Прокатиться верхом на лошадях, которых прежде боялась, стало мечтой. Она видела, как скифские ребятишки гордо восседают в сёдлах рядом со своими отцами и старшими братьями.

Снежка часто вспоминала свою семью, отца, которого так и не дождалась в то зимнее утро. Когда она думала о родных, глаза её наполнялись слезами, но жаркий ветер степи быстро высушивал их.

Больше года прошло, как Кадуй, уступив просьбам жены, оставил в своём шатре ребёнка из лесного племени. Оставил не из жалости, понимал, что жена ещё не оправилась от родов и была слишком слаба, чтобы ухаживать за младенцем и хлопотать по хозяйству.

От малявки толку мало, но покачать малыша, перепеленать его может, подать миску с едой или питьём ей тоже по силам.

К лету приодели девчонку во всё скифское, и отличить её от детворы, бегавшей по пыльному стойбищу, можно было только по цвету волос. Нраву маленькая рабыня была спокойного, и Кадуй скоро свыкся с её присутствием.

Долг табунщику пришлось простить, и он больше не появлялся. Говорили, что молодой скиф покинул стойбище и отправился в Ольвию* попытать счастья на службе у эллинов.

Конь, заезженный им, чуть ли не до смерти выправился, да и всё хозяйство понемногу разрасталось.

Кадуй не знал, что больше пришлось по нраву богам: то что он пощадил маленькую пленницу или то, что избавился от несчастливого табунщика.

5.

Весна этого года выдалась затяжной. Тёплые ветряные дни сменялись морозными ночами с неожиданно налетавшими метелями, и тогда снег падал крупными липкими хлопьями, толстым слоем укрывая степь. Решено было сняться с места и идти на юг к перешейку.

Но холода, казалось, двинулись в путь вместе с кибитками. Снег перешёл в дождь, ветер дул из страны Гипербореев* уже много дней. Морозы довершили дело, намертво сковав землю.

Чтобы овцы могли добраться до молодой травы, выпускали лошадей, но их копыта не могли пробить прочную ледяную корку. Разведчики, отправленные на поиски подходящих выпасов, скоро вернулись. Недалеко, в двух днях пути, трава была уже высокой.

Приблизились к перешейку с опаской. Дальше – владения царских скифов*. Не раз на горизонте грозно маячили ихние разъезды.

Не мало запросил царь Опай за выпас скота на своей земле. Кадую пришлось отдать десяток овец и двух молодых кобылиц, и он ещё легко отделался. У других кроме скота взяли самых сильных рабов.

Стойбище притихло, потрясённое потерями, но уже утром защёлкали кнуты, степь наполнилась топотом копыт, рёвом животных и криками погонщиков – началось перемещение табунов и отар через перешеек.

Гостили на царских лугах почти до лета, но пришло время возвращаться в родные земли.

Перед дальней дорогой собрался совет стойбища обсудить, сколько людей нужно, дабы без потерь перегнать стада обратно через перешеек.

Рядили долго, нужно было ещё кому-то править повозками, поэтому решили избавиться от всего лишнего. Сейчас главное – сохранить поголовье овец и лошадей, которое и так пострадало.

В нескольких днях пути от стоянки находилось небольшое селение. Слава у него была недобрая. Словно коршуны, слетались туда перекупщики, скупали скот, шкуры, и основной товар – рабов. Продавали и покупали не только взятых в полон людей, но и тех, кто по глупости или нерадивости попал в долговую кабалу. У эллинов, живущих в каменных городах на берегу моря, всегда высокий спрос на рабов. Тех, кто по каким-то причинам не приглянулся местным покупателям, отправляли дальше, за море, к далёким землям и островам.

Знающие люди шепнули, что можно откупить обратно свой скот у Опая. Любит царь вина сладкие, дорогую посуду да ткани тонкие, серебром и золотом шитые, что из-за моря привозят, потому от денег не откажется.

Кадуй до последнего скрывал от жены, что задумал продать маленькую рабыню. Сказал, когда в стойбище прибыли два его дальних родственника, согласившихся отвезти девочку к перекупщикам.

