– Я никто. Я никто.

– Что ты там бормочешь себе под нос? – Саманта повернулась от ноутбука и глянула на меня.

– А, так, это наш босс сегодня сказал, что мы – никто, и всякое такое, и что одна ошибка, мы вылетим к чертовой матери искать себе другую работу. Одна ошибка, понимаешь?

Я лежу на диване и чувствую себя сегодня совсем нехорошо. Если так пойдёт, я сама уйду с работы, не надо будет даже просить. Жаль. Не везде платят хорошую зарплату, но что делать. Это Нью-Йорк, детка – не ты, так тебя.

– Какой-то придурок, разве можно так с людьми? – возмущается Сэм, прокручивая на экране фотки парней.

Она постоянно сидит на сайтах знакомств, но что-то пока ни с кем с сайта не ходила встретиться. Боится, что на свидание придёт кто-то другой, а не тот человек, что на фотке. Поэтому Саманта знакомится в барах, в метро и на улице. У неё это отлично получается.

– Нет, ты не права, мой босс очень умный и хочет, чтобы его окружали умные люди. Он такой, – защищаю начальника, хотя не должна.

– Ты что в него влюбилась? – снова повернулась она.

– А ты знаешь, что по статистике восемьдесят процентов служащих, влюблены в своих боссов.

– Бред. В нашего Уолкера никогда не влюбишься, потому что он потный извращенец. Кажется, он посещает закрытые вечеринки. Не хотела бы я попасть на такую и чтобы он, под маской какого-то Казановы, трахнул меня своим маленьким членом.

– Откуда ты знаешь, что у него маленький член? – я усмехнулась.

– А… да так, говорят в офисе, что член у него похож на маленький корнишон. Вот такой, – она показала пальцами сантиметров десять.

– Да ну, разве такие бывают?

– Ты даже представить не можешь, какие бывают малюсенькие члены. Бывают и такие, – она показала мизинец.

– Да ну, ты что.

– Ты хоть раз видела вот такой член? – Саманта подошла и стала совать палец мне в лицо.

– Прекрати, – я отмахнулась, – перестань, не смешно.

А она всё тычет.

– Вот смотри, детка, можешь отсосать мне мой маленький корнишончик, – она смеясь, упала на диван рядом со мной.

Саманта хорошая. Она мне сразу понравилась. Мы подружились с самого первого дня, когда только вселилась в эту квартиру, я почувствовала, мы будем подругами.

Она нормальная адекватная, одевается хорошо ни эпатажно, ни плохо, хороший стиль, так же как у меня. В голове у неё за эти несколько дней я не обнаружила ни одного странного таракана, надеюсь и в будущем они не проявятся. Так что пока всё нормально, живем.

Саманта занимает комнату побольше, я маленькую. Но по вечерам мы часто смотрим телек у неё в большой. Болтаем, смеёмся, рассказываем о всякой ерунде и не ерунде. В общем, быть нам подругами.

И хорошо, что в большом городе мне встретилась именно она. Когда я уезжала из Мидлтона, мама сильно беспокоилась, как у меня получится. Ничего, справляюсь. Работу нашла почти сразу. С моим дипломом взяли в небольшую юридическую фирму, с зарплатой позволяющей снимать не полную квартиру, а на двоих и не в центре, а на окраине Нью-Йорка. Хоть так, уже хорошо.

Я исполнена надежды на отличное будущее, на своё продвижение по службе, и конечно на успех. Почти уверена, всё у меня получится.

Саманта снова села за свой ноутбук, она без него не умеет существовать. Если не работает, так копается на сайтах знакомств. Интересно, кого она хочет там найти?

– Смотри, в первый раз вижу такое, – она обернулась от компьютера, и показала симпатичного парня.

– Ну и что в нём такого?

– По моему это фото модели трусов. Я видела его в рекламе.

– И что?

– У него тут написано – Куплю невинность. Интересно, что он имеет в виду?

Я притихла.

Не люблю рассуждать на эти темы, не привыкла вообще говорить об этом. Как-то не доводилось. Но если заходит разговор, я пугаюсь. Не хочу выдать себя.

