Чтобы отвлечься от всей этой чепухи, упорно лезущей в голову, я принялась взглядом перебирать лица живых людей. Наверное, все думали об одном и том же. Кому и зачем понадобилось убивать пилота? Непонятно. И ведь Алекса убил кто-то из нас, больше некому. Причем взял и заколол его ножом или кинжалом, или чем там обычно закалывают? И откуда тогда взялся нож? Выходит, у кого-то есть нож, и в решающий момент этот кто-то им воспользовался. Кто убил летчика, по выражению лиц мне выяснить не удалось. Впрочем, в детективах, которые я читала, этот метод никогда не работал, у убийцы всегда очень ловко получалось скрыть свои чувства и не закричать при толпе ошеломленных свидетелей что-нибудь вроде: "О боже, что же я наделал!" Нет, ни у кого даже глаза не бегали... ну, не считая меня.
Пока Виктор и дядюшка Джордж осматривали труп, спорили надо ли раздеть покойника, потом пока тот же Виктор, но уже с Эриком рыли неглубокую могилу и засыпали мертвое тело песком и камнями, солнце успело нырнуть в океан и наступила наша шестнадцатая ночь на острове.
* * *
Мидии, сваренные с одной только солью, без лимона и без бокала шардоне, никак не могли считаться изысканным блюдом, зато этих продолговатых, бесхитростных моллюсков было много. Оказалось, Виктор - неплохой ныряльщик. Высокий и костлявый на следующее утро он стоял в шаге от набегающих волн и наблюдал, как я чищу и промываю его улов.
- Энни, мне кажется, или вы хотели меня о чем-то спросить? - Виктор попытался причесать ладонью мокрые темные волосы.
- Да, хотела. Мне любопытно, почему вы вчера отмалчивались, когда все только и спорили о том, как найти убийцу Алекса?
- Я молчал, потому что не заинтересован в его поимке.
- Подождите, не морочьте мне голову, - я хоть и бросила удивленный взгляд на ухмыляющуюся физиономию Виктора, но заниматься уже почти что вычищенными раковинами не прекратила. - Вы известный художник из Нью-Йорка, у вас не может быть никаких дел с контрабандистами с противоположного края света. Я уверена в вашей непричастности к этому убийству, или вы подозреваете в преступлении меня и по-рыцарски хотите защитить несчастную девушку? На что вы намекаете?
- Ну, посудите сами, зачем нам, нам всем, собравшимся на этом острове, нужен убийца загнанный в угол? По моему мнению, пусть этим делом потом занимается полиция.
- А улики, разные вещественные доказательства и все такое, разве полицейские смогут найти хоть что-нибудь спустя неделю или месяц, или сколько нам еще сидеть на этом проклятом атолле?
- Улики? Хм... - Виктор снова ухмыльнулся и, запрокинув голову, глянул в нестерпимо синее небо. - Останутся показания свидетелей, их версии, тоже не так уж мало. Вот, лично мне было бы интересно выслушать вас. Не поделитесь со мной своей версией убийства, а я вам помогу со второй партией ракушек, идет?
- Идет, только готовой версии у меня нет.
- Ладно, давайте то, что есть, - Виктор присел рядом и ухватил первую раковину.
- Для начала, есть предполагаемое орудие убийства, точнее, оружие. Что само по себе кое-что может рассказать о личности преступника. Судя по всему, убийца - очень опасный человек и, видимо, как-то связанный с этой контрабандной историей.
- А можно задать глупый вопрос? - Виктор, изображая школьника, поднял руку. - У вас получается, что преступник в наших непростых, но обыденных обстоятельствах не пользовался ножом, зато чтобы убить человека, выбрал именно это орудие, а не камень или тот же топор, который, как говорится, находится у нас в открытом доступе, так?
- Возможно, так сложились обстоятельства. Не те "обыденные обстоятельства", другие. Например, на лице убитого над бровью имеется небольшая ссадина. Ее можно было бы объяснить следующим образом. Алекс, вероятно, о чем-то поспорил с преступником, тот ударил его в лицо кулаком. Пропустив удар пилот схватился за топор, тогда убийце пришлось вытащить нож. Что-то вроде этого.
- Кстати, - мой помощник показал себе за спину ракушкой зажатой в пальцах, - на затылке у Алекса тоже была небольшая ссадина, а еще я могу добавить, что ссадины выглядели небольшими из-за того, что гематомы просто не успели образоваться. Клинок попал точно в сердце. Значит, по вашему они дрались? - Я кивнула, а Виктор продолжил допрос. - А как на счет других, может быть, у кого-нибудь тоже есть какие-нибудь отметины на лице?
- Нет... - Я задумалась, - нет, ничего такого. Моя разбитая коленка не считается?
- Холодно, но уже теплее, что еще?
- Еще есть подвернутая нога дяди Джорджа, поцарапанная ладонь Эрика, я смотрела, она поцарапана довольно глубоко, но совсем не порезана, и у мистера Брукса имеется шишка на лбу, но она, кажется, уже второй день как имеется. Вроде все.
- Хорошо, Энни, я дам вам еще одну подсказку, самую последнюю...
- То есть, вы хотите сказать, что знаете кто убил Алекса? - Не утерпела я. Наверно мои глаза стали до неприличия круглыми от удивления.
- Скажем так, у меня есть некоторые предположения, нуждающиеся в проверке.
- А подсказка, - напомнила я.
- Я дам вам ее, если вы пообещаете без полиции не пытаться выводить преступника на чистую воду. Окей?
- Я согласна.
- Вы помните сколько консервных банок мы нашли на острове?
- Много, - я пожала плечами. - А вы разве помните?
- Двадцать восемь, Пятнадцать из них мы так или иначе используем как посуду, а еще тринадцать, неглубокие и маленькие, дюйма три в диаметре, так и валяются у задней стенки хижины. Только теперь там их двенадцать, - Виктор многозначительно показал мне свой длинный указательный палец, поднятый вверх.
* * *
