Увы, за один день так и не пришло понимание того, что я делаю и как отличить собственную энергию от мировой. И что удивительно, за целый день нисколько не устал, хотя очень старался. Геннадий Сергеевич говорил, что это бесполезно и даже для наглядности бросил в кинетическое поле несколько бетонных плит, вес которых я едва смог ощутить. Было в этом что-то неправильное и ненастоящее. Потом кто-то позвонил и ректор, спохватившись, умчался в столицу.

Четыре дня меня никто не беспокоил, словно забыли. Геннадий Сергеевич позвонил только раз, сказал, что решает вопросы с Высокой комиссией и обещал скоро приехать и ещё позаниматься. Дома было всё прекрасно, Алёна говорила, что в МИБИ настолько тихо, что даже на закрытом форуме все говорят исключительно шёпотом. Иностранные студенты из моей группы усердно занимаются, как и шотландцы. Но слухи о том, что я внезапно стал великим мастером, потихоньку набирали обороты. В газетах и журналах всё чаще стали появляться статьи на этот счёт. Самой оживлённой дискуссией было создание той самой Высокой комиссии, а именно нешуточная борьба за место в ней. Плохо, что от Василия не было сообщений и я никак не мог до него дозвониться. Пробовал пару раз, но постоянно было занято, а потом приятный женский голос сообщил, что такой номер не зарегистрирован. Хотел уже сбежать, чтобы навестить Берга и спросить, где прячется его помощник, но как-то не получалось.

На пятый день моего пребывания в воинской части, ко мне в гости прибыла Сабина. Часов в десять до полудня я занимался на полигоне и строил из барьеров небольшие кубики, затем складывал из них своеобразные песчаные замки высотой с трёхэтажный дом. Жаль дождя не было, чтобы посмотреть на результат. Увлёкшись, не сразу заметил на дороге рядом с полигоном большой лимузин и Сабину в светлом платье с таким же светлым зонтиком. Рядом стояли два мастера из охраны и заместитель начальника части, не пуская девушку на полигон, правильно предположив, что это будет небезопасно.

Чтобы барьеры исчезли, недостаточно было отпустить силу, поэтому пришлось их разрушить. Встав и потянувшись, я зашагал к краю полигона. Если бы не грязь, которой из-за вчерашнего дождя было уже по колено, Сабина бы пошла навстречу. Она даже показала на грязь одному из мастеров, но тот отрицательно покачал головой, что-то говоря.

— Привет, — поздоровался я, подходя к гостям.

— Доброе утро, Кузьма, — сказала Сабина на английском. — У меня хорошие новости. Мы можем поговорить?

— Конечно, — я показал дальше по дороге. — Пойдём, угощу тебя яблочным компотом. Он здесь удивительно вкусный, в отличие от чая.

— Нет, я буквально на десять минут приехала, — извинилась она, взглядом показывая на телохранителей, стоявших рядом с машиной. — Давай просто прогуляемся, хотя бы вон туда.

Она показала на дорогу, примыкающую к полигону и огибающую его с севера. Вручила мне зонтик, затем взяла под руку и потянула в ту сторону. Не забыла оглянуться на телохранителей и бросить сердитый, едва ли не кровожадный взгляд.

— Утомили? — тихо спросил я на русском.

— И не говори, — улыбнулась Сабина. — За последние два дня шесть раз успела с ними поругаться.

— Твой папа на меня сильно сердится?

— На тебя? — она посмотрела удивлённо. — Не говори глупости. Те, на кого он сердится, узнают об этом сразу. Обычно папа звонит и прямо говорит, что их ждёт в ближайшее время. Не переживай, тебя он уважает и не сердится. Ну… если только совсем чуть-чуть.

Она сильнее прижалась к моему плечу. Мы шли так пару минут, затем она оглянулась, бросила взгляд на оставшихся возле машины телохранителей.

— Сегодня утром великие княжны улетели на нашем самолёте в Италию, — тихо сказала Сабина серьёзным тоном. — Это было непросто, так как их разыскивала царская охрана и полиция, но мы их обманули. Папа встретит княжон лично и отвезёт в наш дворец в Казерте.

— Это хорошие новости, — я удивлённо посмотрел на неё. — Спасибо.

— Пожалуйста, — довольно улыбнулась она. Всё-таки Сабина красивая девушка, и искренние улыбки ей идут.