В старшей школе, когда одноклассницы хвастались, кто с кем и сколько раз переспал, я сторонилась или говорила что-то типа – не их дело, важно раздувала щёки, показывая, что хоть дело и не их, но я давно уже не девственница. Давалось это трудно. Нелегко быть девственницей и строить из себя девушку с опытом, как у всех. Но я строила и считала, что так и нужно.

На вечеринках, чаще всего, никто из парней не обращал на меня внимания, никто не тянул за руку, не зажимал в ванной или туалете, никто не пытался меня трахнуть.

Уже тогда я чувствовала себя непривлекательной. Не умела сказать своему отражению в зеркале, что это не я непривлекательная, это они не такие, как нравится мне.

Потом, в колледже, не то чтобы я шарахалась от парней, скорее они шарахались от меня. Все попытки, даже предложить мне свидание убивались на корню.

Я жила ощущая себя не такой, как все, а где-то в стороне от всеобщего повального траханья друг с другом. Мне казалось, у нас в кампусе переспали все со всеми, включая девушек с девушками, и парней с парнями.

Я не знаю, как я сумела избежать секса. Или это секс избежал меня.

Возможно, где-то внутри меня сидит очень строгий человек и не даёт к этому приблизиться. К двадцати трём я уже точно понимаю – со мной что-то не так. Только вот что именно?

– Возможно, он имеет в виду, что хочет купить – девственность? – усмехнулась я.

– Размечтался красавчик, – сказала Саманта монитору, – в наше время и девственница – это нереально.

Она прокрутила экран и удивлённо выпучив глаза проговорила:

– Черт!

– Что? – глянула я на экран.

– Он платит – миллион долларов. Матерь божья. Вот сегодня я точно жалею, что не девственница.

-–

В офисе у меня не самый важный пост, не самый заметный. И уж точно быстро заменимый. Я – помощник секретаря. То есть выполняю почти всю работу с документами. Это и не плохо, я стараюсь, как могу, прилагаю множество сил, чтобы всё успевать и соответствовать. Надеюсь, получается.

Сегодня важный день, решается дело Джеферсона и Шона Карлинаре. Сегодня последнее слушание, от которого многое зависит, в том числе и репутация нашей фирмы. В офисе все напряжены до предела. В бешеном ритме, последние важные приготовления.

Босс в кабинете, Сона его помощница без конца заходит и выходит, а Джина секретарь, одну за другой кидает мне на стол папки с документами, которые нужно срочно отксерить.

Я стараюсь, честно стараюсь. И хоть уже почти выбилась из сил, но все равно ношу туда-сюда документы. Пытаюсь ничего не перепутать. Стремительно запихиваю в ксерокс, достаю и снова несу.

Наконец, офис почти опустел, все уехали в суд.

Я расслабилась, можно выдохнуть, выпить кофе. Как раз включила кофеварку, когда зазвонил телефон.

– Да алло.

– Ты положила не те документы. Быстро возьми две папки, что остались на моем столе и приезжай сюда. Срочно слышишь, Лаура. Это срочно. Каждая минута на счету, мы и так тянем время.

– Но, как я могла? – хотела оправдаться, но в телефоне никого, Джина уже отключилась.

Лицо мое вспыхнуло от волнения. Как я могла перепутать? Этого не может быть. Хотя, я уже ни в чем не уверена.

В кабинете секретаря действительно нашла оставленные на столе папки. Открыла и поняла свою ошибку. Действительно перепутала. Схватила папки, сумку. Выскочила из офиса. На улице подняла руку, чтобы поймать такси. Машина подъехала, но только тронула дверь, кто-то оттолкнул меня и занял моё такси.

– Эй, ты чего, это моя машина! – крикнула, но так неловко повернулась, что одна из папок выпала из руки.

– Черт! – отчаянно бросилась за ней, чтобы на папку не наехала другая машина.

Не верю в происходящее. В отчаянии понимаю, опаздываю. Ещё не хочу представлять последствия, но уже вижу ярость на лице адвоката Фишера, моего строгого босса.

Подхватила папку и снова подняла руку, но такси нет на линии. Прошла ещё минута. На горизонте показались две жёлтые машины.