Устав от борьбы за трезвую жизнь своего отпрыска, родители решили разрешить ему пить сколько угодно, при условии, что это будет происходить дома. Не хотели, чтобы их пьяный сын натворил что-нибудь страшное, непоправимое. И боялись, что с ним самим случится нечто жуткое, ибо, хоть и шутят в народе, что пьяному море по колено, жизнь далеко не всегда подтверждает это. Нетрезвому кажется, что всё ему нипочём – но кажется только до тех пор, пока жизнь не настучит чем-то тяжёлым по голове, больно и поучительно. Или по другому месту… Так и жила эта троица несколько невыносимых, мрачных лет: молодой негодяй-тунеядец, ни во что не ставящий родителей, и они, два преждевременно состарившихся и не в меру добрых человека…
Родители Афанасия умерли один за другим – с разницей в год. Когда парню было двадцать четыре, ушла мама – ей было всего сорок три. Отец отправился в мир иной, два месяца не дотянув до пятидесяти. Безусловно, на их ранний уход серьёзно повлияли неприятности с сыном, связанные с его пристрастием к спиртным напиткам. Оставшись без опеки родителей, Афанасий был вынужден обеспокоиться поисками работы.
Довольно скоро удача улыбнулась ему: он устроился ночным сторожем на склад крупной коммерческой фирмы. Выпивать, разумеется, было строжайше запрещено, но Афанасий плевал на запрет и каждую ночь выпивал – правда, понемногу, чтобы не потерять удобное «хлебное» место. Да и зарплата была не такая, чтоб заливаться под самую крышечку. Но вскоре с выпивкой пришлось завязать окончательно: у Афанасия диагностировали цирроз печени. Лечиться поздно: необходима замена органа. Операция дорогостоящая, откуда у Афанасия такие деньги?.. Не было и времени на ожидание, когда появится «свободная» печень. Афанасий решил взяться за ум, что ещё оставалось?.. Вдруг осознал, как дорога ему жизнь, и как не хочется расставаться с ней, в общем-то, ещё не начав жить. Разве жизнь была у него прежде?.. Что он видел, кроме стакана, наполненного спиртосодержащим пойлом?..
Переход к нормальной жизни дался Афанасию нелегко. Ещё бы, ведь он начал крепко выпивать в довольно раннем возрасте!.. Афанасий перестал употреблять спиртное, посидел на строгой диете, начал устраивать периоды голодания. И зачастил в церковь. Долгие часы просиживал на лавочке у стены, пропитываясь царящей в Богоугодном заведении атмосферой. Вставал, подходил к иконе Иисуса Христа и молил о прощении и выздоровлении. Улучшение в состоянии здоровья наступило, но оно было незначительным, и Афанасий, в ночные часы проглатывая книжку за книжкой по парапсихологии (работа ночного сторожа позволяла), решил: в церковь больше не хожу!.. Молиться не пойду, а на экскурсию – можно. «Бог – во мне, Бог и я – одно целое!.. – свято уверовал Афанасий. – А раз так, то зачем мне церковь?.. Для того, чтобы стать ближе к Богу, ходить туда совершенно не обязательно!.. Нужно обратить мысленный взор в себя – именно там следует вести поиски Бога…» Теперь Афанасий ещё больше времени проводил лёжа на кровати – то прислушиваясь к себе, то старательно, с чувством бормоча: «Боже, я люблю тебя превыше всего!.. Бог и я – одно целое!..» При этом он пытался почувствовать в себе того, кого называют «Богом», и слиться с ним. «Поскольку Бог и я – единое целое, – размышлял Афанасий, – раз Он пронизывает каждую клеточку моего тела и души, значит, целительная сила Бога – тоже во мне. Во Вселенной множество целительных энергий, и Богом мне позволено управлять ими – привлекая к себе, концентрировать в моём теле и душе, – но самая главная, самая мощная из них присутствует во мне всегда и лишь ждёт моей просьбы, моего пожелания, что ей следует сделать для моего блага». И Афанасий накладывал ладони на область печени и направлял в неё потоки целительной энергии Вселенной, тем самым обращая внимание Господа на орган, который требовал немедленного исцеления. То же самое Афанасий проделывал с другими органами и частями своего тела. «Боже, я люблю тебя!.. Боже, прости меня!.. Боже, спасибо тебе за всё!..» – повторял Афанасий во время этих упражнений, и ему было легко и спокойно, он чувствовал себя в полной безопасности. И ощущал себя вечным.