— А как дела у Василия и его друга?

— Они с княжнами полетели. Выхода другого не было. Ничего страшного, будут у них небольшие каникулы. Папа им хорошо заплатит за помощь.

— Гора с плеч, — сказал я. — А то хотел уже бежать отсюда и искать их.

— Будем говорить кому-нибудь, что княжны гостят у нас?

— Нет, пока лучше об этом молчать. Для начала мне надо поговорить с Еленой Алексеевной.

— Как скажешь, — кивнула Сабина. — Тогда о втором деле. Женщин, которых ты ко мне отправил, я проверила. К Воронцову или его друзьям имеет отношение только одна, да и то опосредованно. Она из младшей ветви рода Орловых. Я выяснила, что перед нападением на твой дом, Воронцову отказал князь Орлов. Практически прямым текстом послал, сказав, что участвовать в этом безумии не собирается. Мне кажется, что это он предупредил полицию, человек которых помог княжнам сбежать.

— Что за человек? — заинтересовался я.

— Не знаю, — она качнула головой. — Василий говорил, что это его друг, но имя называть не стал, хотя я спрашивала.

— А с чего ты взяла, что я женщин к тебе на проверку отправил?

— А для чего ещё? — она хитро посмотрела на меня. — Ну уж точно не для того, чтобы я с них побольше денег стрясла за обучение. Кстати, насколько серьёзную и тайную технику ты хочешь им отдать?

— Это не техника, а скорее курс упражнений, чтобы они научились силу прятать.

— Так и поняла, — кивнула она. — Сильно их разорять?

— Не надо, — я улыбнулся.

— Тогда по десять тысяч рублей возьму с них. Через банковский счёт, который ты открыл для Кати Хованской.

Последнее она произнесла с укоризной.

— Да, чуть не забыла, — опомнилась Сабина. — Та самая Даша, что из рода Орловых меня насторожила. Очень она подозрительная, будь с ней осторожен.

— Хорошо, — я улыбнулся. — Я всегда осторожен.

Сабина ткнула меня кулачком в бок и покачала головой. Остановившись, она неохотно повернула меня, и мы пошли в обратном направлении.

— Пригласи меня как-нибудь на прогулку, — тихо и смущённо попросила она. — Когда не надо будет никуда торопиться.

— Обязательно приглашу. Как только всё уляжется и пройдёт Высокая комиссия.

— Лучше бы до неё, — сказала дочка герцога. — Когда мы с папой сегодня разговаривали, он сказал, что что-то неприятное происходит. Многие в Европе не хотят видеть тебя великим мастером.

— Это не новость. Кузьма для многих как рыбья кость в горле. Я позвоню тебе. Постараюсь до Высокой комиссии.

— Буду ждать звонка, — она взяла зонтик, мимолётно коснувшись моей руки и важно прошла к машине.

Один из телохранителей поспешил открыть перед Сабиной дверь. Она протянула ему зонтик, оглянулась, посмотрела на меня, едва заметно улыбнулась и села в салон. Мастера засуетились, попрыгали следом, и машина почти сразу поехала.

— Не сильно отвлекла Вас барышня? — спросил подполковник Тарасов, решивший остаться.

— Наоборот, сообщила важную новость. Теперь я хоть выспаться нормально смогу.

— Это хорошо, — он кивнул.

Мы одновременно посмотрели на дорогу, где за зданием скрылся лимузин, так как оттуда вынырнул военный внедорожник, резво помчавшийся в нашу сторону. Через несколько секунд он остановился напротив, высадив молодого Давыдова Трофима Трофимовича. Сын самого сильного мастера Разумовского, тренирующегося в тайном монастыре Китая, выглядел бодро и воодушевлённо.

— Добрый день, Кузьма Фёдорович, — поздоровался он, пожал руку мне, затем подполковнику. — Валентин Леонидович, Вас на КПП ждут. Вы езжайте на машине, я пешочком прогуляюсь.

Подполковник Тарасов улыбнулся, сел в машину и умчался в сторону КПП.

— Ты чего такой довольный с утра пораньше? — спросил я. — Повышение получил?

— Точно, — он улыбнулся от уха до уха. — Повысили до начальника смены. Не придётся теперь на лестницах дежурить по десять часов. Но ответственности добавили— во.