– И все-таки я не понимаю.

– Простите?

– Ты появляешься в моей жизни спустя восемь лет и делаешь вид, будто мы не знакомы. Но я не верю в совпадения и пытаюсь понять мотивы твоих поступков? Чего ты хочешь на самом деле, Ева?

– Мои мотивы? – я едва не задохнулась от возмущения. – Вы не поверите, Мадин Русланович, но они предельно ясны и прозрачны, как лед. Это деньги. Некоторым нужно работать, чтобы иметь крышу над головой и вести достойный образ жизни. Не все везунчики и не всем улыбается фортуна. Не все рождаются в золотых пеленках, кому-то всю жизнь приходится бороться за свое место под солнцем. Можете думать, что хотите, но мне просто нужна работа.

Я резко замолчала, стараясь снова придать своему лицу беспристрастность, руками попыталась разгладить несуществующие складки на серой юбке.

Мадин так ничего и не ответил, только продолжил меня разглядывать, словно какую-то диковинку, поэтому, не выдержав, я попросила меня пропустить и почти бегом сбежала с места столкновения с боссом.

Быстрыми шагами я достигла крыла для прислуги и мысленно дала себе слово больше не высовываться в хозяйские покои без надобности. Сердце билось, словно загнанное, руки вспотели, голова кружилась.

Я давно не находилась так близко к бывшему. Давно не имела возможности ощущать запах его одеколона, не имела возможности рассмотреть его лицо поближе. Этот короткий разговор выбил меня из колеи и оставил после себя лишь разруху, потому что я не знала, чего испытываю больше – страха, что могу потерять работа после столь едкого и неподобающего тона в беседе с работодателем, странного волнения, от которого буквально подкашивались ноги или отчаяния от понимания того, в какой странной, унизительной позиции я оказалась, ведь работать на нынешнюю жену бывшего жениха – это было таким себе удовольствием.

Мне потребовалось минут двадцать, чтобы прийти в себя. А затем я отправилась к Камиле, которая, на удивление, не завалила меня работой под вечер, как она любила это проделывать. Наоборот, девушка снова была задумчивой, дерганной, в общем, все, как и вчера.

Я спросила, можно ли мне идти, не предвидится ли чего-то, что потребует моего нахождения в доме, но она лишь молча покачала головой и отпустила меня.

Странно, но придираться я не стала. В конце концов, мало ли что у нее были за проблемы. Я решила пользоваться случаем и бежать отсюда, причем как можно скорее.

Жизнь потекла в обычном русле. Как ни странно, после того нашего столкновения ничего не изменилось. Больше мы с Мадином не виделись. Самиру я тоже видела не так, чтобы часто, и это было хорошо, значит, она была всем довольна. Все свои указания она передавала в основном через Камилу, а та в последнее время все чаще витала в облаках, поэтому последнюю неделю можно назвать по-настоящему тихой и спокойной.

Сегодня мне пришлось задержаться допоздна, потому что завтра ожидали каких-то важных гостей и мы должны были отдраить дом до блеска. Несмотря на то, что вроде бы в наши обязанности не входила сверхурочка, никто не посмел возразить и словом. Я тем более. Поэтому все остались на своих рабочих местах.

Игоря пришлось скинуть на няню, которую я иногда вызывала в такие вот экстренные моменты. И теперь, я боялась, что ему придется даже переночевать у Лидьи Николаевны, потому что отпускать нас пораньше никто не собирался, а работы было валом.

Что ж. Такова была наша жизнь и изменить ее щелчком пальцев у нас бы просто не вышло. Приходилось мириться с не самыми простыми и приятными обстоятельствами. Иначе никак.

Лидья Николаевна была приятной женщиной в возрасте и хорошо обращалась с сыном, возилась с мелким так, будто ей самой было не в тягость, но для Игоря это был стресс, я знала это наверняка. Каждая незнакомая вещь, каждая смена обстановки для него были стрессом, он рос ранимым и чувствительным ребенком, близко принимающим все к сердцу. Но что я могла поделать? Приказ есть приказ…

Мне достались коридоры в своем крыле. Нужно было пройтись по картинам, люстрам, окнам, еще раз пропылесосить полы, хотя видимой необходимости в этом не было, мы и так проделывали это едва ли не ежедневно. Но разве Самире и таким, как она можно было объяснить, что вообще-то, человеческие жизни с их обычным устройством, а также чувства детей, отдых простых смертных и многое другое – это важнее несуществующей пыли на антикварных картинах? Лучше было даже не начинать. Для богатых такие, как я не являлись людьми. Мы были заменителями. Подобием их высочеств, родившихся просто для того, чтобы прислуживать им. Если кто-то из нас сломается, его тут же выбросят и быстро найдут ему замену.

Я измучилась за этот день. Выбилась из сил и, мне кажется, не смогла бы наотдыхаться даже за неделю. Я уже не помнила себя от усталости, потому что не меньше дюжины раз ходила из одного крыла дома в другой, потому что все принадлежности для уборки можно было хранить в нашем, собственно говоря, там же мы меняли воду, если было нужно, в хозяйской части этого делать было нельзя, а дом был немаленьким.

Но самое страшное меня ждало впереди. Я пропустила тот момент, когда Самира и Мадин оказались в своей спальне. Я поняла это, когда закончив с одним из примыкающих коридоров, перешла к этой части дома. Я услышала их приглушенные голоса за дверью. Сначала махнула рукой, стараясь не обращать внимания и начиная возиться с пылью на картинах, которая все-таки чудесным образом умела образовываться. И так прошло некоторое время.

Ничто не предвещало того, что я услышала дальше. Первые пару стонов я решила, что ослышалась. Затем, попыталась убедить себя, что мне все кажется, потому что от усталости я могла начать сходить с ума. Но когда звуки начали становиться все отчетливее, сомнений не осталось. Я выронила тряпку, которой вытирала картину и прижалась к стене позади себя.

Сердце забилось у самого горла. Первые несколько секунд я просто слушала и не могла понять ни того, что чувствую, ни того, что должна чувствовать в такой ситуации. Ноги приросли к полу, не давая мне сдвинуться, убежать от кошмара, а перекрещенные руки вцепились в плечи, словно в попытке укрыть меня от того, что творилось буквально в нескольких метрах от меня.

Он там… они там…мой Мадин там… и Самира…

Мысли не хотели выстраиваться в логическую и завершенную цепочку, но когда это, наконец, произошло, я ужаснулась и с надрывом выдохнула.

Мадин трахал свою жену в паре метров от меня. Удовлетворял ее, заставляя громко стонать от приятных ощущений. И тут странная смесь эмоций накатила на меня – воспоминания о том, какой он, когда обнажен, когда делает тебя своей и острое, жгучее желание, пронзившее живот стрелой, а вместе с этим стыд и отвращение. Отвращение к нему. К ситуации. И главное, к самой себе.

Это было отвратительно. Я словно была третьей в этом… деле. Я услышала то, что не предназначалось моим ушам, более того, благодаря бурной фантазии я еще и «увидела» много вариантов того, что могло вызывать столь бурные стоны у моей работодательницы.