– Представляю, – хриплым голосом произнесла я, кое-как высвобождаясь из объятий Генри, который, к слову, отпустил меня неохотно, – в каком смятении была Ее Высочество, увидев это… Не потому ли она хотела все это взорвать?

– Смятение?! – яростно выдохнул гневный, прекрасный белоснежный Инквизитор. – Да это меньшее из наказаний, которое ей положено! Вы что, не поняли до сих пор? Она шпионка! И она с ними, с этими негодяями! С теми, кто помогает скрыться беглым невестам – и вы видели, куда именно исчезают эти девушки! Вот почему после побега их никто и никогда не видел! Какая девица после этого осмелится взглянуть в глаза знакомым, даже если вырвется из этого ужаса?! Вот зачем она хотела все взорвать – уничтожить улики! Следы их злодеяния!

– О-о-о, – протянула я, пораженная в самое сердце жестокостью и коварством этой молодой и красивой принцессы. – Но зачем… я не понимаю вовсе… я не понимаю ничего! Зачем же она приняла предложение Гемато-Короля? Зачем она сбежала, если могла под покровительством Гемато-Короля творить всякое?.. Кто мог бы заподозрить Королеву в связях с мерзавцами?

– Ну, это-то как раз просто, – ответил Генри. – Приняла предложение, чтоб сбежать. Это же международный скандал! Оскорбление нашему Королю! И обеспокоенность родных невесты! И если в определенный срок эта девица не отправится принудительно, под конвоем, домой – или под венец с Королем, – то, вероятно, быть войне. Журналисты в погоне за наживой уже растащили эту новость по всем газетам, ее отец уже требует объяснений… словом, нам надо поторопиться.

– Война из-за какой-то злобной девчонки! – выкрикнула я, терзая ридикюль.

– Не из-за девчонки, а из-за принцессы крови, – подсказал Инквизитор. – Сердце ее черно, как колодец с ядовитыми змеями, и черство, глухо к чужим страданиям. Но я не могу не восхититься ее самоотверженностью. Принцесса – и такая отчаянная, жестокая и смелая авантюристка.

– Принцесса, – повторила я, потирая лоб рукой. – Принцесса… Отчего же она не возвращается домой, коль сбежала? Она может создавать порталы, я видела!

– Значит, она еще не выполнила своего задания, – резонно заметил Генри.

Что-то снова показалось мне весьма странным. Принцесса… я вспомнила ее голубые глаза и нежный румянец на фарфоровой коже… Ее ровную спину, королевскую осанку, роскошное дорожное платье, которому позавидовали бы все модницы столицы… и ее волшебную палочку.

Можно научиться величественно двигаться, можно уложить красиво косы и надеть на шею жемчуг, но кое от каких привычек не избавиться просто так!

– Господа, – потрясенно произнесла я. – Господа, но это не принцесса! Я готова поклясться, господа, что ее волшебная палочка висит у нее на запястье на ленточке, а должна – как у всякой приличной дамы! – на цепочке на талии! Когда она открывала портал, я видела, как она сжала кулак, по привычке ухватив палочку, которую привыкла носить всегда под рукой!

– Невозможно, – ответил Генри, потрясенный до глубины души. – Невозможно, слышите, вы!.. Я не ошибаюсь; я не могу ошибиться! Это та самая девушка, которая прибыла во дворец под именем принцессы Хлои! Я держал в руках предметы, которыми она пользовалась – именно эта дама представлена Гемато-Королю, как его невеста!

– Тогда все еще хуже, – произнес Инквизитор. – Тогда это спланированная диверсия.

Оставаться в грязном доме мы не могли. Даже после того, как его очистил Инквизитор – нет. Слишком ужасны и омерзительны были воспоминания.

В темноте и слякоти, уставшие и промерзшие, мы глубоко ночью явились в гостиницу, где для нас были забронированы номера.

