– Сен-Санса.

– Тамарка, я тебе уже объясняла, что для Сен-Санса нужен ещё рояль!

– Ну, поиграй Брамса.

– Пятый или второй?

– Второй.

Смычок потянулся. Тонкие ноздри Верки раздулись, её левая рука скользнула по грифу в третью позицию. Скрипка взвыла проникновенно, глубоко, страстно. Танец, который поставил и скрупулёзно отрепетировал Виктор Левин, Тамара пятьдесят раз уже исполняла без единой ошибки. Она как будто не сбрасывала с себя предметы одежды, а незаметно выскальзывала из них – то двигаясь вокруг стула, как потревоженная пантера, то становясь на него коленками, то ложась животом и вытянувшись в струну параллельно полу. Сначала на пол упал пиджак, после него – блузка. Медленный темп венгерского танца взвился, как пламя. Из брюк Тамара выползла столь изящно, что привкуса дурновкусия не возникло ни у кого. Оставшись в одном белье, она оседлала стул, и, зацепив стопами две передние его ножки, стала откидываться назад. Казалось, что стул вот-вот опрокинется. Но нет – руки Тамары коснулись пола. Затем на него легли и чёрные волосы. Неожиданным и волшебным образом слетел лифчик, как в старом советском фильме.

Видимо, Рита его и вспомнила, потому что внезапно расхохоталась, поставив на пол бутылку. Смех её был почти истеричным. Он испугал скрипачку. Она взяла фальшивую ноту, а потом сбилась совсем. Опустила скрипку. Тамара выпрямилась. Вскочила. Она была раздосадована. Поймав её взгляд, Рита перестала смеяться.

– Прошу прощения. Это было очень забавно. Стриптиз под классику! Обалдеть!

– Вот именно, обалдеть, – очень суетливо согласился Денис, взглянув на часы. Отдав футляр Верке, он быстро встал, подобрал пиджак и нежно укрыл им голые плечи Тамары, не преминув мимолётно коснуться ртом одного из них. Тамара не шевелилась. Она пыталась понять, что думает о ней Рита.

– Денис, признайтесь, часто вам приходилось одевать женщин, раздевшихся не для вас? – съехидничала Арина.

– Я, если честно, ни разу ни одной дамы не одевал, – хихикнул Денис, – такая вот я свинья! Но я ни разу и не был в таком восторге. Эх, жаль, прошли пять минут! Мне пора бежать. Побегу. До встречи!

И убежал. Едва дверь за ним закрылась, Тамара, бросив пиджак на стул, стала одеваться. Верка молча совала смычок и скрипку в футляр. Арина докуривала, стуча по столу ногтями. Она при этом не отрывала взгляда от двери, как будто это был телевизор.

– Лак, – вдруг сказала Рита, когда Тамара зашнуровала ботинки и опять выпрямилась.

– Что – лак? – не поняла та. Внимательно глядя на её руку, которой она разглаживала свою голубую блузку, сбивая с неё соринки, Рита взяла бутылку и чуть-чуть выпила.

– Ногти лучше покрыть ярко-красным лаком. Бесцветный в зале будет смотреться так, будто его нет. Это не годится. Аринка, ты как считаешь?

– Забей ты на этот лак, – сказала Арина, – ей бы причёску сделать посовременнее.

– Вот уж это никак нельзя! – переполошилась Тамара, взглянув на Верку с такой мольбой, будто лишь она могла спасти ситуацию, – Меня режиссёр за это утопит! Я ведь играю классику!

– Ты работаешь в театре? – вяло спросила Рита, вытянув ноги. Тамара поторопилась стул к ним придвинуть, и бизнес-леди вновь возложила их на него.

– Да, вместе со Светочкой, – объяснила актриса, – с вашей соседкой. Она сказала мне, что вы вроде как собираетесь танцевальное шоу устроить у себя в баре, рассматриваете какие-то варианты. Вот я подумала…

– Поняла. Как тебя зовут?

– Тамара Харант.

Хоть этот ответ для Риты был ожидаемым, с её губ сорвался невольный возглас:

– Ага!

Она очень долго не отрывала глаз от Тамары. Потом скосила их на скрипачку.

– А это Вера Салей?

– Совершенно верно, – отозвалась музыкантша.

Рита задумалась.

– Хорошо. Очень хорошо. У вас ещё есть готовые танцы?

– Да, – сказала Тамара, – и очень много. Штук двадцать, если не больше.

