Нет, подождите, как раз мой привет что-то да значит.

Только вот чувствую себя, как будто встала в очередь на кастинг на главную роль в порнофильме.

Короче, нет, нужно стереть моё сообщение пока его кто-то не прочитал и не ответил. Не хочу, нет. Не хочу.

Снова перешла на страницу мнимого миллионера… вдруг новый сигнал.

Я вздрогнула. Сообщение от него…

-–

,,Ты завтра в восемь свободна?,,

Уставилась на сообщение. Тупо смотрю и не знаю что делать.

Черт, почему я воспринимаю это так, словно мне пишет сам президент?

Все сидят в знакомствах, и не находят отчего так пугаться. Все давно ничему не удивляются. Саманта даже не пугается, когда какой-то идиот тычет ей в экран своим членом. Одна я как из пещеры вылезла, испугалась от обычного вопроса.

– Будь проще, Лаура, – говорю сама себе. – Тут нет ничего страшного. Абсолютно ничего. Ну же, пиши ему, что ты свободна и встретишься с ним для того, чтобы получить свой миллион… Оговорочка – его ещё нужно заслужить..

Ищите дурака, который так просто расстанется с миллионом.

Пока я думаю, прикусывая губы и теребя волосы, прошло минут пять.

Занесла пальцы, чтобы ответить, но остановил новый звук…

Это пиканье начинает меня бесить. Нужно отключить, а то ещё чего доброго, Саманта услышит, а она точно догадается, откуда музыка играет. Поискала в настойках – отключить сигнал входящего сообщения, сразу стало как-то поспокойнее.

,,Ты думаешь?,,

,,Да.,,

,,Сколько?,,

,,Не знаю.,,

,,Решайся.,,

Как я могу решиться, вот смешной человек. Глянула на фото. Да не может это быть он.

Тогда кто там? Кто, черт побери? Уже протянул пальцы щупальца, уже тянет меня к себе, пресекает пути отступления. Своим, как будто доверительным, тоном.

Встала, прошлась по комнате. Повернулась, глянула на ноут. От него одно зло.

Какое? Что я выдумываю.

– Ладно.

Выдохнула. Сняла пиджак, юбку. Стало немного свободнее. Нужно раздеться и надеть что-то простое, свободное. Убрать одежные рамки, они напоминают, что я юрист, и строгий в знакомствах человек. Убрать подтверждение того, как мне непросто. Забыть о том, что было, сосредоточится на том что есть.

А есть – возможность. Призрачная, иллюзорная, размытая, но в то же время вот она, почти осязаемая, в виде сообщений доставленных лично мне.

Свободна ли я завтра в восемь? Что ответить?

Да.

Нет.

От моего ответа зависит и моя репутация.

Боже, какая репутация, мой отец может сесть в тюрьму, а у него диабет!

Это подстегнуло.

,,Я свободна. Да.,,

,,Говори адрес, куда подать машину.,,

Э, нет. В том-то и прикол, что адреса не нужно.

Покрутила в голове – Куда подать машину?

Это типа понты, чтобы поверила, миллион всё же есть.

,,Скажи куда. Я приеду сама.,,

Несколько секунд молчание.

,,Интернациональ. Номер триста второй.,,

,,Хорошо. В восемь я буду.,,

Я захлопнула ноутбук. Всё. Дело сделано. К чему это приведет, знает только бог. Надеюсь, он не даст мне погибнуть.

-–

Красная ковровая дорожка приглушает стук каблуков. Иду по длинному коридору, с волнением смотрю на каждую приближающуюся дверь и на цифру.

– Номер триста второй – повторяю шёпотом каждую секунду, как будто могу забыть.

Такое не забывается. Но я всё равно повторяю.

Ладони вспотели. Вцепилась пятернёй в маленькую лаковую сумочку. Зачем я её взяла, непонятно, теперь не знаю как себя вести и ещё эти каблуки, непривычно. Туфли давят. Других нет и эти пришлось попросить у Саманты.

Во рту пересохло, иду, смотрю на двери и на цифры. Двести девяносто девятый… ещё три двери.

Соберись тряпка! Я не должна расклеиться. Не должна поддаться страху и уйти. Не могу уйти, не имею права. От того что сейчас будет, многое зависит. И я не должна упустить такую возможность. Иначе…

Вот и дверь.

Я остановилась, прислушалась. Тишина.

Занесла руку, чтобы постучать, но снова остановилась.