– Однако, Энди, – слегка смущенный, произнес Генри, раскрывая передо мной дверь в номер, – я не рассчитывал, что в помощь мне пришлют девушку, поэтому наш номер один на двоих… потом мы что-нибудь непременно придумаем. Но эту ночь нам придется провести вместе, то есть… простите… я лягу на диване, в общей комнате, а вы можете занять спальню, конечно…

Он ужасно мило смущался. И вообще, для вампира он был очень мил. Старомоден? Пожалуй. Казалось, он выбрался из своего склепа и еще не освоился, как следует, в современном мире. На меня, например, он смотрел с интересом и с нескрываемым восторгом. Конечно, я не знала, был ли этот восторг эстетического или… гастрономического характера, но приятнее думать, что Генри находит меня симпатичной, а не вкусной.

– Вы очень привлекательны, Энди, – вдруг произнес Генри, разрешив все мои сомнения, и лучезарно улыбнулся.

От его улыбки у меня голова закружилась.

Да, меня звали не Энди, да, я понимала, что передо мной вампир, самое коварное и опасное существо в мире, да, я знала, что его магическая привлекательность сродни ярким цветам и сладким ароматам плотоядного цветка, привлекающего жертву. Но поделать с собой ничего не могла. Когда он смотрел на меня, в его зрачках разгоралась полная луна, и имя – Энди, – звучало в его устах так сладко, так маняще, так медово-дурманяще… так и хотелось сделать шаг вперед… к нему… в его объятья…

Энди… Моя Энди… Иди ко мне, Энди…

Я с трудом стряхнула это сладостное, манящее наваждение и поспешила убраться от Генри подальше… как можно дальше… по другую сторону стола… чтобы не терять его из виду… и чтобы он не терял из виду меня…

«О, кошмар! – подумала я. – Тянет, как магнитом! Если он прикажет мне вспороть себе вены, вспорю?!»

Но никаких таких опасных приказаний Генри не собирался отдавать. Ему вообще было не до меня. Несмотря на то, что он щедро расточал на меня свое обаяние, я видела – ему что-то нездоровится. Руки его заметно дрожали, на фарфоровой бледной коже высокого лба выступил пот, губы то и дело подрагивали в болезненной гримасе. Он распаковал свои вещи, доставленные в заранее заказанный номер, раньше, чем я, и с видимым нетерпением извлек из саквояжа какие-то ампулы и шприц.

– Что это? – спросила я.

– Лекарство, – ответил Генри, неловко и неумело закатывая рукав своей сорочки. – То, что делает меня человеком.

– А что будет, если не вколоть? Или не успеть? – спросила я, чувствуя, как холодок страха бежит по моей спине.

– Тогда я стану чудовищем, – ответил Генри, ослепительно улыбнувшись и снова поймав влекущим горящим взглядом мои глаза. – Или погибну.

Голодным взглядом.

Генри очень хотел кушать. И голод его был обращен не к булке со свежим маслом. Генри отчаянно хотел моей крови.

Ох.

Только я могла удрать от страшного, как грехи старой проститутки, сэра Перси и попасть в компанию с вампиром! С ума сойти можно! У меня от напряжения и страха все поджилки тряслись. Но как-то придется с этим жить…

Ампул с лекарством у него было совсем немного. Это означало, что времени у нас в обрез – Генри в королевском дворце поставили очень жесткие условия. И ему придется постараться, чтобы самому остаться в живых… Странно то, что Король решил выпустить на волю такое создание, как Генри. Разве вампир не представляет собой опасность для всех окружающих?

Меж тем, совершенно без стука, в номер наш ввалился Инквизитор.

Сбросив свою ослепительно-белую сутану, оставшись одетым как обычный человек – в штаны и рубашку, поверх которой был надет жилет с карманными часами на серебряной цепочке, – он как-то разом утратил свой строгий и смиренный вид и сделался на удивление непростым, опасным человеком.

Теперь, глядя в его тонкое, безусловно, породистое лицо, я отчего-то прекрасно поняла, чем именно мог заниматься этот человек в публичном доме…

Инквизитор принес три бокала на высоких ножках и бутылку вина.

Его глаза были усталые, обведены темными кругами, которые на белоснежной коже были видны особенно хорошо. Белоснежная шевелюра его была растрепана, будто он некоторое время сидел, запустив в волосы пальцы. Но в целом, кажется, Инквизитор держал себя в руках.

– Нам всем это просто необходимо, – прокомментировал он принесенное вино. – Позвольте, я помогу?