с тех пор, как из гробницы Тутанхамона была извлечена его знаменитая маска!» – восхищались археологи. Это не было преувеличением, ведь о легендарном диске из чистого золота говорилось во многих древних хрониках. Конкистадоры захватили его в тысяча пятьсот семьдесят первом году и собирались послать в подарок папе римскому, но потом диск таинственным образом исчез. Получалось, что кто-то – может, индейцы, а может и сами конкистадоры, жадные до сокровищ – спрятали его на дне озера. Сегодня, на фестивале Инти Райми, власти Перу впервые собирались показать диск публике и журналистам.

Елена Павловна, продюсер «За гранью реального», использовала свои связи и получила разрешение поснимать священный диск инков до того, как его увидят гости фестиваля. Это был эксклюзивный материал, который Варвара Шум собиралась преподнести зрителям, как настоящую сенсацию.

Верховный инка закончил речь, и праздник пошёл своим чередом. Зрелище было грандиозное и яркое, но смысл его показался Варваре несколько размытым. Жрецы в головных уборах из перьев совершали долгие манипуляции с глиняными чашами, по очереди запуская туда пальцы и пробуя какую-то кашу (хотя, возможно, это была не каша, а плов, или вообще доширак – издалека было невидно). Танцоры выстраивались в огромные геометрические фигуры, размахивали широкими рукавами, изображая птиц, и жонглировали кукурузными початками. Сначала танцевали индейские девушки, потом войны, грозно потрясавшие копьями, после – шаманы в чёрных одеждах и с человеческими черепами в руках. Черепа, скорее всего, были пластмассовыми, но выглядели как настоящие. Всё действо сводилось к одному – индейцы восхваляли бога Инти, благодарили его за урожай и просили о том, чтобы в следующем году картофеля и маиса было не меньше, чем в этом. В какой-то момент Варвара подумала, что пара-тройка человеческих жертвоприношений пошли бы празднику только на пользу.

– Всё, закругляемся, – скомандовала она. – Обеденный перерыв!

– Отлично! – Никита выключил камеру и убрал её в чехол.

Съёмочная бригада покинула огороженную территорию и направилась туда, где отдыхали обычные туристы. Далеко не все гости фестиваля наблюдали за представлением, кто-то предпочитал просто гулять по окрестностям Саксайуаман. Для них работали многочисленные кафе и рестораны, развёрнутые прямо под открытым небом, не говоря уже о лоточниках и продавцах закусок. До этого момента Варвара, увлечённая работой, не вспоминала о простых человеческих нуждах, но сейчас от запаха жареного мяса у неё громко заурчало в животе.

– Давай я нам что-нибудь куплю? – предложил Никита.

– Валяй! – пожала плечами Варвара. Утром она слишком нервничала, чтобы нормально позавтракать, но сейчас её немного отпустило. – Только что-нибудь обычное. А то я читала, они здесь морских свинок готовят.

– Хорошо!

Варвара заняла место за длинным деревянным столом, Никита оставил ей камеру и направился к прилавку. Разглядывая других посетителей кафе, девушка заметила на тарелках у некоторых нечто, подозрительно похожее на жареную крысу с гарниром из капусты и картофеля. Не особо впечатлительная – путешествуя по миру, она и не такое повидала – Варвара всё же брезгливо поморщилась.

Вскоре появился Никита. На подносе у него стояли две тарелки с мясом и картошкой, и ещё одна с хлебом. Варвара уже заметила, что перуанцы отдавали предпочтения простым блюдам. Еда, которую ей довелось пробовать в аэропорту и в гостинице, была самая обычная и непритязательная, что называется, столовская.

– Это же не крысятина? – спросила Варвара, недоверчиво глядя на тарелки.

– Нет, – сказал Никита. – Хотя ты права, у них действительно готовят морских свинок. Соблазн, конечно, был огромный, но я всё-таки взял говядину.

Опустив поднос на стол, Никита вытащил из боковых карманов пиджака две маленькие стеклянные бутылки и поставил их перед Варварой. Внутри плескалась жидкость ядовито-жёлтого цвета.

– Это что, местный лимонад? – поинтересовалась Варвара, приподняв одну бровь.

– Это «Инка-кола», – сказал оператор, повернув бутылки так, чтобы Варвара увидела этикетки. – У индейцев она вместо обычной колы, представляешь?

Варвару это нисколько не удивило. В Перу всё, за что не возьмись, было с приставкой «инка», также как в Европе – с приставкой «евро». Наблюдая, как Никита откупоривает «Инка-колу», девушка невольно задалась вопросом, есть ли в Перу свои «инкарозетки», «инкаремонт» и «инкавидение».

– А что, нормального кофе у них не было? – спросила Варвара.

– Если хочешь, я принесу, – засуетился Никита. – Я просто подумал, тебе будет интересно попробовать…

– Да ладно, не надо, – отмахнулась девушка, забрав у него открытую бутылку.

– Тогда за наш первый съёмочный день?

– Аминь! – вздохнула Варвара и сделала глоток. Напиток был сладким, с грушёвым привкусом. Пить можно, но сейчас она бы предпочла обычный кофе.

Некоторое время трапеза проходила в молчании, под грохот индейских барабанов и завывание тростниковых флейт.

– А что это за диск, о котором ты говорила? – спросил Никита.

– Большой золотой диск, – пожала плечами Варвара. – Конкистадоры отобрали его у инков, а потом он вроде бы исчез.

– Просто так взял, и исчез?

– Ну да. Все думали, что его украли и переплавили. Для испанцев это обычное дело. А оказалось, всё это время диск лежал на дне озера Титикака.

Никита замер, не донеся до рта очередной кусок мяса.

– Где-где лежал?

– На дне озера Титикака! – повторила Варвара. – Его достали водолазы.

Юноша отложил вилку и произнёс:

– Слушай, я только что стихотворение придумал. Можешь включить его в передачу, если захочешь.

– Что ещё за стихотворение? – спросила Варвара, подозрительно прищурившись.

– Очень много разной каки я достал из Титикаки!

Варвара наградила оператора коротким ничего не выражающим взглядом и вернулась к мясу с картошкой.

Похоже, в этом году золотой диск стал символом фестиваля. Палатки с сувенирами были завалены футболками, кружками и брелоками с его изображением; пластмассовые копии диска, маленькие и большие, разлетались как горячие пирожки.

Судя по фотографиям, диск Инти отдалённо напоминал легендарный календарь индейцев майя, высеченный на каменной плите. В его центре находилось рельефное изображение лица, с пухлыми щеками и толстыми губами. Очевидно, это был сам Инти, бог солнца, и если бы не индейские узоры, его вполне можно было принять за Будду. Черты лица были мягкими и закруглёнными, глаза напоминали узкие горизонтальные щелки. От маски расходились лучи и концентрические круги, состоявшие из непонятных рисунков и загадочных символов.

Глядя по сторонам, Варвара Шум в очередной раз задалась вопросом, почему отец отказался делать передачу про золотой диск, предпочтя снимать круги Морая. Круги-то никуда не денутся, их можно было снять когда угодно, а диск передадут в музей – и всё.

«Наверно, он хотел дать мне шанс, – подумала девушка. – Подарил сюжет…».