Хитрый скиф надеялся, что женщина постесняется поднимать крик при чужих. Не прогадал. Жена на него дулась, но молчала – судьба ребёнка была решена.

__________________________________________________

Суягная – беременная.

Эллинский город – один из городов Древнего Крыма основанный греками.

Эллины – самоназвание греков.

Скифской молодёжи – представители скифского народа.

Оливия – античный греческий город.

Страна Гипербореев – легендарная северная страна.

Царские скифы – воинственные племена, населявшие в древности степную часть Крыма.

Глава 2. Агар

1.

Аг-а-а-ар!

Детский вскрик птицей полетел вслед удаляющимся всадникам и, ударившись о выступ скалы рассыпался многоголосым эхом.

Аг-а-а-ар!

Снежка вновь закричала и проснулась. Тихо заплакала, вспомнив вчерашний день, когда Агар и его брат покинули её, оставив в руках торговца живым товаром.

Она так и не смогла найти никакого объяснения этому предательству. Три дня провела Снежка в обществе братьев, путешествуя по степи. Они были к ней добры, и, если перед старшим, взрослым мужчиной она немного робела, то юный улыбчивый Агар быстро завоевал её симпатию.

Снежка вспомнила тот день, когда братья – дальняя родня Кадуя – появились в стойбище. Гости долго сидели в их кибитке и о чём-то шептались с хозяином.

Хозяйка, обычно добрая и ласковая, в этот вечер была не в духе. Её маленький сын, чувствуя недовольство матери, всё время капризничал, и Снежке пришлось долго успокаивать его.

К ночи внешние звуки почти стихли, но девочка не могла уснуть. Слышала голоса мужчин за перегородкой, звон браслетов на руках хозяйки, которая, несмотря на поздний час, спать так и не легла.

Жена Кадуя сидела в углу рядом с грудой тряпок, раскладывая их в известном ей одной порядке. Губы женщины шевелились, она то ли молилась, то ли разговаривала сама с собой.

Ранним утром следующего дня хозяин, без объяснений посадил девочку в седло к старшему из братьев. Снежка была очень рада тому, что её, наконец, взяли покататься верхом.

Она немного завидовала скифским детям, которые, в отличии от неё, всегда могли попроситься в седло к своему отцу или старшему брату. Наконец её мечта сбылась!

Из кибитки выглянула хозяйка и посмотрела на улыбающуюся девочку, хотела что-то сказать, но, перехватив сердитый взгляд мужа, поспешно скрылась за пологом.

Медленно ехали они по сонному становищу. Мужчины молчали, Снежка поглядывала по сторонам, досадуя, что никто из друзей не видит её в этот момент.

Солнце неторопливо поднималось из-за горизонта, словно не желало делиться теплом с остывшей за ночь степью.

Всадники пустили лошадей рысью, едва выехали за окраину становища. Ветер засвистел в ушах, и девочка взвизгнула от восторга.

За клубами серой пыли, поднятой копытами лошадей, как за пеленой времени, скрылись пёстрые скифские шатры.

Снежка обернулась в надежде отыскать глазами кибитки. Но вокруг, только бескрайняя степь. В тот момент девочка ещё не ведала, что скифское стойбище исчезло не только из виду, но и из её жизни, как когда-то исчезло маленькое лесное селище.

Глухо стучали копыта, ветер то холодными, то тёплыми струями обдувал путников. Мужчины затянули песню. Девочка не знала слов, но перед каждым рефреном* Агар поворачивал голову и весело заглядывал ей в лицо и тогда она присоединяла свой звонкий голосок к низким голосам мужчин.

Они сделали привал. Огня не разводили, трапезничали наспех жареным мясом, овечьим сыром и тёплым кобыльим молоком.

С наступлением темноты девочка поняла, что в шатёр Кадуя она сегодня не вернётся, но спросить у своих спутников ни о чём не успела. Уснула мгновенно, как только скифы расстелили на земле толстый кусок войлока.

Проснулась глубокой ночью от холода. С двух сторон от неё спали мужчины. Толстая овечья шкура не спасала от непрогретой земли и студёного ночного ветра.