Афанасий был лентяем, йога и цигун были вне его возможностей, а вот работать над своим телом (и душой), валяясь в постели, – занятие как раз по нему. Максимально расслабившись, Афанасий ложился, накладывал руки на тело или располагал их вдоль тела и погружался, как он называл это состояние, в «молитву-медитацию». Привлекая к себе целительную энергию Вселенной, повторял мысленно: «Я совершенно здоров». Или: «Моя печень абсолютно здорова», «Моя ободочная кишка идеально здоровая, сильная и работает отлично!..» Причём при повторении очень важно следующее: когда человек о чём-то думает, он проговаривает фразы – то есть органы речи приводятся в почти незаметное движение, так вот, во время медитации-молитвы они должны быть неподвижны!.. Мысль «звучит», но Афанасий её не проговаривает – вот в чём секрет. Почему следовало делать именно так?.. Это Афанасий вычитал в какой-то мудрёной книге: когда фразу произносишь мысленно, но не проговариваешь, она легче проникает в подсознание, а если через подсознание мы получаем информацию «свыше», то не этот ли путь самый короткий и в обратную сторону?.. Хорошенько расслабиться – тоже важно: мозг начинает работать в режиме, при котором активизируется связь между левым и правым полушариями, между сознанием и подсознанием. И, конечно, молитва должна быть в форме утверждения, а не просьбы. Тогда ты действительно говоришь о том, что тебе нужно, а не о процессе достижения, который может продолжаться нескончаемо. «Я буду, я хочу, дай мне…» – разве не бесконечность между тобой и желаемым приобретением?.. «Я стал, я достиг, я получил!..» – так должна звучать молитва, адресованная Богу!.. «Боже, дай!..» – так человек констатирует наличие у него проблемы. «Боже, у меня есть!..» – это свидетельствует о её отсутствии. В первом случае у Бога есть основание согласиться, во втором – устранить противоречие, которое не ускользнёт от Всевидящего Ока. Так рассуждал Афанасий и без устали думал: «Я совершенно здоров!.. Я совершенно здоров!..» Если к утверждению прибавить чувство радости (это ведь естественно – радоваться, когда ты идеально здоров!), то эффект получается чрезвычайной силы. Поскольку эмоция для мысли – как ступень для ракеты – то, что выбрасывает её на новые высоты. И чем дальше, тем всё более эффективными становятся медитации-молитвы…
Услышит ли Бог мольбы?.. Конечно. Он слышит даже, как жена отказывает мужу в сексе перед сном, ссылаясь на головную боль. Поможет ли Бог?.. Да. Но Ему нужно быть твёрдо уверенным: то, что ты просишь, необходимо тебе позарез. Сумеешь убедить Его за час?.. Он поможет через час. Нужны для убеждения годы?.. Жди помощи годы. Но не проси о чём-то неправедном… Хм, зачем же закладывать просьбу в подсознание, если Богу слышно исключительно всё, что мы говорим?.. Да просто мольба, заложенная в подсознание, не нуждается в повторении: она работает всё время, даже когда ты занят какими-то другими делами. Но и повторение не лишне – чтобы укрепить мысль в подсознании, сделать её главной…
Через два месяца упражнений печень уже не болела, и Афанасий перестал с беспокойством думать о том, в каком она состоянии, а также перестал бояться приближения смерти. «О, Господи! Я – на верном пути!..» – шептал Афанасий, хотя почему-то был уверен в этом и прежде, когда его ещё мучили боли в печени.
Прошло пятнадцать лет, в течение которых Афанасий пять раз сменил рабочее место, но ни разу не изменил выбранной профессии. Родительская квартирка досталась мошенникам-риелторам, проведавшим про одинокого, тихого, странного Афанасия-сторожа. Ему предложили обмен на меньшую по площади квартиру с солидной доплатой. В результате сделки у Афанасия не стало собственного жилья, и обещанных денег он не увидел. Остался, как говорится, на бобах. Денег на пропитание хватало с трудом – большую часть получки съедала квартплата (снимал комнатушку в трёхкомнатной квартире), – но мужчина постепенно приноровился. Как правило, в его дневное меню входили только чай, сахар и чёрный хлеб. И Афанасию этого хватало – наряду с духовной пищей, которую он получал от Бога. Частенько он задумывался о том, что для питания тела ему вполне хватило бы одной только энергии, получаемой от Господа. В этом убеждали многочисленные периоды голодания – от десяти до пятидесяти дней. В отведённом для сторожа помещении был кран с холодной водой, водичка из него текла сносная, почти без ржавчины, достаточно было пару минут отстоять её, и получалось вполне приличное питьё. Да, конечно, за время голоданий Афанасий похудел, в первый раз слегка, во второй намного больше, но самочувствие значительно улучшилось, появился задорный юношеский блеск в глазах. О болезни печени Афанасий забыл напрочь, а новых болячек не прибавилось.
