– Да сколько же тебе годиков, Лиза?

– Мне четыре, она показала ладошку со сжатым большим пальцем внутрь.

– И ты уже умеешь считать?

– Да, меня мама научила!

– А где твоя мама?

– Она за школой, под крестом спит.

Сергей не мог сдержать слез, они просто потекли ручьём. Абдул стоял позади с красными глазами, ничего не мог сказать, уже готов был разрыдаться.

– Лизонька, пойдём ко мне на руки, меня дядя Рустамом зовут, мы сейчас с тобой много сладостей накупим, – уговаривал Сергей ее приблизиться.

– А Вы меня точно не тронете? Не убьёте?

– Да что же ты говоришь, доченька, как такое вообще возможно? Я, буду защищать тебя. – с трудом смог выговорить Сергей.

– Я видела, когда детей убивают и взрослых, и маму мою видела, как убили.

Лиза осмелела и дала себя взять на руки. Она была, как пушинка, её грязное личико прижалось к шее Сергея. Он, обняв её крепко, подошёл к лавке со сладостями.

– Лиза, выбирай, что хочешь!

– У меня нет столько денег выбирать, что хочу.

– Я тебе подарю, сам оплачу. Абдул у тебя есть местные деньги?

– Конечно, Рустам.

Она радостная, хватала все подряд и кидала в пакет, который держал Абдул.

– Я братикам и сёстрам можно ещё возьму, – спросила она ангельским голосом, глядя в намокшие глаза Сергея.

– А Вы что плачете, дядя Рустам?

– Да так, это соринка попала, – вытер шмыгающий нос и подтер слезы. Откуда было этому ребёнку знать, что сейчас творилось у него на душе. Она ещё была далека от осознания происходящей катастрофы. Но и за свои малые годы ей пришлось пережить того, что многим взрослым на всю жизнь было бы многовато.

– А можно мне вон ту куклу? – её голосок вывел его из ступора. Сзади послышались голоса. Он повернулся вместе с ней, навстречу им бежала пожилая женщина в чёрном платье и платке, а рядом мальчик -сириец лет десяти показывал пальцем на Лизу.

– Да что же ты, Лиза, со мной делаешь, чуть не умерла я со страху, думала, тебя потеряла, – женщина хорошо говорила на русском. Она перехватила девочку к себе на руки. – Вы извините, но я на самом деле испугалась, она спросила денег на жвачку и исчезла, мы с Хусейном весь рынок обежали. Это Вы ей накупили?

– Да, конечно, меня Рустам зовут, друга Абдул.

– Я Фаиля, приглядываю за сорванцами, – она успокоилась, вытерла платком щеки Лизе, замазанные шоколадом, – она же у нас круглая сирота, мы все за ней смотрим. Вон Хусейн расплакался, думал тоже, что потеряли её. Мы все её любим, – она поцеловала и прижала к себе Лизу, – ну ладно, спасибо, что присмотрели за ней.

– Не за что! – замолчал Сергей, не зная, как поступить, ведь многое ему хотелось спросить.

– Дяденька, а Вы придёте к нам в гости? – Лиза не хотела прощаться.

– С удовольствием, а где тебя найти?

– Мы живём в здании школы, всегда там, сторожим, чтобы всю её не разграбили, приходите, мы будем рады.

Они втроём пошли от них в сторону выхода.

– Откуда русская девочка тут? Женщина, вроде сирийка, но тоже хорошо говорит на русском, – не мог понять Сергей.

Абдул представил, что где-то также бегает голодный племянник, примерно такого же возраста. Вернувшись в дом, они уединились каждый в своей комнате. Алина, Арина, Алена, Лиза – все имена смешались в голове Сергея, душа рвалась на части, хотелось всех обнять, спасти, унести, но как? Почему так жестока жизнь с людьми? Этот ангелочек что кому плохого сделал? За что она страдает? От душевного потрясения он не мог уснуть до утра. Завывающий писк комаров, лай собак за окном – все звуки раздражали его, он злился на себя, на весь мир, что позволяет страдать невинным. Он твердо решил, если тётушка Фаиля будет не против, то он заберёт с собой Лизу. Конечно, если останется жив. А выжить теперь ему необходимо.