Сейчас тот самый момент, когда я могу уйти и не вернуться. Никто меня сюда не гнал, никто не заставляет стучать в эту дверь. Я пришла сама, потому что мой папа в беде и мы можем потерять дом.

Глубокий вдох. Я закрыла глаза, и снова пронеслись передо мной все картины, какие я представляю сегодня целый день. Всё что со мной будут делать… Страшно.

Сейчас или никогда.

Я решилась и торопливо постучала, чтобы назад дороги уже не было.

Всё.

Слышу шаги…

Дверь открылась, я сделала шаг. Человек передо мной точно не из моих радужных снов. Седой, плотный, на вид ему лет шестьдесят. Строгий костюм, очки в золочёной оправе.

Вот и всё. Я у паука.

Вокруг меня сдержанная роскошь дорогого номера. Не могу не рассматривать, взгляд сам тянется, на стены, шторы, мебель. На цветы в вазах и странные статуэтки.

Всё здесь отдаёт тем миром, в который мне дороги нет. Или есть, но только таким путём. Если я захочу его пройти от начала до конца. А этот человек, он почти старик. Смогу ли я преодолеть себя?

– Проходите, вот сюда, – мужчина указал место.

Я встала напротив столика рядом с диваном, на нём стоит ноутбук с черным экраном.

Мужчина сел за стол, на котором лежат какие-то бумаги, в них что-то написано. Я заметила некоторые зачеркнутые строчки. Рядом со столом урна с мятыми листками. Видно тут идёт серьёзная работа. Отбор или кастинг на единственное вакантное место. Мужчина пролистнул в папке несколько листов, пробежался взглядом по бумаге и поднял на меня взгляд. Осмотрел тщательно придирчиво и указал на ноутбук:

– Смотрите на экран и отвечайте на мои вопросы.

Я кивнула, глянула на черный экран. Пока ещё спокойно. Не вижу повода бояться. Я всё ещё могу уйти в любой момент. Стоит только этому человеку сказать что-то не так или сделать.

– Сколько вам лет? – громко проговорил мужчина.

– Двадцать три… с половиной.

– Вы девственница? – второй вопрос и сразу кровь бросилась в лицо.

Я густо покраснела, пугливо глянула на мужчину.

– Отвечайте, вы девственница? – строго повторил он.

– Да, – сказала и чувствую уже сразу приближение слёз.

Жалею, что пришла сюда, что ответила на такой вопрос. И всё равно стою, не двигаюсь. Заставляю себя не сдвинуться с места, о чём бы он не спросил.

– Вы были в отношениях с парнями, мужчинами?

– Нет, – в глазах жжет, ещё немного и покажется слеза.

– С женщинами?

– Нет, – покачала головой, что он такое говорит.

– Тактильные отношения, ласки, стимуляция половых органов, проникновение каким либо предметом или пальцем? – произносит спокойно, как много раз повторённое или заученное.

– Нет, – отвечаю сурово.

– Проникновение в анус, минет, куннилингус?

– Нет!

– У вас были поцелуи с парнями, мужчинами или девушками?

– Были с парнями и девушками, – я покраснела, словно призналась в том, что сделала что-то ужасное.

Мужчина оторвался от бумаг, где постоянно что-то писал, смерил меня взглядом и глянул на ноутбук.

– Смотрите на экран и отвечайте в экран.

Я кивнула.

– Были касания к груди, к соскам, к ягодицам? Между ног?

– К чему эти вопросы? – резко спросила я, – Какое ваше дело?

Смотрю в экран и только сейчас понимаю, почему он черный. Там за этой черной пеленой сейчас сидит кто-то и смотрит на меня.

– Отвечайте только да или нет, – строго проговорил мужчина.

– Да, – резко сказала я.

– Снимите блузку, – прогремел приказ.

– Зачем? – удивлённо и испуганно глянула.

– Заказчик должен видеть, что он покупает, – объяснил мужчина.

Да, так и есть. Я же не в юридическую фирму пришла устраиваться, а туда где надеюсь получить миллион долларов.

Нехотя и обречённо, пуговица за пуговицей, расстегиваю блузку. Пытаюсь делать это спокойно, унять дрожь в пальцах, чтобы эти люди не поняли как мне страшно и как нервничаю. Снимаю белую блузку, стягиваю рукав, затем второй. Остаюсь в бюстгальтере. Ещё юбка и трусы. Что если попросят снять всё? Полностью раздеться перед черным экраном ноутбука.