Верка с готовностью закивала. Правда, кивнула она всего лишь пять раз, давая понять, что есть у неё одно небольшое «но». Никто этой тонкости не заметил.

– Как мы оформим их? – обратилась Рита к Арине.

– Официантками, – был ответ, – мы ведь не проводим здесь никакие зрелищные мероприятия. Правильно?

– Нет, меня оформлять не надо, пожалуйста, – воспротивилась Верка, – я взялась только помочь Тамаре устроиться на работу. С музыкой вам придётся как-то решать вопрос.

– Хорошо, решим, – согласилась Рита, – живая музыка, в принципе, не нужна. А вот над костюмами надо будет подумать. Тамара, ты сможешь начинать в десять?

– По понедельникам – да. За прочие дни я не поручусь, всё будет зависеть от репетиций. Но уж никак не позже одиннадцати! И больше четырёх раз в неделю я не смогу работать. Физически не смогу.

– Хорошо, годится. Насчёт оплаты за смену или за выход с Ариной потом решите.

Верка была немного обескуражена тем, что её отказ от сотрудничества не вызвал ни у кого никаких эмоций. Защёлкивая футляр, она поинтересовалась:

– А что, её обязательно оформлять по полной программе? В толк не возьму, зачем?

– У официантки медкнижка ведь должна быть, – спохватилась Рита, на Верку даже и не взглянув, – Арина, мы сможем это как-нибудь обойти?

– Сможем, но зачем? Пускай сделает медкнижку. Клиника – здесь, на соседней улице. Послезавтра Наташка, кстати, туда пойдёт продлевать свою. Она там всех знает. Пусть идут вместе.

– Ладно, я с репетиции отпрошусь, – кивнула Тамара, – в субботу, да? А во сколько?

– А я сейчас её позову, – предложила Рита, – договоритесь.

Соскочив с кресла, она без обуви торопливо вышла из кабинета.

– Паспорт с собой возьми, – сказала Арина, – и предварительно с ним подойди ко мне. Я выдам тебе запрос.

Тут вернулась Рита. С ней вошла рослая молодая официантка с очень красивым личиком и каштановыми кудрями, отчасти скрытыми под косынкой. Хищно накрашенные глаза девчонки смотрели холодно, тяжело. На её губах лежала помада с блёстками.

– Вот она, – указала Рита на повернувшуюся Тамару. Официантка прошлась по ней быстрым взглядом и улыбнулась левым уголком рта.

– Я пойду туда к десяти. Устраивает?

– Вполне, – сказала Тамара, – а где встречаемся?

– Возле бара. Риточка, я могу идти?

– Да, иди.

Наташа кивнула и удалилась с такой надменностью, будто всех послала сейчас на три буквы.

– Вот лошадь-то, – хмыкнула Арина, – мозги ей надо проверить.

Рита, не отвечая, уселась в кресло. Было понятно, что она уже думает о другом.

– Мы тоже можем идти? – спросила Тамара.

– Да, разумеется. Телефон твой у Светки есть?

Тамара ответила утвердительно.

– Ну, до встречи тогда. Пока.

– До свидания, – проронила Верка и вышла. Тамара было направилась вслед за ней, но остановилась.

– Чуть не забыла. За ром платить Вике надо?

– За какой ром? – с досадой спросила Рита.

– Мы выпили по сто грамм «Баккарди».

– Нет, никому ничего не надо платить. Иди.

Плотно прикрыв дверь с другой стороны, Тамара решила возле неё постоять. Несколько секунд за дверью молчали. Потом послышался голос Риты:

– Да на него уже дело шьют!

– На Платона?

– Да.

– Слушай, ведь если даже я скажу этому уроду, что у меня таких полномочий нет, он вряд ли отвяжется!

– От него-то что, вообще, зависит? Он понтоваться ходит сюда.

– Вот это не знаю. Чтоб они сдохли! Все! И откуда Ельцин вытащил эту крысу?

Дальше уже Тамара не слушала, потому что Верка крикнула ей из зала, что больше ждать её не намерена.

Весь обратный путь они обсуждали театр. Расстались на кольцевой. Тамара жила в общаге на Китай-Городе, Верка – с мамой, в Реутово. Сняв пиджак после ужина и на всякий случай проверив его карманы, Тамара вдруг обнаружила в боковом какую-то пластиковую карточку. Это была визитка. Денис Антонович Светенков являлся оперуполномоченным ФСБ.