4

Долго проживать в гостинице Алене не пришлось. Риелтор оказался толковым парнем, который за умеренную плату нашёл двухкомнатную квартиру новой планировки, меблированную, а самое главное, окна второго этажа выходили напротив подъезда, где был зарегистрирован Парфенов Сергей. Адрес она нашла в интернете, где была размещена статья о похоронах, когда множество горожан пришли к подъезду проводить семью Сергея в последний путь. С первого дня, как она тут поселилась, каждый вечер перед сном она вглядывалась в окна напротив, не загорелся ли свет. Вдруг он вернулся?

Оля с Сашей обещали приехать на новый год. По вечерам после работы они часами делились сплетнями по скайпу, часто вспоминали о Сергее, как они весело провели один единственный день вчетвером и как он растворился, словно «Ихтиандр», в море.

На работе её приняли строго. Главный редактор, незамужняя женщина лет пятидесяти, Зоя Михайловна, относилась скептически к личной жизни каждого сотрудника. Объяснений типа детей в школу отвозила или муж поздно заехал, оправдывающие опоздания, не принимала. Неприступная, как скала. В сером костюме и с платочком на шее, она гневно сверлила всех своими карими глазами через огромные очки.

– Ещё раз опоздаете, пеняйте на себя, – жёстко ставила сотрудникам ультиматум.

Поняв, что именно этого ей не простят, Алена рано вставала, добиралась до станции метро, по дороге успевала подремать и только на выходе у телецентра она окончательно просыпалась. И так ежедневно.

Выискивать интересные новости из множества статей, публикаций у неё был талант. В принципе из-за чего ее и пригласили в столицу.

Зоя Михайловна, просматривая приготовленную подборку, одобрительно кивала.

– Ага, все хорошо, запускай, – других слов одобрения главный редактор обычно не произносила.

В эти выходные Алена решила съездить на могилу семьи Сергея. Не знаю, почему она этого хотела. Боялась и хотела.

Узнала, где кладбище, надела плащ, захватила зонт и вышла из подъезда. Поправила свои ярко -золотистые волосы, вьющиеся до плеч, завязала их тёмным платком и чуть не столкнулась с молодым человеком. Странно, но она его уже видела не в первый раз, может, живёт здесь – успокоила она себя. Но военная выправка этого высокого блондина насторожила её. Сев в вагон метро, она тут же забыла про него.

Первым делом на кладбище пришлось сторожу дать тысячу рублей, чтобы тот нашёл в записях ряд и номер места захоронения. Алена засмотрелась на со вкусом выточенную статую – жена и дочь, посылавшие воздушный, поцелуй через сведённые пальцами сердечки, а сзади из чёрного гранита была выбита падающая птица, символизирующая разбитый самолёт.

– Простите, меня, пожалуйста, что я полюбила Вашего мужа и отца! Простите! – она поклонилась, вытерла слезы и побрела медленно на выход. Сделав пару шагов, она почувствовала, как с неба посыпались капли дождя, словно они заплакали вместе с ней. И почему-то у неё так стало легко на душе, будто ей разрешили занять их место рядом с Сергеем.

– Спасибо! – ответила, глядя в небо и, как ни странно, после этих слов, дождь моментально прекратился.

Алена с лёгкой душой открыла дверь и, скидывая на ходу вещи, подошла к музыкальному центру, включила громко первую попавшуюся композицию и пошла варить кофе.

5

Тяжёлый военно -транспортный самолёт Армии США, поднимая огромными винтами пыль с бетонной взлетно-посадочной полосы, заходил на посадку в аэропорт Багдада.

Открылся разгрузочный отсек. Электрокар, быстро двигаясь от самолёта к грузовым автомобилям, перегружал большие контейнеры, на которых стояли маркировки о принадлежности к грузам военного назначения.

Разгрузка шла глубокой ночью. Специальный агент ЦРУ Джон Смит в сопровождении двух своих сотрудников контролировал процесс.

Навстречу к нему шёл офицер морских пехотинцев Армии США майор Дэн Салливан.

– Мягко сели, Джон! – они поздоровались, встречались за годы несения службы не впервые.

– Дэн, в конверте детали совместной операции ЦРУ и Пентагона, вскройте, изучите, пока идёт перегрузка. Без остановок следуем к месту назначения. Рад Вас видеть! – он отдал ему честь. Вручил папку и продолжил контролировать разгрузку.